Кейс тут же бросился вперед, в высокие заросли кустарника, оставив бандита лежать на земле.

И вновь наступила тишина.

Дыша часто, но бесшумно, Кейс напрягал слух, пытаясь услышать звуки, которые мог бы издать третий налетчик. Однако он не слышал ничего, кроме неестественной ночной тишины.

Кажется, третий не такой нетерпеливый и не торопится наложить свои мерзкие руки на Сару, подумал Кейс.

Через пять минут возобновилась обычная ночная жизнь с ее шорохами и звуками. Кейс приготовился к длительному ожиданию. Он играл в эту смертельно опасную игру много раз и раньше. Тот, кто потеряет терпение первым, как правило, обречен погибнуть.

Внезапно ночные звуки позади него смолкли. Повисла мертвая тишина.

Кейс почувствовал, как у него зашевелились волосы на затылке. Он бросился в сторону, и тут же тишину раскололи два выстрела подряд, а через некоторое время прозвучал и третий.

Пули просвистели там, где только что находилась голова Кейса. Однако, бросаясь в сторону, Кейс успел повернуться и наставить дробовик на бандита.

Кейс нажал на спусковой крючок одновременно с четвертым выстрелом бандита. Свинцовая дробь разлетелась по зарослям.

Бандит дважды застонал. Кейс в мгновение ока перекатился на новую позицию, понимая, что вспышка обозначила его местоположение. Но, перекатываясь, он отдавал себе отчет в том, что спрятаться некуда. Бандит находился слишком близко, и долго дурачить его не удастся.

Пятая пуля скользнула по плечу Кейса. Следующая обдала его грязью и кусками коры в тот момент, когда он вновь менял позицию.

Из темноты донесся металлический щелчок – бандит взвел курок второго шестизарядного револьвера.

Кейс нажал на второй спусковой крючок дробовика и бросился в противоположную сторону. Но раньше чем он успел упасть на землю, в его левой руке оказался револьвер.

Стараясь дышать как можно тише, Кейс замер.

Ночная тьма больше не изрыгала языков огня.

Раздался стон, треск сучьев, словно громадное животное пробиралось сквозь кусты, – и вновь стало тихо.

Кейс ждал.

Капли холодного пота скатывались по его лбу,и позвоночнику. Легким позарез требовалось больше воздуха, но Кейс позволил себе делать лишь неглубокие, бесшумные вдохи.

Из темноты не доносилось ни малейшего шороха.

Кейс продолжал ждать. Он неподвижно лежал, слегка приоткрыв глаза, держа в руке револьвер, – лежал терпеливо, как научился этому на войне.

Кусты шевельнулись и зашуршали. Неровными шагами бандит приближался к Кейсу.

Кейс не двигался.

Бандит не особенно заботился о том, чтобы идти бесшумно. Он лишь хотел убедиться, что Кейс мертв.

В тот момент, когда бандит различил темное, неподвижное тело на фоне более светлых кустов, Кейс поднял револьвер.

Три выстрела подряд раскололи тишину ночи.

Три пули оказались в теле бандита.

На сей раз он упал без театральных стонов. Он просто ткнулся лицом в землю и остался лежать на этом месте.

Держа наготове револьвер, Кейс встал на ноги, сделал несколько шагов и пнул бандита ногой.

Вместо заношенной конфедератки на нем было сомбреро, но даже при слабом свете звезд трудно было не признать в этом поджаром долговязом бандите с соломенного цвета патлами Калпеппера.

Вот так номер, удивился Кейс. Почему он приехал на лошади, а не на муле? И потом – который из Калпепперов?

На это ответа у Кейса не было.

Впрочем, какая разница, кто из них? Один шакал мало чем отличался от другого.

Кроме Эба, уточнил Кейс. Этот парень посрамит самого дьявола.

Силуэт Кейса снова мелькнул на фоне высоких зарослей кустарника. Он проворно и ловко снова зарядил дробовик и револьвер и стал прислушиваться к ночной тишине. Однако больше никаких подозрительных звуков не уловил.

Кейс издал глубокий, продолжительный вздох. И только сейчас почувствовал, что он изрядно озяб, что раненая нога ноет и дергается, а лоб саднит от царапин.

Он дважды провел языком по пересохшим губам, чтобы хоть немного смочить их, и издал соколиный крик.

В ответ из хижины донесся такой же соколиный крик.

Прихрамывая, Кейс со всеми предосторожностями преодолел открытое пространство на пути к хижине, хотя и не думал, что кто-то из бандитов может шнырять поблизости.

В качестве дополнительной предосторожности он свистнул, прежде чем дотронуться рукой до входной двери.

Снова прозвучал крик сокола. Дверь открылась. При слабом свете звезд можно было увидеть Коннера. С дробовиком, нацеленным в живот Кейсу.

– Ну вот, видишь? – сказал Коннер, ставя курок на предохранитель и делая шаг в сторону. – Я же говорил тебе, что все будет в полном порядке.

Рядом с братом появилась Сара.

– Кейс! – хриплым шепотом проговорила она. – Ты ранен?

Голос у нее дрожал… как и руки, которые коснулись его тела и попытались отыскать предполагаемую рану.

– Просто устал, весь в грязи и слегка исцарапался, – сказал Кейс, притворяя за собой дверь. – Нет причин для беспокойства.

– Зажги лампу, – приказала брату Сара.

Коннер вопросительно взглянул на Кейса, который в ответ кивнул.

– Что произошло? – спросил Коннер.

– Когда рассветет, нам предстоит поработать лопатой.

Чиркнула спичка. Вспыхнул оранжево-красный язычок пламени, затем загорелся фитиль лампы. Тихонько звякнуло стекло о металл, когда Коннер надел ламповое стекло.

– Поработать лопатой? – переспросил Коннер, не спуская глаз с Кейса.

– На вахте все в порядке? – вопросом на вопрос ответил Кейс.

– Скольких вы уложили? – продолжал допытываться паренек. – И как вы обнаружили их раньше, чем они обнаружили вас? И где…

– Хватит! – оборвала брата Сара. – Кейс еще не оправился от ран, полночи воевал ради нашего спасения, а ты собираешься заговорить его до смерти.

– Но я…

Сара бросила на брата такой свирепый взгляд, что тот мгновенно замолчал. Правда, после некоторой паузы он буркнул себе под нос:

– Кошмар какой-то! Она считает, что я все еще в слюнявчиках хожу.

Сара не сочла нужным отвечать на реплику брата.

– Садись, – обратилась она к Кейсу. – У тебя кровь на лице.

– Нет никаких причин… – начал было Кейс.

– Знаешь, немедленно замолчи и садись! – взорвалась Сара. – Я до смерти устала выслушивать приказания мужчин, которые слишком высокого мнения о собственной персоне.

Кейс озабоченно посмотрел на Сару, затем сел на один из двух стульев, которые находились в хижине. Сделанный из веток тополя стул жалобно заскрипел под Кейсом.