– Около семи… без четверти семь, – подсказала та. – Мы собрались здесь примерно в шесть десять, а вы вернулись домой уже после того, как Макс отправился искать Мэй в первый раз. – Она повернулась к Тоби: – Потом Иза снова пришла сюда и сообщила, что садовый дом пуст, а Уоррен скрылся.

– Понятно. – Он взглянул из-под бровей. – Но давайте немного отступим во времени. До десяти минут седьмого вы обе находились…

– У меня, – сказала Иза и выпрямилась в кресле. – Я помогала Берди в ее исследовании. Для книги Макса.

– Ясно. Исследование.

– Иными словами, мы болтали. Сплетничали, – захихикала Иза. – Ну, вы знаете, как это бывает. Мы с Максом давно знакомы.

– Да, разумеется. А мисс Бердвуд пришла к вам примерно…

– Без четверти пять, а ушла вместе с мисс Траби в пять минут седьмого, – быстро подсказала Берди.

– За это время вы не заметили ничего необычного?

– Окна моей гостиной выходят на океан, как и у Макса, – ответила Иза. – Мы сидели, смотрели, как идет дождь, пили херес и слушали по радио программу Макса.

– А затем вместе вернулись сюда?

– Да. Изу пригласили к обеду, – объяснила Берди.

– Несмотря на… проблемы с котом накануне?

– Да, – вздохнула Иза. – Конечно, мы с Максом серьезно поссорились. Но в итоге все-таки помирились. Всегда миримся, поскольку знакомы сто лет.

– Да, вы уже об этом говорили. Что ж… – Тоби поднялся. – Спасибо за беседу, мисс Траби. Если не возражаете, хотелось бы взглянуть на жилище садовника.

– Дам вам ключ от калитки: у меня есть запасной, – а садовый дом не запирается, – произнесла она. – Можете приехать в любое время и осмотреть все, что нужно. Но вы и сами увидите, что там ничего нет. Пусто. – Она позволила Тоби проводить ее к выходу, но вдруг остановилась: – Если можно, я задержусь здесь на некоторое время. Хочу дождаться возвращения Макса.

– Хорошо, – кивнул он, распахнул дверь и вытянул руку, приглашая выйти в гостиную. Затем детектив обратился к по-прежнему сидевшим на диване Дугласу, Бервин и Уэнди: – Сейчас перекинусь парой слов с мисс Бердвуд и вернусь к вам.

Он захлопнул дверь и раздраженно взглянул на Берди:

– Двадцать пять кошек, черт подери! К тому же пьет как сапожник и неравнодушна к молодым мужчинам. И это наша любимая тетушка Дора! Воплощение добродетели и любезности!

– Иза Траби – настоящая актриса, – пожала плечами Берди, довольная его бурной реакцией. – Убедительно сыграть тетушку Дору ей ничего не стоит. К тому же Иза не более сумасшедшая, чем остальные. Видишь ли, со временем все яснее понимаю, что…

Сморщившись, как от зубной боли, Тоби поднял руку:

– Только без философии! День выдался жуткий. Мечтал выспаться, и вот, пожалуйста: подняли среди ночи. Почему убийства никогда не случаются днем?

– Это убийство случилось днем, – возразила Берди. – Мы с Максом звонили тебе и просили о помощи – как теперь выяснилось, почти сразу, – но тогда ты не счел нужным пошевелиться и начать расследование: велел позвонить, когда появится труп.

Сидевший возле окна Милсон усмехнулся. Тоби метнул в коллегу презрительный взгляд и снова посмотрел на Берди. Она широко улыбнулась – просто не смогла сдержаться. Разговор напоминал бесчисленные споры, которые они вели в иное время, в других местах. Ничего не изменилось. Неожиданно Тоби расслабился: не полностью, но заметно, достаточно для продолжения работы.

– Ты сообщила об исчезновении, Бердвуд. А это не известие о смерти. Ясно?

– Да.

Дэн взглянул на нее с подозрением и поправил ремень.

– Вот и отлично. А теперь поговорю с другими. Может, кто-то что-то видел. В доме полно народу! Логично предположить, что хотя бы один из этих бездельников обратил внимание на то, что происходит в саду.

Первой в кабинет вошла Уэнди. Она говорила быстро и много, но в итоге выяснилось, что с четырех часов, когда Берди принесла коробку с фотографиями Макса, и до шести, когда Иза позвала вниз, к обеду, трудилась в своей комнате. Хотела помочь отцу и ради этого отложила собственные дела. Разложила фотографии на кровати, а в окно ни разу не посмотрела.

Следующей в кабинете появилась Бервин – нервная, но собранная. Закончив сеанс с Мэй, она задержалась в мастерской, чтобы поработать над портретом, и оставалась там до тех пор, пока Иза не позвала вниз. В шесть с минутами. Так бывало часто, особенно в тех случаях, когда в творческом процессе возникали затруднения. Окна студии обращены к океану, и сад находится вне зоны видимости.

Дуглас, слегка раздраженный ожиданием, сообщил, что ушел из дома в половине второго, чтобы кое с кем встретиться. С девушкой, добавил он, покосившись на Берди. По имени Карен. Нет, он не знает, где она живет. Познакомился накануне. Даже фамилию не успел спросить. Договорились встретиться на пляже без четверти два, но Карен не появилась. Дуглас пожал плечами и грустно улыбнулся: мистер Тоби, разумеется, поймет. Неизвестно, где найдешь, где потеряешь. Подождал сорок пять минут и ушел. Ей же хуже. Примерно в половине третьего заглянул в паб и увидел возле стойки соседского садовника. Чтобы избежать стычки, устроился за столом в пивном дворе. В любом случае там приятнее, чем в зале. Когда Уоррен покинул бар, Дуглас не видел. В «Третье желание» вернулся около шести часов. Старик как раз выполз из своей норы, и в доме затеплилась жизнь. Его комната расположена рядом с комнатой Уэнди. Окна выходят в сад. Зашел туда на пару минут, чтобы переодеться, потому что промок под дождем. Но тоже ничего не видел.

Едва Дуглас вышел из кабинета, как зазвонил телефон. Милсон снял трубку, молча выслушал и, коротко, деловито попрощавшись, доложил:

– В Квинсленде обнаружено три Уоррена Дейли. Один родился в прошлом году, второму восемнадцать лет, третьему восемьдесят два. Всех проверим: могут оказаться родственниками подозреваемого. В аэропорту не выявлено ни одного пассажира, который соответствовал бы имени или описанию. В такси тоже. Во всяком случае, пока.

– Имя наверняка фальшивое, однако рано или поздно мы его найдем, – проворчал Тоби и посмотрел на Берди. – Итак?

– Что?

– Не собираешься заявить, что Уоррен Дейли, или как там его зовут, не может оказаться убийцей? Парадоксы вполне в твоем стиле. Или, записавшись в профессионалы, сразу стала консерватором?

Берди вскинула брови:

– Не понимаю, о чем ты. Разумеется, в очереди подозреваемых муж бедной Мэй стоит первым. Думаю, он был от нее без ума. И так же безумно ревновал. Импульсивный. Неумный. Я удивилась, когда Макс сказал, что Уоррен согласился на откуп, – полагала, что для этого он слишком эмоционален. Вполне мог напиться до бешенства, вернуться, спрятаться в саду…

– На тот случай, если Мэй вдруг соберется на прогулку?

– Она часто гуляла до его появления, и узнать об этом не составляло труда. Например, могла сказать Иза, потому что Мэй не любила кошек и из-за нее Макс объявил им войну. К тому же Уоррен наверняка следил за женой.