— А если я вопьюсь ногтями тебе в спину, исцарапаю лицо или что-то вроде этого, ты по-прежнему будешь стоять вот так, с улыбкой на лице и самоуверенностью, прущей из всех щелей?

— Во-первых, у тебя короткие ногти, даже при большом желании и с сильным размахом у тебя ничего не получится. Максимум, что ты сможешь, это погладить меня и думаю, что мне это понравится. А во-вторых, неужели я настолько плох, что единственное, что ты хочешь-это вонзиться в меня ногтями?

— Ты отвратителен.

— Да, настолько отвратительный, что проворочавшись часик в кровати, ты встала и под предлогом попить водички или найти туалет, спустилась вниз в надежде увидеть там меня. Разочаровавшись в отсутствии этого отвратительного человека, пошла дальше и увидела его, то есть меня, здесь. И я настолько ужасен, что ты до сих пор стоишь тут, хотя возможность свинтить была ни единожды, — обходит меня сзади и со смешком в голосе шепчет на ухо. — И все это, потому что я наиотвратительнейший человек в жизни. Никогда не задумывалась, что нравлюсь тебе именно таким? — касается моих ладоней своей разгоряченной рукой, от чего я тут же убираю их и скрещиваю на груди.

— Вот скажи мне, Вик, чего ты сейчас хочешь? — кладет руки мне на талию немного касаясь моих ладоней и начинает поглаживать мое тело через тонкий хлопок сорочки. Ощущаю тепло его горячих ладоней и, кажется, мне самой становится жарко, а еще непозволительно часто бьется сердце, отбивая грудную клетку.

— Ударить тебя хочу, сильно-сильно.

— Что еще? — шепчет мне на ухо, касаясь моей мочки губами.

— Снова отдавить тебе пальцы и стереть твою ухмылку на лице.

Не знаю откуда у меня берутся силы сказать это все вслух, вот сейчас мне хочется, чего угодно, но только не этого. Я просто самым настоящим образом млею от того, что Олег меня касается. Закрываю глаза и как-то само собой чуть откидываю голову назад, наслаждаясь тем, как он касается губами моей кожи. Наверное, со стороны я похожа на кошку, которая ластится к своему хозяину и, кажется, сейчас замурлычет от того, как хорошо. И это не сон, который снился мне сотни раз. Олег убирает одну руку с талии и откидывает мои волосы на одну сторону. Какое-то мимолетное движение пальцев и по телу проходят тысячи мурашек. Это какая-то патология, то в жар, то в холод. Последняя здравая мысль, посетившая мою голову перед тем, как окончательно забыться, что все совершаемое сейчас-неправильно и непозволительно быстро. Только, когда Олег стал целовать мою шею, разум все же помахал мне ручкой, кажется, на прощание еще показал неприличный жест. Даже, когда Самарский стал гладить мое бедро, приподнимая край рубашки, разум уже крепко спал, более того, во мне проснулась какая-то другая сторона, требующая немедленного продолжения. В конце концов, почему я не могу позволить себе этого за все свои годы. Я же только немножечко, совсем чуть-чуть. Не знаю сколько я так простояла, наслаждаясь тем, как губы Самарского исследуют каждый миллиметр моей шеи.

Когда я окончательно разнежилась от его горячих рук, он развернул меня к себе и не дав опомниться, сильно стискивая одной рукой мой затылок, впился в мои губы. Жадно целует, а потом медленно ласкает языком, напрочь лишая дыхания. Зарываюсь пальцами в его волосы и еще больше прижимаюсь к нему. Хочется снять с себя сорочку и впервые в жизни прикоснуться к нему всем телом, но вместо этого Олег отстраняется от меня, а через несколько мгновений, тяжело дыша, прикасается губами к моему лбу.

— Ты сама мне сейчас даешь зеленый свет на все действия, понимаешь это? — шепчет Олег. Отстраняюсь от него и заглядываю в его затуманенные глаза.

