— Будешь? — спросил Рикард и протянул ему сигареты.

«Почему бы и нет», — подумал Юхан и взял одну. Рикард сначала закурил сам, потом помог с этим Юхану.

Сигарета оказалась с ментолом, по-настоящему хорошей.

— Так пахнет альпийский воздух, — сказал Рикард. — Я не понимаю, как они могут быть вредными.

— Так чем ты зарабатываешь себе на хлеб?

— Ах. Я, как бы это сказать, нахожусь в поиске, — ответил Рикард и сделал затяжку, которой явно отводилась роль искусственной паузы. — Но я не слишком амбициозен, получил небольшое наследство. Я тот, кого считают балластом. — Он хрипло хихикнул.

Юхан подумал, что сам чувствовал бы себя неплохо, получи он хотя бы скромное наследство. Теперь, когда он оказался один на один с туманным и уж точно не многообещающим будущим, ему предстояло распродавать немногочисленные лишние вещи.

— У тебя есть какое-нибудь образование? — спросил он, чтобы избавиться от грустных мыслей.

— А я похож на человека хотя бы с колледжем за плечами? — поинтересовался Рикард и рассмеялся. — Нет, конечно, но я немного разбираюсь в компьютерах. Я, как это говорят, самоучка. Хотя нет, постой, сейчас для таких, как я, придумали еще более забавное название…

— Автодидакт? — спросил Юхан.

— Да, точно. Автодидакт. Именно об этом слове я и подумал. Но, судя по всему, у одного из нас уж точно есть образование. Консультанта-программиста, насколько я понимаю. То есть ты из тех ничем не примечательных людей в неброской одежде, которых как на конвейере штампуют в большинстве государственных учебных заведений.

Юхан невольно улыбнулся, образ был на удивление точным. К тому же собеседник отчасти был прав.

— Но что-то ты ведь все-таки натворил, — сказал Рикард. — Не так ли?

Его слова шокировали Юхана, и, судя по ухмылке Рикарда, тот заметил это.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Я тоже, — сказал Рикард. — Или понимаю? Но ты в любом случае разбудил мое любопытство, поскольку в тот вечер явно пытался запудрить мне мозги.

— В какой вечер?

— Не пытайся включать дурака, мой друг, — сказал Рикард. — Давай немного пройдемся. Мы сможем поговорить о жизни. Я расскажу тебе о том, как хакают мобильные телефоны, и прочих полезных штуках. Я, знаешь ли, немного вне закона. Хотя все в этой жизни относительно, правильно? Некоторые вещи более незаконны, чем другие. А определенные проступки даже вознаграждают, если с их помощью доказывают более серьезные преступления. Согласен? Такое ведь возможно?

— Я не знаю… — пробормотал Юхан.

— Прискорбно, ты же образованный человек. Но ты консультант и можешь дать мне маленький совет касательно одного дела… Скажем так, я хакнул чей-то телефон, прочитал электронную переписку, вот прям сегодня днем, и выяснилось, что этот человек совершил серьезный проступок, прямо-таки бросил вызов закону. Как бы ты поступил на моем месте?

Суббота, 5 октября

Ночью Анну мучили кошмары. Она забыла их содержание, как только открыла глаза утром, но тяжелый осадок на душе остался. Она немного испугалась, когда Сикстен внезапно начал трясти ее за плечо, но это чувство было настолько незначительным, по сравнению с ужасом, который ее охватывал всякий раз, как она вспоминала о происшествии на дороге и о вечерней «прогулке» по лесу, что о нем и думать не стоило.

— Мама, я хочу встать, — сказал Сикстен. — Я хочу играть с «Лего».

Она зевнула, но не смогла оторвать голову от подушки, влажной от пота.

— Нам надо поспать еще несколько минут, — пробормотала она, надеясь, что ее увещевания подействуют хоть раз в жизни. С детьми нельзя давать слабину. В противном случае они могут любого довести до истерики. — Полежи еще немного, — добавила она уже тверже.

— Но, мама… — начал ныть Сикстен. — На улице ведь уже светло.

— Все равно слишком рано.

— Но я хочу встать!

Она почувствовала, как рядом начала шевелиться Сири. Дочь всегда что-то бормотала, когда начинала просыпаться и находилась между сном и явью, и сейчас Анна опять услышала что-то невразумительное о драконах и самолетах.

— Магнус? — позвала она тихо, но не получила никакой реакции.

Она приподнялась на локтях и посмотрела в его сторону. Мужа в постели не было.

— Папа уже встал, — сообщил Сикстен.

— Тогда поиграй с ним.

— Но я хочу играть с тобой.

Растрепанная Сири тоже села на кровати. Волосы ее после сна были похожи на воронье гнездо. И у кого только она унаследовала такую непослушную шевелюру? Из-за какой неудачной комбинации генов ее сейчас с трудом удавалось причесать? Наверняка Магнус внес свою лепту.

— Мне приснился кошмар, — сказала она.

— О чем, любимая моя?

Анна протянула к дочери руку.

— Я не знаю, — ответила Сири. — Но мне больше не хочется спать.

— Значит, вы можете спуститься к папе.

— Он ушел, — сказал Сикстен. — Внизу хлопнула дверь.

— Ушел?

Анна села на край кровати. Она поднялась и сняла свой халат с вешалки, сейчас прикрытой дверью спальни.

— Тогда пойдемте вниз.

Дети играли с «Лего» сами, пока Анна готовила себе кофе. Она пила его, сидя перед окном, и смотрела на улицу, тогда как ее мысли находились совсем в другом месте. Предыдущий вечер казался порождением одного из ее самых страшных кошмаров, впрочем, в последнее время почти все ее дни были неизменно тяжелыми, и, увы, даже будучи похожими на дурной сон, он не становились менее реальными. А теперь она и вовсе облажалась по-крупному.

Анне хотелось плакать, но она не могла дать волю эмоциям перед детьми.

Она понимала, что ей, пожалуй, следует связаться с Юханом и объяснить свой поступок, но все предприятие оказалось столь идиотским и так плохо подготовленным, что она стыдилась собственной глупости. Полиция могла дать знать о себе в любой момент, если похожий на дорожный конус мужчина обнаружил тело, то первым делом они начнут с нее. Черт, тот чудик наверняка сфотографировал номер ее машины!

Бегство с места преступления, сколько, интересно, за такое полагается? Анна не осмеливалась даже погуглить ответ на свой вопрос.

Само собой, за рулем сидел Юхан, но ведь она ударила его по голове, и именно это стало причиной несчастного случая, а потом, опять же, она предложила избавиться от тела, не дала ему позвонить в полицию… И даже если на суде она скажет, что Юхан угрожал ей, заставляя молчать, вряд ли ей поверят даже присяжные. Еще до суда в полиции бы разобрались, у кого из преступной парочки характер сильнее. Юхан наверняка стал бы страшно нервничать. По сравнению с ним Анна казалась бы воплощением спокойствия. Да и вообще мало кто из знакомых считал ее эмоциональным человеком. Она обычно редко позволяла себе расплакаться, в отличие от ряда коллег, которые могли разреветься в рабочее время из-за любой ерунды типа неудачно сделанной стрижки. Сейчас такая выдержка могла сыграть против нее.