Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А потише нельзя?
– Вы Элизу не видели?
Парень мотнул головой и захлопнул дверь.
Я прислушалась, соображая. Ее машина здесь. В смену она не выходила. Неожиданно уволилась.
В душе нарастало беспокойство. Я вспомнила, как Элиза прибежала ради меня в больницу, как осталась сторожить, пока я спала…
– Где тебя черт носит, Элиза, – бормотала я себе под нос, озираясь и соображая, где подруга могла держать запасной ключ. Она наверняка прятала его где-то здесь, на случай если забудет свой, и вряд ли беспокоилась, что его кто-то найдет. Насколько я знала, она бы только фыркнула: «Подумаешь! Ты мою квартиру видала? Чего там красть-то?»
Под ковриком ключа не оказалось. Провела пальцами по косяку над дверью – ничего, кроме пыли. Посмотрела за венком – тоже пусто.
Постучав еще раз, нажала на дверную ручку. Та поддалась.
Я вошла внутрь и позвала:
– Элиза? Это я, Лив. – Прикрыла за собой дверь. – Я на минутку, только проверить, как ты.
Квартира выглядела странно. И дело было не в беспорядке – он царил у Элизы всегда. На диване в гостиной – брошенная открытая сумочка, часть содержимого вместе с телефоном валялись на полу, через распахнутую дверь спальни виднелась вывороченная из ящика одежда.
Я заглянула везде, хотя не сомневалась, что ее нет. Поняла это, как только вошла. Уже когда не застала ее на работе, когда ехала сюда, когда так настойчиво стучалась – все это время я интуитивно чувствовала: с Элизой что-то случилось.
ТЕЧЕНИЕ – БЛОГ МАЙЛЗА ТРУМАНА
3 октября 2010 года
Чудесное спасение, сплотившее страну
Трудно поверить, что прошло почти десять лет.
Тогда шестилетнюю Арден Мэйнор из Уидоу-Хиллз, Кентукки, которая во сне вышла ночью в грозу, смыло и унесло в водоотводную сеть города.
Окажись вы теперь в Уидоу-Хиллз, едва ли что напомнит о тех трехдневных поисках и спасательной операции. Раньше это был ничем не примечательный городок, пусть и с довольно своеобразным названием. А назвали его так из-за трехгорья неподалеку, над которым в любую погоду собираются облака, – непрекращающийся дождь над тремя одинокими вершинами посреди ясного неба.
Десять лет назад Уидоу-Хиллз в считаные часы превратились из никому не известного захолустья в место на карте.
Власти города и штата не ожидали такой грозы. Вскоре появились местные карты со старой сетью водоотвода, неофициальными стоками. Куда могло занести спящую шестилетнюю девочку?
Жители требовали внимания, и они его получили. По сей день гордятся тем, что нашли свою землячку, о чем свидетельствует мемориальная доска на месте спасения Арден.
Никогда еще Уидоу-Хиллз не пользовался такой популярностью, как во время и сразу после поисков. Но когда спасательные команды, добровольцы и журналисты разъехались, город вновь погрузился в спячку.
По прошествии десяти лет городок ничем не отличается от того, каким он был до исчезновения девочки. Лорел и Арден Мэйнор вскоре уехали, но те, кто здесь вырос, ничего не забыли.
Помним и мы.
Что послужило причиной такого отклика целой нации? Почему такие случаи находят путь к сердцам людей?
Может быть, дело в самой завязке? Девочка, не просыпаясь, вдруг оказалась во власти стихий – у каких родителей не дрогнет сердце?
Или дело было в ее фотографии, которую показали в новостях: огромные карие глаза, немного загнанное выражение лица, слишком серьезное для шестилетнего ребенка?
Или всех тронула ее маленькая кроссовка, найденная у одного из люков?
Может, журналисты зацепились за необычное название Уидоу-Хиллз, посчитав, что оно привлечет внимание.
А может, мы просто истосковались по чувству надежды, по чему-то большему, чем мы сами.
Наверное, все вместе захватило и нашло отклик в каждом из нас.
Не важно, что послужило причиной. Важно, что эта история сплотила людей. Мы были готовы ликовать или горевать вместе. Единственное, что не вызывало сомнений: что бы ни случилось, мы вместе до самого конца.
Люди следили за всем происходящим, сопереживали безутешной матери, вместе с ней не смыкали глаз. Видели, как девочка нашлась, как ее вызволяли.
Стоит ли удивляться, что люди интересуются судьбой Арден Мэйнор теперь, когда она стала подростком? Судьбой той девочки, за которую они молились и на спасение которой надеялись?
Если вы тогда молились, помогали, переживали и радовались, то вам не надо объяснять: мы ощущали себя частью чего-то важного. Чего-то хорошего. Сегодня Арден Мэйнор продолжает жить благодаря усилиям многих людей. За десять лет это не утратило своего значения.
И не утратит его никогда.
Воскресенье, 12:00
ВГОЛОВЕ ВСЕ ПУТАЛОСЬ.
Недосып. Страх возвращаться домой. Ощущение, что из моей жизни теперь начнут исчезать люди. Конечно, не исключено, что я просто накручивала себя – смотрела сквозь призму убийства, случившегося рядом с моим домом, и расследования. Возможно, мне мерещилась опасность там, где ее не было.
Ладно, у Беннетта уж точно найдется всему рациональное объяснение.
Я позвонила ему из пустой квартиры Элизы, в панике сообщив, что ее нет, что машина на стоянке, а содержимое сумочки и телефон валяются на полу. Беннетт ровным голосом пытался меня успокоить: «За ней мог заехать тот Тревор из бара. Она могла поехать с ним, взять другую сумочку. Понятно, почему не отвечает на наши звонки, раз забыла в квартире телефон…»
Его рассудительность помогла – я опустила телефон, почувствовав себя взломщиком. Кем я, собственно, сейчас и была.
Итак, она в запальчивости уволилась с работы и загуляла. Вполне логично. Только перед глазами возникла и другая картинка: Элиза бежит, ее хватают, запирают где-то, откуда ее надо спасать.
Оставалось дожидаться полудня, когда откроется бар, что я и сделала. Нужно во всем удостовериться, прежде чем звонить в полицию и привлекать к себе лишнее внимание.
Я сидела в машине у «Таверны Билла» и барабанила пальцами по рулю. Последний раз я была здесь в пятницу – перед тем, как все пошло кувырком. И в отличие от пятницы, когда машины забили даже прилегающие газоны, стоянка пустовала.
В 12:06 мое терпение иссякло. Прислонив ладонь к запертой стеклянной двери, я всмотрелась в слабо освещенное помещение. В глубине бара, за стойкой, маячила тень.
Заметив меня, человек обогнул стойку и подошел к двери, отперев и лишь едва приоткрыв ее.
– Мы открываемся через пять минут, – раздраженно сказал он. Мужчина совершенно не походил на Тревора: в возрасте, неприветливый, даже мрачный. Он мне отдаленно кого-то напомнил, как, впрочем, многие в последнее время. Может, я с ним когда-то и пересекалась, а может, не узнав Шона Колмана, теперь выискивала знакомые черты в каждом.
