– А вот у этих мечей, из Шаолиня? – припомнил Соколиков.

– Это! Это когда было-то! К тому же это кино, а там все сливается вместе, и японские самураи и китайские бойцы, они же там и по стенкам запросто бегают.

Басовский попросил лист бумаги, достал гелевую ручку и быстро нарисовал катану. Он сразу кружками обвел характерные места на клинке – и «веерную» форму колющего конца, и наплывы в средней части, и точку крепления рукояти.

– А здесь, смотрите, рукоятка хотя и из благородного дерева, но фиксируется винтом с торца.

– А какие-то особые свойства меча вы не отмечаете? – дал еще один наводящий вопрос Соколиков.

Эксперт взял меч, спросил разрешения и потянул его из ножен. Ничего особенного. Разве что не приржавел и выходил легко.

– Могу только сказать, что он хорошо сбалансирован и мастер, который его делал, отнесся к работе ответственно, полагал, что делает действительно боевое оружие, – вынес окончательный вердикт эксперт. – Если хотите, я покопаюсь в специальной литературе, попробую еще что-то узнать.

Ничего не поделаешь, с экспертами из Оружейной палаты даже в органах не спорят.

Но ведь где-то же есть японский меч китайского императора! И, судя по совокупности всей имевшейся информации, пределов России он не покидал. И не должен был покинуть.

* * *

Сначала Валериан Викторович Пиолия проехал по Киевскому шоссе до поворота на аэропорт Внуково, миновал новое красивое длинное застекленное здание по левой стороне и доехал до Боровского шоссе. Чем дальше он был от городских массивов, тем легче становилось дышать, хотя расстояние от города всего какой-то десяток километров. Наконец, он начал ориентироваться по данным ему приметам – дорога вниз, мимо красивой, красного кирпича церкви, потом в горку, сразу после подъема – направо, первые ворота – на улицу Виктора Гусева и дальше к девятому участку по правой стороне с зелеными воротами и кнопкой звонка на столбике слева от калитки. В общем, вполне естественно, что за городом все заборы красят в зеленый цвет.

Он припарковался против ворот, вышел, чуть согнул колени, чтобы хоть как-то размять суставы после полуторачасовой пробки на Ленинском проспекте, потом потянулся и, наконец, нажал кнопку на столбе. Пиолия заблаговременно позвонил хозяйке дачи – дочери того самого полковника, у которой, как ему сообщили «источники» из «сети», и имеется эта самая катана.

Калитку открыла девушка лет двадцати трех.

– Мама на веранде, я вас провожу, – сказала она четким голосом и сразу стало ясно, что она и есть внучка того самого полковника, который как раз и привез катану в Москву. У нее было классическое лицо москвички – довольно широкие скулы, немного вздернутый нос, чуть раскосые, евро-азиатские глаза, русые волосы. Впрочем, последнее у современных барышень больше зависит от краски, которая широко рекламируется на ТВ и которой все барышни, разумеется, «достойны».

Девушка была одета в белые летние брюки клеш, причем этот самый клеш начинался от колена, подчеркивая стройность фигуры.

Мама выглядела достаточно уверенно, хотя по сетке морщин возле уголков рта можно было разглядеть, что ей уже хорошо за шестьдесят. Начиная с определенного возраста, очки в правильной оправе даже начинают красить женщину. И Любовь Сергеевна этим пользовалась. Чуть тонированные стекла скрывали все маленькие морщинки вокруг глаз.

* * *

– Хотите посмотреть нашу семейную реликвию? – поинтересовалась Любовь Сергеевна.

– Да, знаете ли, легенд много ходит об этих самых японских мечах, – признался «респектабельный» визитер, вручивший визитку – «Валериан Викторович Пиолия – эксперт музея Восточных культур», что с большой натяжкой соответствовало истине. Он не был в штате музея, а сотрудничал «на общественных началах». Естественно, что визитку он заказал сам, у музея на такие вещи денег нет.

– У каждого меча своя история. Мне он достался от папы, а ему при весьма специфических обстоятельствах.

– Очень интересно! У знатоков, знаете ли, меч ценится, прежде всего, своей историей, – Пиолия проявил некоторую эрудированность, все-таки перед поездкой он полистал литературу.

– Катана досталась отцу случайно, все в нашей жизни является случаем, – начало рассказа оказалось весьма философским. – Папа ведь по образованию был инженером-путейцем, но перед войной его призвали офицером, кажется, лейтенантом, в Генштаб. Он планировал железнодорожные перевозки и, хотя хаос в сорок первом был ужасный, сумел чего-то добиться. Его всегда отличали дотошность и пунктуальность во всем – он этим иногда и всех домашних «доставал».

На самом деле «счастливый случай» для нашего отца выпал уже после окончания военных действий в Европе, когда ему поручили составить план передислокации армейских частей на Дальний восток. Войны там не было, но в Генштабе вопросов типа «почему и зачем?» не задают. Алексей Иннокентьевич Антонов докладывал план Сталину, а тот ведь любил докапываться до мелочей. А у отца все было предусмотрено, так что Сталин даже удивился.

* * *

– Кто готовил этот план? – неожиданно поинтересовался Сталин, когда Начальник Генерального штаба генерал Антонов завершил свой доклад о переброске войск на Дальний восток для предстоящей войны с Японией.

– Группа под руководством полковника Артюхина.

– Молодец полковник Артюхин. Так ему и передайте, и еще надо отметить его за такую работу. А вообще, кто он такой? Я о нем раньше не слышал.

Полковника знал маршал Малиновский, присутствовавший на совещании, как будущий командующий дальневосточными войсками. Он начал говорить сразу, чуть опередив деликатного Антонова.

– До войны учился в Институте железнодорожного транспорта, а службу начал с командира взвода. Служил в штабе Жукова во время инцидента с японцами на Халхин-Голе. Заочно учился в Академии имени Фрунзе, – чуть сведя мохнатые брови, припоминал Родион Яковлевич. Потом в Генштабе, организовывал эвакуацию заводов на Восток. В биографии есть один момент, который, на мой взгляд, говорит в пользу Артюхина – отец был офицером царской армии, сражался с японцами в Порт-Артуре. Был контужен, оказался в плену.

– Ну и что! А кто из лучших красных командиров в царской армии не служил? А то, что отец потерпел поражение той войне, в этой только мобилизует сына. Обязательно возьмите полковника в свой штаб в Читу, – «порекомендовал» Сталин Малиновскому. – Он японцам за отца отплатит с лихвой.

* * *

Конечно, никто Сергею Федоровичу Артюхину об этом разговоре в Генштабе не рассказывал, когда вручали приказ о новом командировании. Много позже, уже после окончания всех войн Малиновский, встретив Артюхина, припомнил, как генералиссимус решил одной фразой его судьбу в «сорок пятом».

* * *

17 августа 1945 года маршалу Малиновскому принесли проект ультиматума, а вот, кому поручить его доставить главнокомандующему Квантунской армией генералу Отодзо Ямада – решать надо было быстро. И Родион Яковлевич вспомнил о том энтузиазме, с которым Сталин ему рекомендовал взять в штаб полковника Артюхина.