Не важно, сколько бычьих ушей досталось Антонио. За три бояв Бильбао он получил семь. В городе с более восторженной публикой его наградилибы всем, что только можно отрезать у быка. Важно было то, что он совершил.Никто из матадоров еще не совершал столько за одну ферию в городе, где самаявзыскательная в Испании публика, а под его ресибиендо, завершившим последнюю втот день фаэну, которую нельзя ни с чем сравнить, потому что она ни на чьюдругую не походила ни в прошлом, ни в настоящем, мог бы подписаться сам ПедроРомеро.

В тот же вечер, как только Антонио переоделся, мы поехалипроведать Луиса Мигеля. Машину вел Антонио. Он все еще был под впечатлениембоя, и мы говорили о его работе и в номере гостиницы, и сидя в машине.

– Откуда ты знал, что у него хватит пороху кинуться вовторой и в третий раз?

– Просто знал, – ответил он. – Откуда вообщечто-нибудь знаешь?

– Но как ты мог это увидеть?

– Я очень хорошо изучил его.

– Уши?

– Не только уши – все. Я тебя знаю. Ты меня знаешь. Воттак. А ты разве не ждал, что он кинется?

– Конечно, ждал. Но я сидел на трибуне, это оченьдалеко.

– Всего-то шесть или восемь футов, а кажется, чуть не смилю, – сказал он. – Ты уж извини. Теперь ты до конца сезона всегдабудешь в кальехоне со мной. Только в Бильбао это не удалось.

– Я не хочу быть обузой.

– Ты не можешь быть обузой, – сказал он. – Тымой компаньон. Ну как, ты доволен?

– Не остри. А ты?

– Да, – ответил он. – Во-первых – в Бильбао.Во-вторых – никаких трюков. Sin trucos.

Луис Мигель очень мучился, лежа на своей больничной койке.Рог вошел в еще не зарубцевавшуюся рану, полученную в Валенсии, вспорол шов ипроник в брюшную полость. В палате находилось человек шесть, и Луис Мигель,превозмогая боль, был очень любезен со всеми. Его жена и старшая сестра должныбыли ночью прилететь из Мадрида.

– Мне очень жаль, что я не мог пробраться влазарет, – сказал я. – Как дела?

– Так себе, Эрнесто, – сказал он очень тихо.

– Маноло вам поможет.

Он ласково улыбнулся.

– Уже помог, – сказал он.

– Может быть, увести всех отсюда?

– Бедняги, – сказал он. – Вы всегда так ловкоих уводите. Мне вас недоставало.

– Увидимся в Мадриде, – сказал я. – Можетбыть, если мы уйдем, хоть кто-нибудь из них догадается уйти тоже.

– Мы так эффектно получаемся все вместе на фотографиях.

– Увидимся в отеле «Рубер», – сказал я. «Рубер» –мадридская больница.

– Я оставил номер за собой, – сказал Луис Мигель.