— И это, Артем, нас пока не тревожить. Будем лечиться, разговаривать, а потом я тебе наберу.

Артем лишь широко улыбнулся, бросил на меня добрый взгляд и быстро подсуетился и с диваном, и с заказом еды.

Прежде чем начать наш очень сложный и, несомненно, важный разговор. Мне пришлось выпить большое количество лекарств, чуть перекусить, наблюдая за тем, как жадно есть сидящий передо мной мужчина.

Только после этого мы ушли в комнату, где расположились на кровати и Влад, прикрыв глаза, начал свой рассказ.

Он говорил и говорил, мне даже казалось, что я смогу уснуть от его монотонного голоса, который не выражал совсем никаких эмоций, потому что мужчина тоже устал. Он, как оказалось, действительно, ездил на встречу с Виктором, но не для того, чтобы передать меня с рук на руки, а для того, чтобы договорить о разводе. Но это еще не все, он надавил на брата, который больше не будет меня преследовать и искать, правда взамен мне нужно подписать отказы от неожиданного «подарка». Да я готова все, что угодно подписать, лишь бы не иметь дел с Виктором и его родителями, но есть одно «но»:

— Нам нужно вернуться в город, — пробормотал Влад, прижимая меня к себе. — Потому что подписать за один раз все не выйдет.

А я уткнулась лбом в его грудь и медленно вздохнула.

— Не хочу туда возвращаться, я боюсь!

— Знаю! — тут же согласился Влад. — Поэтому мы поедем вместе, поэтому рядом с нами будут люди, которые в случае необходимости вмешаются!

После этого я расслабилась, принимая его объяснения, но все равно мечтала о том моменте, когда увижу заветный документ, который точно подтвердит то, что я свободная женщина, больше не имеющая никакого отношения к семье Раевских… А нет, имеющая. Вот он лежит рядом со мной — никому не нужный сын, но гордый и самостоятельный мужчина, которому если и не все по плечу, так многое!



Всю ночь Влад только и делал, что измерял мне температуру, сбивал ее и постоянно приносил воду и какие-то таблетки. Как он выдержал такую нагрузку, сказать сложно, ведь понятно, что он давно не спал должным образом, а те пару часов, что он обнимал меня, когда я еще более или менее чувствовала себя хорошо — не считаются.

Несколько раз я сама хотела дойти до кухни, вычитать в инструкции препарат, который положено принимать, но Влад каждый раз останавливал.

— Лежи спокойно! Дай о тебе позаботиться!

— О тебе кто позаботится?! — хрипло отвечала в ответ я, но жалкие попытки подняться оставляла для лучших времен.

— Вот поставлю тебя на ноги и заботься обо мне сколько хочешь! Хоть до конца жизни! А сейчас послушно открывай рот и пей ту гадость, что прописал врач!

И я послушно принимала невкусные микстуры и таблетки.

— А ты откуда знаешь, что врач прописал мне гадость?

— Думаешь, не попробовал? — удивился мужчина. — Я же должен знать, чем тебя лечу, какое это снадобье на вкус и сколько воды необходимо, чтобы запить препарат. Поэтому не умничай!

Я послушно молчала, переваривая то, что для меня делает мужчина. И, скажу, честно — это оказалось довольно проблематично. Шаблон, который был выстроен в моей голове, стал кривиться и ломаться.

Своего родного отца я не помнила, да и его фотографий никогда не было, мама их то ли выбросила, то ли сожгла — сейчас не разобрать, но факт остается фактом — отец умер, как для моей мамы, так и для меня. Довольно быстро своенравная Галина Константиновна нашла себе мужчину, если не мечты, то такого, кто будет содержать не только ее, но и меня. Мама никогда отчима не любила, у них были довольно странные и совсем непонятные отношения. К примеру, они не ходили на свидания и в кафе, считая, что это пустая трата времени и сил. Только повзрослев я узнала, что каждый из них жил на свои заработанные деньги. Да, пока мама была в декрете, пока я была маленькой — Геннадий помогал, но стоило матери выйти на работу, то они довольно быстро разделили между собой обязанности, а точнее, кто и за что будет платить. При этом каждый мог друг у друга попросить денег в долг и это было не зазорно.

Отчим ко мне относился отстраненно, хоть я и называла его папой, он благосклонно позволял мне это делать, но никаких теплых отношений между нами не возникло. Я, своего рода, иждивенец, который сидит на плечах родителей, который должен хорошо учиться и этих самых родителей радовать, должен работать, должен вовремя приходить домой, сдавать деньги в «общий котел».

В общем-то, я видела, как живут другие семьи, когда приходила к одноклассницам домой, видела, как отцы моих подруг разговаривают с матерями, и не понимала, почему у них так, а у нас иначе. Было сложно разобраться во всех взаимоотношениях, наверное это и наложило отпечаток на то, что многое воспринимались мной как норма и даже поведение Виктора долгое время не вызывало подозрений.

Когда мне было плохо, когда я болела или мучилась думами, то приходилось полагаться только на себя и тех, кто готов был выступить в качестве свободных ушей, кто мог посочувствовать, пожалеть.

То, что делал Влад — немыслимо. Умом я понимала — это простая забота, которая и должна быть между мужчиной и женщиной. Я ведь его точно так же лечила, сидела у кровати, бегала за водой, помогала мерить температуру и готовила его любимые блюда, но для меня это казалось само собой разумеющимся. Но совершенно не ожидала такой же заботы от него…

Я расплакалась. Мне было горько, мне было непонятно и приятно одновременно. Было обидно, что мама так со мной не возилась, а посторонний человек, который тоже устал, который тоже хочет поспать или полежать перед телевизором, находит силы и время на опеку.

— Сень, ну ты чего? — Влад поставил на пол пустую чашку и присел рядом со мной на край дивана. — Не нравится сироп? Так это временно, как только станет лучше, перестанешь его пить.

И все, истерика меня снова поглотила с головой. Он вообще настоящий, этот мужчина? Это ведь не сказки?

— У тебя хоть какие-нибудь минусы есть? — заикаясь, произнесла я.

— Есть, — вздыхает Влад. — Минусы есть у всех. Я когда голодный и уставший, становлюсь злым.

Недоверчиво покосилась в его сторону, вытирая щеки и нос протянутым платком.

— Что смотришь? Сейчас я сытый, — рассмеялся мой мужчина. — Ну и ты еще болеешь, все свои «хочу» и «не хочу» можно отложить в сторону.

После недолгой паузы, во время которой мои чуть подрагивающие руки накрыла широкая ладонь, Влад продолжил говорить:

— А еще у меня сумасшедшая работа, ненормированный график. Я могу то пахать неделями, то целый месяц ничего не делать и от скуки лезть на стену. Но если ты скажешь, что каждый вечер я должен приходить с работу домой и помогать тебе с ужином, то готов пересмотреть этот вопрос и, к примеру, открыть офис.

Я с ужасом уставилась на Владислава и замотала головой.