Богдан хмыкнул, протянул руку над Танькиным плечом – щелкнуло лезвие перочинного ножа, и срезанная с веревки гроздь шаров едва не сдернула Таньку со швабры.

– Говорю же, тупой! – цепляясь ногами за швабру и удерживая рвущиеся в небо шары, прошипела Танька. – Я ж сейчас улечу, как продавец воздушных шариков в «Трех толстяках»!

– А как ты собиралась? – проворчал Богдан.

– По методу Винни-Пуха. «Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь…» И тем более не ведьма. Давай, Ирка, хватайся. До этой их Ветряной Брамы если на нормальной скорости и по прямой – минута лету.

– Мы прямо так полетим? У всех на глазах? – Ирка никак не могла взять в толк.

– Не мы. Шарики, – Танька демонстративно подергала цветную гроздь за обрывок веревки. – Это же шоу воздушных шаров…

– Никто не поверит, что мы летим на детских воздушных шариках, – запрокидывая голову, сказала Ирка.

– Ага, все сразу подумают, что мы летаем на швабрах, – издевательски согласилась Танька. – Ирка, ты можешь себе вообразить нормального человека, который поверит в летающую швабру? Все, хватит думать, а то уже конкурентки подтягиваются.

Ирка оглянулась. Застилая собой полнеба, от замка летел изумрудно-зеленый шар. Причем двигался он почему-то не по ветру, а навстречу ему, пер точно в сторону площади, да еще и с совершенно неестественной быстротой.

– Ладно, – оглядываясь на надвигающийся баллон, Ирка ухватила шарики за веревку. – Погнали.

– Спокойно, – осадила ее Танька. – Не слишком торопясь, естественно так… – и полетела над площадью.

Ирке ничего не оставалось, как последовать за ней. Гирлянда шаров плыла у них над головами, а сами они плыли над головами запрудившей ратушную площадь толпы. Ирка слышала, как затихает внизу гомон, как над площадью нависает тишина. Она в страхе поглядела вниз. Под ногами у нее скользили десятки, нет, сотни запрокинутых лиц. И все эти люди смотрели прямо на нее – наглую ведьму, на глазах всего города летающую на швабре и думающую, что пара детских шариков ее замаскирует! Ирка в ужасе зажмурилась. Сейчас что-нибудь ка-ак произойдет!

Что-то произошло! Ирка сперва не поняла, что это за несущийся снизу грохот. Она в панике распахнула глаза – площадь аплодировала. Люди хлопали в ладоши, свистели, орали и тыкали в них пальцами…

– Девочки на шариках летят! Девочки на шариках летят! – визжа от восторга, вопил какой-то малыш, прыгая на плечах у отца.

– Что я говорила! – перекрикивая шум, закричала Танька. Богдан ухмыльнулся.

Легко, будто стоячих, они обошли воздушные шары скарбников и инклюзников. Мимо проплыла гондола с принужденно улыбающимся Тимом. Красный от гнева Вован метался между стропами своей корзины и грозил кулаком. Танька не удержалась и показала ему язык. Придерживая свои шарики, троица пролетела мимо старинного дома с фигурным балкончиком, на котором двое парней пили пиво.

– Клево, – сказал один, одобрительно выставляя большой палец.

– Ничего, – согласился второй. – Хотя воздушный змей с подсветкой мне понравился больше.

Ребята тревожно переглянулись и с высоты швабр поглядели туда, где за площадью, в конце недлинной узкой улочки, возвышалась их цель – каменная башня. Не так чтоб сильно высокая. Глянули и насторожились, потому что там, на башне, явно что-то происходило. Над полуосыпавшейся верхушкой белым знаменем взвился уже знакомый снежный смерч и тут же сменился серой завесой дождя… Ирка невольно вздрогнула под мокрой одеждой. Вокруг башни, не останавливаясь, носился ярко пылающий огонек. Словно метеор мелькал в ночном небе. Но, в отличие от нормального уважающего себя метеора, этот не пролетал длинной дугой, чтобы исчезнуть навсегда за горизонтом. Он петлял, уворачивался, закладывал виражи, пыхал белесым паром, когда на него попадала вода, и снова шел в атаку на башню.

