— Поосторожней, Даффи. — У Шоу не получались угрожающие интонации — в этом и была его проблема. Получалось просто, будто он нервничает.

— Предположение мое, естественно, совершенно неофициальное. Но, боюсь, мой клиент остался недоволен твоей работой. А еще он остался недоволен из-за той ерунды, что ему наврал Салливан вместо отчета. Что он там сказал? «Выбежал на Риджент-стрит и сел в такси?» Останься ты на пару минут подольше, заметил бы курьера и понял, что для такого типа единственный способ заставить такси остановиться — это лечь на мостовую перед автомобилем. Итак, сколько из этих трехсот пятидесяти пошло тебе и Салливану?

— Даффи, — голос Шоу прозвучал спокойно, почти печально, — ты не понимаешь, во что влез.

— Этой репликой я тоже пользовался раньше и не понимал, что она значит. Я прибегал к ней, когда не знал, что сказать.

— Намекну слегка, самую малость. Почему Маккехни тебя нанял?

— Видимо, счел меня профессионалом.

— Но как он тебя нашел?

— Говорил, что порасспрашивал.

— И какой ты вывод сделал?

— Что моя репутация распространяется быстрее, чем ты думаешь, — так и было, хотя Даффи так и не выяснил, как на него вышел Маккехни.

— Это я ему сказал, Даффи. Я тебя рекомендовал. Он пришел ко мне за помощью, и я указал на тебя. Спроси сам.

— Спрошу. Но почему?

— Тогда мне это казалось разумным. Исходя из того, что я знал. Но тогда я не знал того, что знаю сейчас.

— Яснее некуда. Может, объяснишь?

— Нет.

— Шоу, что происходит? — Бывший коллега не отвечал. — Мартофф готовится к большому прыжку?

— Не могу тебе сказать. Я всего не знаю, а то, что знаю, постоянно меняется. И вот что я тебе скажу: ты не хуже меня знаешь, что в таком месте, как наш участок, всегда есть хрупкое равновесие между нами и бандитами. Это не «великая война», которую воображает себе общественность, но и не бездействие прикормленных полицейских, как это представляешь ты. Мы с бандитами сосуществуем бок о бок, и между нами происходит нечто вроде космоса. Понимаешь, что я имею в виду? Взаимопостижение.

— Я еще знаю, что остальные под этим понимают.

— А ты нарушаешь это зыбкое равновесие между нами и бандитами, понимаешь, Даффи. Яснее объяснить не получится.

— Никак?

— Нет. Поэтому ты должен отступить.

— А как же сделка, Шоу? У меня такое ощущение, что все на участке интересуются сделками.

— О какой сделке идет речь?

— Ну, например: я, как ты выражаешься, отвалю, если скажешь, кто меня подставил в «Уэст-Сентрал».

— Тебе все та история покоя не дает? Дело прошлое, Даффи, нечего ворошить.

— Если дело прошлое, кому какое дело, если ты мне скажешь. Кто помогал Мартоффу устроить ловушку?

— Я никогда не знал наверняка, Даффи. Подозревал кое-кого, как и все, но одних подозрений недостаточно, сам знаешь. Хотя я даже предположить не могу, кто еще это мог быть.

— Это что, предложение? Я отваливаю, а ты мне говоришь, кто помог меня подставить?

Шоу ненадолго замолчал.

— Ладно, Даффи, договорились. Но лучше будет, если ты угадаешь имя, а я в нужный момент кивну.

Зачем такие предосторожности? Чтобы потом иметь возможность отрицать? Значит, то, что Шоу мог сообщить, Даффи был в состоянии просто угадать? Ладно, если ему от этого будет легче.

— Салливан?

Шоу тут же кивнул. Даффи отнес грязные кружки в раковину, затем без единого слова подошел к двери, открыл ее и жестом указал гостю на выход.

Смешно. Даффи прогнал Шоу без всяких угрызений.

