В сексе необходимо поддерживать определенную форму нежности, мягкости; в этом истинный путь психического секса. Эротизм – это побеждающая форма, высшая точка индивида, воплощающегося как феноменология духа. Секс благоприятен, если субъект твердо уверен в том, именно такой секс ему необходим. Поэтому я часто советую отказаться от секса, чтобы, по крайней мере, избежать ошибки. Человек, задуманный в соответствии с определенным природным порядком, свободен только в рамках этого природного порядка. Удовольствие должно быть также и преображением метафизического, притягательностью причины; удовольствие должно притягивать ум, в противном случае о сексе лучше забыть.

С другой стороны, секс в подлинный момент представляет собой порыв жизни, благодати, это необыкновенный двигатель креативности, контакта, обновления, силы, это – высшая сила природы, озарение и трансцендентность.

Кроме того, одним из правил секса или любви является следующее: необходимо обращать внимание на предмет высшего честолюбия партнера – неважно, мужчина это или женщина. Иногда женщины, которые внешне владеют великолепным набором женственности, внутренне устремлены к некоему метафизическому ориентиру, следовательно, надо обращать внимание на несущую структуру изначально присущей им формы. Если такие личности ориентированы на общественную деятельность, то совершенно ясно, что чувственные порывы для них весьма второстепенны.

Нельзя воспринимать чувство как нечто всепоглощающее, ибо это привело бы к патологии; всецело субъект объединен только с жизнью, – с самим собой и с жизнью[91]. Возлюбленный или возлюбленная – это нечто присоединенное, взаимосвязанное. Однако нельзя полностью обожествлять, абсолютизировать любимого, даже если он претендует на это. В таком случае этим он губит себя, ибо жизнь пользуется всем (любовью, едой, успехом…), но преследует очень высокую цель реализации. Мы причастны непрерывному акту творения, мы появились на свет не для того, чтобы пополнять род путем биологического воспроизводства: некоторые рождены сотворцами бытия.

Истинно любящий, уловив эту трансцендентную направленность любимого, не вмешивается в его внутренний мир, не присваивает себе послание, предназначенное Богу (жизнь): Богу – богово, Кесарю – кесарево. Красота и величие секса и любви дарованы только тем любящим, которые умеют с уважением относиться к метафизической позиции своего партнера.

В период отрочества (двенадцать-пятнадцать лет) начинается формирование женской красоты, которое биологически завершается к шестнадцати-восемнадцати годам. В этот период женщина ощущает себя баловнем природы, который привлекает к себе внимание и вступает в мир взрослых с явным преимуществом. На нее все более посматривают мужчины, и даже собственный отец, не подавая вида, предпочитает любоваться ножками дочери, а не своей жены. Девушка обладает приматом тела.

Однако в то время, когда она осознает эту дарованную природой привилегию, что-то внутри говорит ей: «Смотри у меня!». Этот императив становится неким навязчивым оком, вмешивающимся в привилегию природы. Например, в определенных ситуациях (прогулка с парнем, поездка на море и т.д.) девушка не может открыто проявить себя, поэтому она вынуждена скрывать то, что хотела бы продемонстрировать[93]. И тогда витальный инстинкт находит другие пути, чтобы ускользнуть от этого «Смотри у меня!».

Современное общество, ужасное, даже извращенное, никому не позволяет быть свободным, поэтому девушка-подросток растет с ощущением внутренней кастрации, и всевидящее око «Смотри у меня!» становится зародышем прогрессирующей кастрации. Это знакомо всем женщинам.

Это материнское око, даже если мать умерла или создала новую семью, продолжает существовать в женщине и в сорок, и в шестьдесят, и в девяносто лет.

За происхождением и внешней формой материнского ока стоит нечто другое, более опасное: оно рождается в связи с матерью и семьей, но не является ни той, ни другой. Часто женщина, будучи сама матерью, испытывает страх перед «Смотри у меня!» со стороны дочери: дочь выступает по отношению к матери как «Сверх-Я». Женщина обнаруживает это око в любом поведении и в любом инстинкте, благодаря которым она могла бы внутренне вырасти, стать больше.

Великой задачей, стоящей перед мировой психологией, является устранение этого ока, которое иногда говорит, иногда принимает образ матери, отца, брата, учителя, Христа. Оно может принимать самый различный облик, но не является ни одним из них. Это – основа негативной психологии.

Первым симптомом негативной психологии является то, что это око кастрирует инстинкты субъекта, сковывая страхом его жизненность, ослепляя ее: неотвязно присутствующее внутреннее око исключает самостоятельный выбор. У субъекта нет реальных ориентиров, есть только навязанные: он вынужден делать не то, что действительно хорошо, а только то, на что это око указывает как на правильное.

Мать обычно знает о своем присутствии в дочери и в какой-то глубинной части себя не желает его терять. Между обеими женщинами на бессознательном уровне уже существует очень тесная связь, более глубокая, нежели любой выраженный сексуальный акт, подобная психическому инцесту. Мужчины не могут этого понять, но женщины знают, что способны вступить в тесный контакт с другой женщиной, даже если та находится в другом конце комнаты.

По моему мнению, научная психология пока еще далека от понимания женщины. Я считаю, что женщина представляет собой удивительное создание, однако, пока она не достигнет того уровня, который позволит ей стать совершенно свободной и полностью распоряжаться собой, у меня не будет особого доверия к психологии будущего, ибо действенная психология должна быть создана состоявшимися женщинами.

Я знаю истинную женщину по ту сторону ее сознания, но, беседуя с ней, убеждаюсь, что она совершенно не понимает ни своего величия, ни своей благодати.

Это – вопрос сознания: женщина отстает в понимании собственного величия.

Даже несмотря на то, что онтопсихологию отличает позитивная и оптимистическая мудрость, в клиническом плане она сталкивается с проблемами, которые иногда характеризуются негативностью. Экзистенциальный путь не всегда легок, и ни одной цели нельзя достигнуть просто так, без усилий. Это всегда открытый проект, но его реализация требует завершения.