Ирка и Танька, не сговариваясь, погнали швабры быстрее. И тут же сзади послышались новые аплодисменты толпы и отчаянные вопли скарбников. Девчонки невольно обернулись.

На площадь приплыл изумрудно-зеленый шар. С невероятной стремительностью он несся над толпой. На его стропах, между гондолой и куполом, болтались четыре девчонки.

– Негры прилетели, негры! – радостно завопил детский голос.

Угольные разводы и грязь мостовой действительно делали четверку ро́бленных похожими на странных таких, пятнистых, будто больных, негритянок. Впечатление усиливалось вылупленными в запредельном усилии глазами. И тут Ирка поняла, каким образом шар умудрялся лететь так быстро! Ро́бленные Оксаны Тарасовны не летели на шаре! Они летели сами, фактически волоча здоровенный баллон на себе. Подбадривая их, в гондоле прыгала хозяйка.

Корзинка изумрудного баллона поравнялась с шаром скарбников…

– Держите ближе! – на всю площадь прокричала Оксана Тарасовна, и прежде, чем кто-либо успел сообразить, что ее вопль означает, послышался треск разрезаемой материи, глухой хлопок и свист выходящего воздуха. Шар скарбников завертело. Порыв ветра швырнул его на баллон инклюзников, гондола ударилась о гондолу, стропы перепутались, послышались вопли и двойной залп ругательств… Шары стремительно теряли высоту. С площади раздались крики и топот множества бегущих ног – давя друг друга, народ хлынул в переулки. Баллоны валились на черепичные крыши домов. Демонически хохоча, Оксана Тарасовна наблюдала за падением.

– Мотаем отсюда, пока она за нас не взялась, – отшвыривая гроздь шариков, скомандовала Танька. Богдан вцепился ей в плечи… Припав к ручкам швабр, они с Иркой на полной скорости понеслись над опустевшей площадью прямо к Ветряной Браме.

И с налету ворвались в кипящее над башней сражение. Теперь Ирка увидела Мецентрийскую Гидру целиком. Здоровенная чешуйчатая туша рептилии на четырех кривых крокодильих ногах, снабженных неслабыми когтями. Длинный, хлещущий во все стороны хвост со скорпионьим жалом на конце. Целый лес голов на длинных шеях. Все эти головы метались, путались шеями, то выпуская струи дождя, то принимаясь плевать чем-то темным и густым, как смола, в мечущийся вокруг них огненный метеор. Плевки гидры шипели на парапетах башни, старые камни текли и плавились под ними, будто воск на солнце. Головы гидры разом выпустили перед собой волну белого морозного тумана. Метеор отпрянул в сторону, на мгновение завис перед Иркой…

Девчонка с изумлением увидела, что это дракон! Нет, скорее даже дракончик! Небольшой такой, размером с человека, трехголовый змейчик, изящный, словно сошедший с китайской вазы. Только шкура его пылала нестерпимым огнем, Ирка чувствовала, как дышит жар пляшущих на ней языков пламени.

– Летавец! Огненный змей! – вскрикнула Танька.

– Совершенно неподходящая для нас ситуация, – пожаловалась левая голова знакомым голосом певца Валерия. – То снег, то дождь, а нам, между прочим, нельзя переохлаждаться! Я прямо чувствую, как у меня начинает болеть горло! Ля-а! – попытался пропеть он. – Ля! Ля-а-а! – он взял ноту выше и закашлялся. – Ну вот, я так и знал, так и знал – ларингит! Через три дня… – он осекся и осторожно закончил: – Мероприятие… А у нас ларингит! – голос его звучал трагически.