«4. Танковые корпуса получили значительное количество различных частей усиления, в результате чего они превращаются в грозные боевые соединения, имея большую пробивную способность. Однако до сего времени в штабах танковых соединений нет единого взгляда на использование этих частей усиления в различных условиях боя. Штаб БТ и MB Красной Армии до сего времени никаких указаний тоже не давал. Необходимо в ближайшее время спустить такие указания в штабы БТ и MB фронтов.

Для выработки общих взглядов по использованию частей [111] усиления корпусов в наступательном и оборонительном бою мною проводятся командно–штабные учения с привлечением 1‑й ТА, 2‑го гв. и 5‑го гв. тк. В ходе этих учений будут отрабатываться вопросы использования частей усиления, действий танковых бригад в различных формах боя»{92}.

Вместе с тем у офицеров корпусного звена — и командного состава, и управления, даже имевших боевой опыт, — общая профессиональная подготовка и штабная культура были на довольно низком уровне. У многих, несмотря на то что они занимали высокие посты, на учениях возникали трудности с выполнением самой простой работы в штабе соединения — подготовкой боевых документов, организацией связи, сбором информации и изложением текущей оперативной обстановки командиру. Для примера приведу цитату из приказа командования БТ и MB Воронежского фронта о результатах проведения командно–штабных учений всех танковых корпусов 26 июня 1943 г.:

«2. Оценка обстановки. Оценка обстановки штабными командирами докладывается бессистемно, путано, выводы, как правило, не делаются, некоторые командиры штабов совсем не могут доложить оценку обстановки (5‑й гв. Стк — начальник разведотдела майор Еремов, 6‑й тк — начальник оперативного отдела Рабинович, начальник разведотдела капитан Кущь).

3. Отработка штабами документации. Штабные документы отрабатываются страшно медленно и с большими погрешностями. Основной боевой документ — боевой приказ 2‑го гв. Ттк — начальник оперативного отдела подполковник Лаврентьев изобразил так, что трудно было понять решение командира корпуса и задачу, которую корпус должен выполнить. Действия корпуса по приказу не ограничивались ни временем, ни пространством. В приказе не указаны ни время прохождения исходного, ни регулировка рубежей. В 6‑м тк боевой приказ был дан на подпись только через 2,5 часа и также изобиловал погрешностями.

4. Контроль за выполнением приказов и распоряжений организован недостаточно. В большинстве своем штаб не знает, где находятся и что делают части. Получаемые документы от нижестоящих штабов не проверяются, время получения документов не проставляется (6‑й тк).

5. Разведка в частях и соединениях не на должном уровне. Начальник разведотдела 5‑го гв. Стк майор Еремов не знал, как использовать имеющиеся у его корпуса средства разведки.

Начальник разведотдела штаба 6‑го тк капитан Кущь не знал обстановку и боевую задачу корпуса и вместо активной [112] разведки ограничился сбором сведений о противнике от соседей. Данные от частей не обрабатывались, а зачастую не доходили до разведотдела штаба корпуса.

6. Связь с частями установлена с корпусом и реально действует только на схеме. Практическая связь с разведкой отсутствует. Действующие маломощные рации, работающие в пределах 10–12 км, не обеспечивают устойчивую связь с разведкой. Таблица радиосигналов составлена односторонне, не продуманно, без привлечения взаимодействующих частей. Радио штабы не дублируют средствами связи. Имеющееся авиазвено используется неправильно, в частности, для розыска штабов бригад во 2‑м гв. Ттк и 3‑м мк.

Дежурный связной обстановки не знает, что приводит к запаздыванию развертывания связи на новом рубеже. Во 2‑м гв. Ттк, где связь была утеряна в течение трех часов, связь с соседями отсутствует»{93}.

Присутствие на учениях командования войск фронта, конечно, накладывало свой отпечаток. В жизни все может быть, кто–то не мог справиться с волнением, другой просто растерялся, тем не менее тренировка проходила в спокойных мирных условиях. А теперь представь, читатель, какая неразбериха творилась в штабах в условиях боя, под бомбежкой, при быстро меняющейся обстановке, когда нередко приходилось подменять и соседа по отделу, и вышедших из строя подчиненных, одному действовать за двоих, а то и троих.

3 июля 1943 г. совершенствование оборонительных рубежей и боевой учебы было прервано распоряжением Ставки, которое подписал сам И. В. Сталин, что в ближайшие три–четыре дня противник готовится перейти в решительное наступление против войск Воронежского и Центрального фронтов. Командованию было приказано привести весь личный состав боевых частей в полную готовность и вывести в главную полосу все подразделения, находившиеся на учебе.

К этому моменту в БТ и MB фронта находились:

3 дивизиона бронепоездов: 34‑й, 38‑й и 60‑й,

4 самоходных артполка: 1438‑й и 1440‑й смешанные и 1529‑й тяжелый, а также 1689‑й иптап (сап),

8 отдельных танковых полков НПП: 59‑й, 60‑й, 148‑й, 167‑й, 202‑й, 203‑й, 230‑й, 245‑й и 262‑й отдельный тяжелый полк прорыва,

6 отдельных танковых бригад: 27‑я гв., 86‑я, 96‑я, 192‑я, 180‑я и 192‑я отбр,

2 отдельных танковых корпуса: 2‑й гв. Тацинский и 5‑й гв. Сталинградский, [113]

1‑я танковая армия: в составе 6‑й, 31‑й тк и 3‑й мк.

В их составе числился по списку 1861 танк, в том числе 1161 Т-34, 365 Т-70, 60 Т-60, 51 KB, 75 М 3с, 58 М 3л, 42 Мк‑4 «Черчилль», 31 Мк‑3 и 18 Мк‑2. А всего в строю на 4 июля 1943 г. находилось 1819 боевых маши всех марок. Подробно об укомплектованности отдельных танковых корпусов и полков личным составом, вооружением и техникой на 20 июня 1943 г. смотри в таблице 9, а численность и состояние бронетехники во всех частях и соединениях БТ и MB Воронежского фронта на 4 июля 1943 г. в таблице 9а. В трех самоходно–артиллерийских полках находилось всего 54 САУ (без учета трофейных из 1689 иптап (сап), из них 18 СУ‑76, 24 СУ‑122М и 12 СУ‑152.

Основным тактическим соединением бронетанковых войск РККА являлась танковая бригада. Из них формировались оперативно–тактические соединения — танковые корпуса и армии однородного состава, они также использовались и в качестве непосредственной поддержки пехоты. Согласно штатам 010/270–010/277, которые применялись при формировании значительной части бригад, участвовавших в Курской битве на Воронежском фронте, каждая из них должна была иметь численностью 1064 человека и 53 танка, в том числе 32 Т-34, 21 Т-70. Организационно они состояли из двух танковых батальонов и одного мотострелкового, в котором обычно было от 360 до 420 человек. Помимо этого, в ее состав входили подразделения усиления и материально–технического обеспечения.

* * *

Из числа прибывших в резерв фронта 17 Т-34 по приказу ГАБТУ РККА подлежат отправке как неправильно засланные.