Когда Мейкпис и мистрис Гоутли готовили обед, кухонная дверь распахнулась. Подняв голову, Мейкпис увидела, как в помещение вошел Молодой Кроу, с лица которого исчезло выражение обычного самодовольного безразличия. К ее полному недоумению, он направился прямо к ней и с пугающей силой схватил за руку.

– С чего это вдруг… – начала мистрис Гоутли.

– Лорд Фелмотт хочет ее видеть, – отрезал он. – Прямо сейчас.

Пока ее волокли с кухни, Мейкпис пыталась собрать разбегающиеся мысли и сохранить равновесие. Ее каким-то образом разоблачили. Лорд Фелмотт что-то заподозрил, а она даже не знает, что именно.

Молодой Кроу не собирался ничего объяснять и молча втащил Мейкпис вверх по лестнице в кабинет лорда Фелмотта.

Лорд ожидал ее, и никогда еще его неподвижность не была менее безмятежной. Когда она вошла, он повернул голову и стал следить за ее приближением. Мейкпис не впервые задалась вопросом: который из сидевших в нем призраков шевельнул его головой и как они распределяют между собой подобные действия? Голосуют? Или у каждого своя задача? А может, работают вместе, поскольку за многие годы жизни привыкли действовать как единое целое?

Лорд Фелмотт не человек. Он сборище древних духов. Парламент смертоносных мошенников на погибающем родовом древе.

– Я нашел ее! – объявил Молодой Кроу, словно Мейкпис где-то пряталась.

– Ты неблагодарная маленькая негодница, – медленно произнес лорд Фелмотт голосом холодным, как зимний мороз. – Где это?

Что именно? Не восковая печать, разумеется. Она украла ее много месяцев назад.

– Простите, милорд, – пробормотала Мейкпис, не поднимая глаз. Но все же увидела сквозь ресницы, как он встал и подошел ближе. От его близости ей стало не по себе.

– Я не потерплю лжи! – воскликнул лорд Фелмотт так громко и неожиданно, что Мейкпис подскочила. – Джеймс Уиннерш заручился твоей помощью! Ты обо всем расскажешь! Немедленно!

– Джеймс?

– Ты всегда была его любимой сообщницей, его послушной собачкой! К кому еще он обратился бы, если задумал что-то отчаянное?

– Я не знала, что он собрался сбежать, – поспешно заверила Мейкпис, но тут же запоздало вспомнила, что Старшие способны распознать любую ложь.

Она действительно знала, что он намеревался сбежать, но понятия не имела, как именно…

– Мы были добры к тебе, девчонка! – рявкнул лорд Фелмотт. – Но все может измениться! Скажи нам правду! Поведай о сонном зелье, которое сварила по его требованию!

– Что?! – Неожиданное известие совершенно обескуражило Мейкпис. – Нет! Я ничего подобного не делала!

– Кто еще, кроме тебя? – холодно парировал лорд Фелмотт. – Ни один человек в доме, если не считать мистрис Гоутли, не мог сварить зелье. Собственно говоря, тебе повезло, что не случилось убийства! Управитель – человек пожилой, а это снадобье едва его не прикончило. Его сердце легко могло остановиться!

Управитель? Старый мастер Кроу? Мейкпис была окончательно сбита с толку.

– Прошлой ночью, до того, как ушел полк, Джеймс принес моему отцу чашу с элем, – холодно пояснил Молодой Кроу. – Не прошло и часа, как отец потерял сознание. Наутро он едва мог стоять и даже сейчас очень слаб…

– Мы знаем, почему его опоили, – неумолимо продолжал лорд Фелмотт. – Знаем, что Джеймс украл его ключи, чтобы пробраться в комнату, где хранятся документы о привилегиях, а потом положил ключи обратно. Где она, девчонка?! Джеймс взял ее с собой? Где наша грамота?

Мейкпис глазела на него с открытым ртом. Она знала только об одной грамоте – таинственном документе от самого короля Карла, разрешавшем семье Фелмоттов соблюдать фамильные традиции.

– Я ничего такого не знаю! – воскликнула она. – Зачем Джеймсу красть грамоту? Я в жизни не варила сонных зелий, а если бы и варила, сделала бы все достаточно аккуратно, чтобы не рисковать жизнью какой-то бедной души! Не послала бы ее в мир иной!

Лорд Фелмотт долго молчал. Только ходил вокруг, пристально всматриваясь в Мейкпис.

– Насчет сонного зелья ты, возможно, говоришь правду, – тихо сказал он наконец, – и все же что-то скрываешь.

Мейкпис с трудом сглотнула. Связка бумаг, которую Джеймс просил завернуть и спрятать, была большой… возможно, достаточно большой, чтобы спрятать в ней грамоту.

Мейкпис перебирала воспоминания о последнем разговоре, словно петли вязанья: находила спущенные, дырочки, испорченный узор. В то время ей казалось, что Джеймс рассержен и нерешителен, но теперь она понимала, что вел он себя как-то странно и уклончиво.

«Почему, Джеймс? И почему ты бросил меня здесь, на допрос? Почему мне приходится быть виноватой во всем?»

– Ну? – нетерпеливо спросил лорд Фелмотт.

Если Мейкпис хочет вымолить милость у Фелмоттов, сейчас самое время рассказать все, что ей известно. Она глубоко вздохнула.

– Простите, милорд. Я ничего об этом не знаю.

Лорд Фелмотт гневно вскинулся, но Мейкпис так и не узнала ответа. Именно в этот момент в дверь почтительно, но быстро постучали. Выражение лица его светлости было трудно понять. Как всегда. Но Мейкпис показалось, что она увидела в глазах искру раздражения.

– Войдите!

На пороге появился Старый Кроу, согбенный больше обычного, – очевидно, он сознавал, что вторгается в неподходящее время.

– Простите, милорд, но вы сами приказали уведомить вас немедленно, если мой брат вернется…

Лорд Фелмотт нахмурился, но ответил не сразу. Мейкпис представила, как призраки с шипением переговариваются между собой в его черепе.

– Веди его, – коротко велел он.

Через несколько минут в кабинете появился Белый Кроу, так и не успевший снять сапоги для верховой езды. В волосах звездочками блестели капли дождя. Шляпа была зажата в руке, но выглядел он так, словно жалел, что не имеет больше шляп, которые мог бы снимать, чтобы потянуть время. Лицо было потным и осунувшимся. Похоже, он проехал много миль почти без сна. В глазах плескался неподдельный страх.

– Милорд… – начал он, но тут же осекся, опустив голову.

– Ты нашел мальчишку Уиннерша?

– Только следы. Он действительно догнал наш полк и присоединился к солдатам.

– Полагаю, в таком случае ты привез послание от сэра Энтони? – резко спросил лорд Фелмотт.

– Милорд… я… я… я действительно привез новости о полке. – Белый Кроу судорожно сглотнул. – Наши люди соединились с другими войсками и направились к Хангердонскому мосту, как было приказано…

Но мы наткнулись на врага до того, как успели его взять, милорд. Началась битва.

У Мейкпис упало сердце. Она подумала о гордом, опрометчивом Джеймсе, которому пришлось мчаться на ощетинившееся пиками войско или увертываться от мушкетных пуль…