Поскольку принцы во все времена женятся на принцессах, почему бы не использовать в данном случае брак как средство подъема по социальной лестнице. Д... также должна принадлежать к этой среде. Ведь она происходит из не менее прославленной семьи Алкмеонидов. Через связь с Кериками она приносит семье политический престиж. Тирания Писистрата и Писистратидов в VI веке до н. э. быстро его оспорила и затем подавила. В плане благосостояния, не нуждаясь в щедрости Кериков, они выглядят вполне обеспеченными. Геродот отмечает, что их предок Алкмеон стал самым богатым в Греции человеком благодаря дарам Креза и что Мегакл участвовал в реконструкции храма Аполлона в Дельфах, а это не пустяк! Словом, Д... остается среди равных.

Отец выдал ее за Гиппоника 2 Филаида, но мы не знаем, почему она была после первого материнства[65] отправлена им к Периклу. Говоря «отправлять», мы не передаем ни смысл этого греческого слова, ни образ, с ним ассоциирующийся; речь идет о «передаче» чего-то. У Перикла Д... дважды становится матерью, у нее рождается двое сыновей, затем они по обоюдному согласию решились на разновидность развода — разъезд. Но ее репродуктивная функция не была на этом закончена: как законную супругу Перикл отправил ее — опять этот глагол — другому. Перикл ведет себя великодушно: он помогает Д... переехать в новый «дом» (для нас последний) и увеличивает ее приданое. Последний супруг остается этим весьма доволен, и, возможно, это компенсирует в его глазах не первую молодость бывшей супруги Гиппоника и Перикла. Взглянем же на продолжение и (для нас) конец этой матримониальной истории.

Таблица 3

Закончив этот матримониальный маршрут, можно сказать, что, оставаясь столь долго анонимной, эта Д... тем не менее была весьма ценной личностью в афинской истории: внучка великого реформатора Клисфена, затем супруга самого богатого человека в Греции, затем супруга человека, давшего свое имя целому веку, а в конце (во всяком случае, для нас) своего репродуктивного периода она произвела на свет двух мальчиков, один из которых не переставал поражать историков: прекрасный, неудержимый Алсибиад. Оставим на сей раз в стороне вопрос о блеске его семьи, Еврисасидах (происходивших от гомеровского Аякса!), чтобы коснуться лишь одного аспекта биографии этого знаменитого ребенка.

Перед последним походом, на тот случай, если с ним произойдет несчастье, он избрал Перикла и его брата Арифрона опекунами своих детей Алсибиада 2 и Клейния 2. И правильно сделал. Так в возрасте примерно пяти лет Алсибиад оказался в «доме» первого мужа своей матери. (Предупредила ли она его? Вполне вероятно, Перикл был предупрежден об этом и согласился.) Что касается состояния, этому мальчику не на что было жаловаться. Перикл, управлявший его наследством до совершеннолетия, не был расточительным, напротив. А потом к наследству добавилось приданое, полученное при заключении брака в 422 году до н. э.

На ком женился Алсибиад? Или, вернее, кого Перикл избрал супругой для своего подопечного? Ею могла быть дочь только одного из самых богатых граждан Афин; это Гиппарета — дочь Гиппоника Ке- рика. Между тем это первый муж Д..., которого она оставила, женатый на неизвестной (возможно, он тоже передал ее Периклу с целью выдать замуж). Со своей стороны, старший из детей Перикла, Ксантипп, женился на дочери Тейсадра, представлявшего старшую ветвь Филаидов. Как пишет Кл. Моссе, Периклу потребовалась добрая порция нонконформизма, чтобы «нарушить эту практику» кровного родства по экономическим и политическим соображениям «и отказаться от своей жены, чтобы жить с пришлой женщиной». Мы не знаем, что в конце концов случилось с Д... Она была еще жива и весьма богата, когда Алсибиаду было около двадцати лет. Д... принесла сыновей множеству «домов», и одно это уже имеет значение.

Мы поражаемся этим переплетением матримониальных связей. Впрочем, знаменитости всегда ведут себя одинаково, примером тому европейские королевские дворы. Однако у нас нет никаких сведений о том, что и бедняки не практиковали подобную же эндогамию. По некоторым признакам мы лишь можем предполагать, что браки между своими, как в социальном, так и в генетическом плане, являлись формой греческого альянса. Так, например, эти обычаи «знати» обнаруживаются у афинской крупной и мелкой «буржуазии» IV века до н. э.: множество повторных браков и эндогамия. Когда Плутарх сравнивает греков и римлян, отмечают, что последние не женятся на своих ближайших родственниках. Греческая эндогамия берет свое начало в желании ограничивать альянсы, родство, вплоть до смешения этих двух понятий.

Итак, эти факты вовсе не анекдотические, и, чтобы лучше их понять, рассмотрим правила матримониальных обычаев. Женщина-супруга, переходя от мужчины к мужчине, покидая «дом» первого, чтобы войти в «дом» второго, присоединяется к ветви, как сделала Пенелопа, перейдя из «дома» Икария в «дом» Одиссея. Так, на таблице 2 перемещения Елпиники и Д... примечательно симметричны. Каждая, принадлежа к определенной ветви — Елпиника к Филаидам, Д... к Алкмеонидам, — входит в древо, символизирующее патрилинейную (по отцовской линии) структуру, характеризующуюся среди прочего двойным повторением имен одного поколения. Та же картина при появлении Д... в ветви Еврисасидов в таблице 3. Если мы рассмотрим ветви как связанные между собой, то увидим, как они обмениваются мобильными элементами — дочерями и женщинами, становящимися (на время, как Д..., или пожизненно) супругами. Так, например, Алкмеониды посылают своих супруг Керикам, Еврисасидам и неизвестной ветви Ксантипп/Перикл и в конце концов получают их назад, как, например, Койсиру. Ветви, отрезанные от их собственного отеческого ствола, женщины-супруги успешно прививаются и дают к тому же плоды. Смысл этого заключается в юридической и социальной практике афинского брака классической эпохи. Следовательно, надо изучать их в их совокупности, чтобы лучше представить историю Д...

То, что мы подразумеваем под словом «брак», не имеет ничего общего с греческим представлением о браке. Мы ассоциируем брак с неким состоянием общественной жизни, основанной на некоем пожизненном соглашении. Но у греков к этому союзу было иное отношение. У них этот союз вовсе не подразумевает верность — мужа, разумеется. Мы ассоциируем с браком взаимное чувство, как минимум, некую симметрию между партнерами. Греки нет. Любовь и брак являются для нас понятиями неразделимыми. Разве можно представить, что в наше время люди женятся без любви, как делали раньше? В классической же Греции любовь, если она есть, таковой и остается. А кроме того, там существует обычай любить. Как говорил Ахилл, каждый «разумный муж любит свою alochos». В Греции основной смысл брака — сделать женщину своей законной супругой, чтобы она дала законных детей.