— Сдается мне, Олег Константинович, что вы бы меня и без всяких там зеленых светов с моей стороны хорошенько бы… потискали. Иначе, я бы засомневалась в вашей ориентации. Ну право, как-то странно, привезти к себе девицу на три дня, чтобы ее кормить шашлычком. Не находите?

— Не нахожу.

— Ну-ну, и кто из нас тут ребенок? Так все, — убираю его руку с моей талии и отхожу на шаг. — И никакой я тебе свет не даю. Обменялись слюнями и ладно.

— Вот ты противная. Девушка, а все испошлила.

— Я? Это не у меня в штанах что-то ожило, — указываю пальцем на его пах. — Так что, не надо тут из себя святошу строить.

— Ну ладно, не буду. Ты меня раскусила, я жуть как тебя хочу. Устраивает?

— Да мне то что, хоти и дальше. Пойду-ка я спать, — Олег демонстративно качает головой, при этом не забывая улыбаться своей непозволительно красивой улыбкой и преграждает мне путь.

— Давай займемся куда более приятными вещами, чем простой сон.

— Нет, — обхожу его иду к выходу.

— А я все же настаиваю, — хватает меня за руку и притягивает к себе. — Давно хотел спросить, а тебе не тяжело спать с такой грудой украшений на руках.

— В самый раз, — одергиваю руку, в ответ на не самый приятный комментарий от Олега.

— Чего ты так обижаешься на любое мое слово?

— Ничего.

— Я все же настаиваю, чтобы мы продолжили, обещаю быть паинькой, — не успеваю осмыслить его слова, как через считанные секунды Олег подхватывает меня на руки и несет к выходу. — Я, кстати, там «не» забыл добавить, — приоткрывая дверь ногой, заканчивает Самарский. — В смысле НЕ паинькой.

Мне бы разозлиться, а снова не получается. Ну это же мечта любой девочки, попасть на ручки к любимому мальчику. Ну не мальчику, а мужчине, причем весьма такому большому мужчине. Олег ставит меня на пол около бассейна и принимается снимать с себя спортивные штаны.

— Так, стоп. Я не шучу. Никакого секса у нас с тобой не будет. Не трогай свои трусы.

— Не будет так не будет, займемся другими вещами.

— Какими-то извращениями?!

— Да, примерно такими, как и твое вождение. Хотя то похлеще будет.

— Очень смешно.

— Зашибись как смешно, — подходит ко мне, вновь подхватывая на руки и прыгает вместе со мной в воду.

Не знаю сколько пробыла под водой, испугаться не успела, но возмущению не было предела.

— Ты с ума сошел, — выныриваю из воды, ловя ртом воздух.

— Еще пока нет, ты же умеешь плавать, не надо мне втирать обратное.

— Ну и что?! — со всей силы ударяю рукой по воде, разбрызгивая воду на Самарского.

— Вик, боюсь, что придется все-таки ускорить события и заняться сексом сегодня, а то ты так не подобреешь никогда. Ладно, ладно, я шучу. Ну что ты такая серьезная сразу? Подумаешь в воду окунул. Ты знаешь, как полезно принимать на ночь водные процедуры?

— Так ты о моем здоровье заботишься?

— Конечно. Вон какая розовощекая стала, а была бледной. Дядя Олег плохого не посоветует. Иди сюда, — притягивает меня к себе. — Расслабься, Вик. Все будет так, как захочешь ты, но при условии, что не будешь противиться своим же желаниям. Обними меня.

Вместо того, чтобы послать этого самоуверенного товарища в далекую страну, я обхватываю его плечи, и впервые трогаю и глажу его, как хочу. Вот так по-детски, словно мне подарили давно желанную куклу. Глажу его плечи и понимаю, что хочу его целовать так долго, как это только возможно. И вот сейчас мне кажется, что он читает мои мысли, иначе я никак не могу объяснить то, что он целует меня, не прерываясь ни на секунду.