Рак. Лола хорошо это запомнила. В тот год Аль-Каида атаковала башни-близнецы в Нью-Йорке.

– Сенешаль живет воспоминаниями?

– Да. Развлекается, наблюдая за мерзкими поступками нынешних политиков. Он всегда был игроком и циником. Учитывая его возраст, можно понять, что он не прочь напоследок позабавиться. Так что да, я полагаю, что он вам поможет.

Ингрид наконец вытерла молоко половой тряпкой и беспокойно оглядывалась в поисках отдельной емкости для утилизируемых отходов. Берлен сказал, что такая у него имеется. Ингрид бросила туда пустую бутылку. Бывший шпион внимательно посмотрел на молодую американку.

– Совершенно не понимаю, зачем такие девушки, как вы, лезут в это опасное дело. Два маленьких Давида против одного огромного Голиафа. Голиафа, лица которого никто не видел.

– Я думала, ты ставишь на Кандишаров, – заметила Лола.

– Повторяю: это только одна версия из многих. И пока вы будете развязывать бесконечные узлы, хватит времени вас убить.

Ингрид получила эсэмэску и просияла от радости. Она быстро написала ответ. Лола, нажав кнопку на пульте, включила Бетховена. Берлен одарил ее кривой улыбкой. Лола и Ингрид ушли.

По дороге к машине Ингрид напевала незнакомую песенку. Лола поделилась с ней некоторыми сомнениями. Грасьен всю жизнь пополнял свои записные книжки. Персонажей в них больше, чем солдат в мексиканской армии. Среди них есть тот, кто заказал убийство Марса и подставил Саша. Они обе на крючке у этого типа. У них же, напротив, одни предположения относительно того, кто он такой. Клан Кандишаров. Трудно вообразить, что семья бывшего министра может уподобиться членам наркокартеля.

– Кандишар или кто-то другой, но мы у него на мушке. Трагическая кончина американской туристки и бывшего полицейского комиссара. Вот если бы речь шла, например, о Пэрис Хилтон и нашем министре юстиции! А так – подумаешь, кого это волнует?

– Джейка.

– Не смешно.

Ингрид объявила, что ее жених недавно приземлился в Париже и “уже мчится в такси”. Она завела машину, тронулась в путь по направлению к улице Эшикье и принялась расписывать достоинства Джейка Карнеги. Какая трогательная юношеская беспечность, подумала Лола. Как избежать худшего? Нужно уговорить этого самого Джейка быстренько погрузить свою нареченную в самолет и увезти домой, к Дяде Сэму. И попросить Бьянко поднять шумиху в прессе. Чтобы о Лоле узнали. Ведь ей есть что рассказать. Пенсионерка, бывший комиссар, не может смириться с арестом молодого полицейского – или с убийством старого. Или ни с тем ни с другим. Засветившись в СМИ, она перестанет быть безымянной мишенью.

Иллюзии. Бьянко давно вышел в тираж. Да и кому интересен образ старой зануды? Есть более простое, более надежное, хоть и довольно унизительное решение. Довериться капитану Арди, рассказать ему все, о чем они узнали в Абиджане, а также о взятых ими образцах ДНК и попросить защиты у французской полиции.

Она услышала вопли макак и стрекот цикад, представила себе лицо Марса. Налив себе очередную порцию виски, он корчился от смеха на плоской крыше, выжженной солнцем. “Да уж, Лола, французская полиция вас защитит! Ну ты и шутница!”

Каштановые волосы, зачесанные назад, высокий лоб, золотисто-карие глаза, чуть обожженное солнцем точеное лицо, красивые суровые губы – Джейк Карнеги был похож скорее на плейбоя, чем на журналиста, но Лоле он сразу понравился. Весь он казался таким же энергичным, как его рукопожатие, и четко выговаривал слова.

– Мне не следовало тебя отпускать. То, что произошло в Африке, недопустимо.

– Там, в Африке, мы с блеском вышли из ситуации, – возразила Ингрид.

– Твое представление о блеске довольно специфическое.

– Мы значительно продвинулись вперед, а теперь, когда ты здесь, ты нам поможешь.

Хотя ее явно обрадовал его приезд, она упорно не желала его слушать и постоянно передергивала, подменяя правду ложью.

– Абсурд. Не понимаю, почему ты считаешь, что добьешься большего успеха, чем французская полиция. Твоя подруга Лола, насколько я понял, по-прежнему имеет к ней некоторое отношение. Она сумеет найти необходимую поддержку. В любом случае я тебя больше не оставлю.

Лола с улыбкой кивнула. Карнеги улыбнулся ей в ответ и сомкнул руки, крепко обняв Ингрид.

– Ладно, поговорим об этом в отеле, baby.

– Ингрид, не увиливай, не выйдет.

Лола смотрела им вслед. Джейк нес оба чемодана: со спины он выглядел еще более внушительно. Если кто-то и заставит Ингрид прислушаться к голосу разума, так только этот молодой человек, посланный самим провидением.

1 февраля, пятница

Лола заметила на тротуаре скутер и мотоцикл: сиденья были припорошены снегом. На сей раз на лестнице царила тишина. Тяжело дыша, она добралась до третьего этажа.

Жозеф Берлен с удобством устроился на коврике у двери, положив у ног черный шлем. Он улыбался ей, но его улыбка не предвещала ничего хорошего.

– Лола, ну наконец-то…

– У тебя мотоцикл?

– Скутер. Часами сидеть в пробках – это не мое. Я звонил тебе на мобильник, ты не ответила.

– У меня была встреча.

На самом деле она ходила в кино, чтобы проветрить мозги. Она включила телефон, обнаружила сообщение. Бывший шпион смотрел на нее как-то странно. Его льдистые глаза, наверное, многих выводили из равновесия, когда он еще был действующим агентом. Она прочла эсэмэску: он просил срочно ему перезвонить.

– Что стряслось?

– Грасьен умер.

Она оцепенела. Берлен узнал новость по своим каналам в УВР. Неизвестный сокамерник перерезал горло Мистеру Африке каким-то подручным орудием.

Она вспомнила о встрече с Грасьеном в Санте. О том, как он боялся. Как умолял капитана Арди перевести его в другую тюрьму. Уверял, что дневников у него нет, но он помнит имена, факты, даты. Не за хорошую ли память его решили убрать?

– Лола, достань-ка из комода “манурин” и держи его под рукой.

Что читалось в его взгляде? Просто забота или какое-то более сложное чувство?

Он уже подобрал с пола шлем и ушел. Датчик сработал, свет погас. Скрип входной двери, шаги Берлена, рев мотора. Лола вошла в свою квартиру.

* * *

Джейк расплатился с таксистом. Ингрид вышла из машины, и от волнения у нее перехватило горло. Она думала, что никогда больше ноги ее не будет на Пигаль.

– Так вот, значит, где бесчинствовала Габриэлла Тайгер, царица парижских ночей?

– Да. Джейк, ты правда хочешь туда пойти?

– Мне интересно все, что связано с тобой, Ингрид.

Ей очень нравились его великодушие и широта взглядов. Кто из мужчин так легко смирился бы с тем, что она работала стриптизершей? Она никогда ничего от него не скрывала. И правильно делала.