Остаток вечера прошел в раздумьях о странном совпадении: два предупреждения за несколько часов — одно от Мартоффа и другое от Шоу. Есть ли между ними связь? Что, если Мартофф приказал Салливану кого-нибудь прислать? Может, они боятся, что он что-то узнает? Что за чушь насчет «хрупкого равновесия»? Как правило, подобные разговоры означали: «Моя добыча — не трожь».

В девять часов зазвонил телефон. Когда гудки замолкли, Даффи услышал голос Кэрол, но она даже не поздоровалась:

— Я тебе сейчас не звоню, ты давно со мной не говорил и уже неделю не встречался. — Она говорила спокойно, будто диктовала условия.

— Договорились.

— Горит склад твоего клиента на Лексингтон-стрит. — Она повесила трубку. Ни тебе до свидания, ничего.

Даффи словил такси, вышел на Шафтсбери-авеню и ринулся на Уиндмил-стрит сквозь толпы мужчин, глазеющих на афиши с кадрами из фильмов. На полдороге Даффи заметил две припаркованные пожарные машины. На одной была выдвинута лестница, на верхушке лестницы стоял пожарный и направлял шланг в сторону небольшого строения в полтора этажа. Еще два шланга были нацелены на здание с земли. Интересно, знают ли пожарные, что там внутри. Когда имеешь дело с ангаром, набитым всякой ерундой, которую дети любят на Рождество, — дешевыми масками, раскрашенными дешевыми легковоспламеняющимися красками, фейерверками, хлопушками, бумажными шляпами, — вполне возможна угроза взрыва.

Взяли ли пожарные на себя труд сообщить о пожаре Маккехни? Тут Даффи в голову пришла идея — он прошел по Брюэр-стрит и завернул на Грейт Пултени-стрит, которая шла параллельно Лексингтон. Не доходя до конца улицы, Даффи свернул в переулочек рядом с баром — этим проходом пользовались только грузчики. Проход заканчивался забором. Даффи вскарабкался на него и огляделся кругом. Он оказался в трех домах от склада Маккехни. Параллельные улицы здесь почти сходились, между ними располагались только небольшие задние дворики. Почти все жилые дома здесь давно были переделаны в магазины и офисы. В окнах не было света — все разошлись по домам.

Пока Даффи пробирался через дворы, склад все еще ярко горел. Оказавшись почти напротив здания, он остановился и принялся смотреть. Языки пламени вырывались через крышу, несмотря на потоки воды из пожарных шлангов. Совершенно очевидно, что все товары Маккехни были уничтожены. Даффи задумался: зачем Мартофф приказал это сделать? Теперь он не сможет использовать ни товары, ни само здание. В лучшем случае, удастся дешево купить участок. А вдруг ему только это и надо. А вдруг это просто шаг, который, как и нападение на Рози Маккехни, не имел под собой никакого мотива на данный момент. Может, это расплата сразу с несколькими должниками, или Эдди давал понять другим бизнесменам, похожим на Маккехни, что может с ними произойти.

Неожиданно склад рухнул. С треском и грохотом провалилась крыша. Ощущение было такое, будто все разлетелось в разные стороны. Крыша просела, взвились языки пламени, искры полетели во все стороны, несущая стена зашаталась. Горящие тюки с товаром полетели из здания во двор.

Когда постройка обрушилась, Даффи отбежал назад и принялся ждать, пока огонь разгорится с притоком воздуха. Постепенно пожарные снова сумели усмирить пламя. Даффи прошел вдоль забора, который принадлежал офису, расположенному встык к зданию склада, и, отчасти из любопытства, заглянул через ограду. Взгляду открылись груды тлеющих тюков, выброшенные со склада тепловой волной; пламя начинало утихать. Он снова взглянул. Затем перекинул одну ногу через забор и мягко соскочил во двор. Единственный, кто мог его заметить, был пожарный, стоявший на высокой лестнице над разрушенным зданием; но Даффи все равно старался держаться в тени. Тюк, перевязанный веревкой, лежал перед ним на земле метрах в двух — это была обгорелая кипа журналов. Такие журнальчики не будешь дарить ребенку, напялив маску Кинг-Конга и клоунский колпак.