Она склонила голову ему на плечо. Ноги вдруг стали как ватные. «Неравнодушна» не то слово. Но она все пыталась списать на гормональные отклонения, связанные с беременностью.

– С тобой такое бывало? Случалось тебе чувствовать нечто подобное с женщинами, с которыми тебе пришлось иметь дело по заданию?

– Чувствовать? Еще как! Я готов был их убить по окончании операции. Но если ты хочешь знать, влюблялся ли я в кого-нибудь, как в тебя, то могу сказать со всей определенностью: нет. Ты первая. А для официального оглашения сообщаю: входить в интимные отношения с женщиной, которую тебе поручено охранять, запрещено по уставу.

Он взял ее за подбородок и поцеловал.

Все в ней затрепетало, и она ответила на его поцелуй. Уже больше ни о чем не думая, она вся отдалась поцелую, желая продлить его до бесконечности. Но потом оторвалась и проговорила:

– К сожалению, я не могу заниматься с тобой любовью, Барт. В моем положении у нас ничего не получится.

– Да и зачем? К чему такой риск?

– Доктор мне на этот счет ничего не говорил. Просто я так думаю.

– Я ждал тридцать восемь лет, Миган. Могу подождать еще несколько недель и тогда покажу, как я люблю тебя. Но обниматься и целоваться нам никто не помешает. Кроме тебя, разумеется.

Теперь она поцеловала своего высокого темноволосого незнакомца с пистолетом под мышкой. Она не могла представить себе, каким образом они могут войти в жизнь друг друга, но предпочитала сейчас не задумываться об этом. Если они в ближайшее время не найдут убийцу, о будущем не придется беспокоиться вообще.

Она продолжала думать о Барте, когда позвонил Джон. Как всегда все летит под откос, думала она, выслушивая излияния Джона об очередных непреодолимых трудностях.

– Встреча завалена. Я жду не дождусь, когда кончится твой родовой отпуск и ты вернешься на работу.

– Приятно, когда хоть кто-то тебя ждет.

– Все идет из рук вон плохо. Переговоры зашли в тупик.

– Я уверена, что ты найдешь выход из положения.

– Куда мне до тебя. У меня нет твоего терпения и умения вдаваться в тонкости дела. Лучше скажи, когда ты собираешься возвращаться? Неужели тебе не надоело шляться по этому глухому замку из темного и страшного Средневековья? По крайней мере, раз уж ты там хочешь жить, провела бы горячую воду и соорудила хоть какой-нибудь бассейн.

– Мне нравится в «Пеликаньем насесте». А когда я возвращаюсь, ты и сам знаешь. Это у тебя в календаре отмечено.

– Могла бы вернуться и раньше.

– На это не рассчитывай.

– Да, кстати, твоя секретарша сказала, что тебе звонили из агентства по приемным детям в Батон-Руж. Хотели узнать твое решение. Хотя ты, наверное, уже все сама сделала.

– Не совсем.

– Не понимаю, что ты тянешь. Ты всегда была не чета мне по части организованности.

– Ты поэтому звонил моей маме?

– Что тут плохого? Я решил, что она может немного просветить тебя, если ты тешишь себя иллюзией оставить ребенка. Ты же сама говорила, что твой образ жизни не позволит тебе воспитывать ребенка. С нашим ненормированным рабочим днем, вечными разъездами.

– Я помню, что говорила, Джон.

– Немногие женщины в твоем возрасте так быстро поднимаются по карьерной лестнице. Мне больно видеть, что все это может полететь псу под хвост из-за неверно понятого чувства долга по отношению к ребенку, который даже не твоя плоть и кровь.

– Ценю твою заботу.

– Мне так не кажется. Я вообще тебя не понимаю. Мне не по себе при мысли, что ты там одна в таком положении. Может быть, позволишь мне приехать на уикэнд и хотя бы сводить тебя пообедать?

– Не беспокойся, Джон. Не стоит из-за меня утруждать себя. И потом, я не одна. Обо мне есть кому позаботиться.

– Это уже лучше. Кто она?

– Не она, а он. Мой старый приятель еще по колледжу.

– И то хорошо, что в койку тебя не затащит. С твоими-то габаритами.

– Благодарю. Это очень по-джентльменски. Знаешь, как и чем утешить женщину. – Раздался звонок в дверь. Миган отодвинула краешек шторы и выглянула. Сандра Верней. С формой из фольги в руках. – Кто-то пришел, Джон. Есть еще какие-то деловые вопросы?

– Да нет, вроде бы все. Будь осторожна. Мы все здесь скучаем без тебя, особенно я. Я тут до полуночи проковырялся с отчетом, который вместе мы сварганили бы за час.

Этот отчет она могла бы сделать и без него.

– Ладно, мне надо идти. Потом как-нибудь поговорим.

– Сообщи, если ребенок родится раньше срока, на что, честно говоря, уповаю.

Миган положила трубку и услышала, что Барт впускает Сандру и представляется ей, хотя, по убеждению Миган, Сандра давно уже наслышана о нем. Нет ничего тайного, что не стало бы явным в Ориндж-Бич.

– Так вы и есть тот красивый незнакомец, о котором я столько слышала?

– Должно быть, так, – подтвердил Барт, вводя Сандру в гостиную.

– Слухи не преувеличены, – проговорила она, протягивая ему еще теплую форму. – Я сегодня делала лазанью и решила, почему бы не сделать и на долю Миган. Ей сейчас не до кухонных хлопот.

– Я в любом случае не отказалась бы от твоей лазаньи, – сказала Миган, появляясь на пороге.

Барт смотрел на нее и радовался про себя, что телефонный звонок не испортил ей настроения.

– Пойду поставлю на кухню, а вы пока здесь поболтайте, – предложил он. – Вам что-нибудь принести? Сок или чего-нибудь холодненького?

– Не беспокойтесь, – откликнулась Сандра. – Я еду на ярмарку кустарных поделок. Решила по дороге заехать и узнать у Миган, не хочет ли она, чтобы я что-нибудь привезла ей с ярмарки.

Барт лихорадочно пытался придумать, как бы задержать Сандру. Из того немногого, что он услышал от Миган, он решил, что Сандра знает абсолютно все, что творится в Ориндж-Бич, и, конечно, лучше всех знает о прошлом Миган. А этим надо во что бы то ни стало воспользоваться в данной ситуации.

– Вы остались бы хотя бы ненадолго. Миган скучает, говорит, что ей поболтать не с кем.

Миган бросила на него неодобрительный взгляд.

Барт улыбался Сандре сияющей улыбкой, не обращая внимания на недовольство Миган.

– Ну хорошо, – согласилась Сандра, к вящему удовольствию Барта. – Только ненадолго. Хотя торопиться мне, вообще-то говоря, некуда. В доме все прибрано, подарки под елкой. Никто и ничто надо мной не висит.

Барт понес лазанью на кухню, налил себе чашку кофе и два стакана сока для дам. Не забыл положить на поднос печенье, надо же как-то помочь Сандре Верней развязать язык.

Когда он вернулся, женщины обсуждали ремонт дома.