Она могла снова сбежать. И, возможно, он уже никогда не найдет ее. Или охотники решат, что ее лучше убить, и придут за ней.

Он все чаще начинал думать, что теперь его существование полностью зависело от нее. Он не понимал этого, и происходящее совсем ему не нравилось, но это было так. Его по-прежнему удивляло, что стоило ей оказаться рядом, как и он, и его демон сразу успокаивались.

Даника кашлянула.

Рейес завернул за угол, бросив взгляд через плечо. Она махала ладонью перед лицом. Пыль густым облаком висела над ее головой. Темная краска местами смылась с ее волос, и некоторые пряди сияли ослепительной белизной. Рейес помнил, что, впервые увидев ее, подумал, что ее волосы подобны сияющему солнцу.

– Хочешь вернуться в мою комнату? – спросил он. – Я огорчусь, если ты заболеешь.

Она раздраженно нахмурилась, и на ее лице промелькнуло удивление.

– Подумаешь, закашлялась. Я же живая. Идем дальше.

Издалека послышалось недовольное ворчанье Аэрона:

– Я больше не хочу играть в Запястья и Кровь. Немедленно перестань.

Хорошо еще, что Аэрон не вопил во весь голос.

Рейес снова завернул за угол, и впереди показались огромные клетки. Он резко остановился, выставив руку, чтобы Даника не могла пройти мимо него. На мгновение ее теплые и мягкие груди уперлись в его предплечье, и он ощутил прикосновение ее влажных волос к своей коже.

Он с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Даника резко отстранилась, словно он оттолкнул ее. Все его тело словно внезапно охватили горячие языки пламени. Он ощутил ее запах, аромат бури и невинности.

– Жди здесь. – Его голос внезапно сделался хриплым, и Рейес немного смутился. Ему было все равно, если другие и даже сама Даника догадаются о его страсти. Но он не хотел, чтобы кто-то узнал о силе этой страсти. Эту информацию можно было бы использовать против него.

– Почему я не могу пойти дальше? – спросила она.

Рейес с удовольствием заметил, что ее голос дрожит.

– Сначала я должен сам взглянуть на него и узнать, не изменилось ли его настроение с тех пор, как я виделся с ним в последний раз. – И проверить, не перегрыз ли он снова свои запястья, однако об этом Рейес решил не говорить. – Если он спокоен, ты сможешь подойти к решетке. Но в клетку ты входить не должна. Поняла?

– Да.

– Ты можешь задавать ему вопросы, но не оскорбляй его и постарайся не разжечь его… ярость.

– Хорошо! Я поняла. Не приближаться, говорить доброжелательно. Давай поскорее пойдем туда.

Однако Рейес не пошевелился.

– Когда увидишь его, не бойся. Я не позволю ничему плохому с тобой случиться.

– Да, и к завтрашнему дню я досчитаю до бесконечности. Дважды. Если ты не поторопишься, мое терпение иссякнет.

Рейес взглянул на Люсьена, который мрачно смотрел на него:

– Останься с ней. Пожалуйста.

Даника сердито заворчала. Но Рейес не думал, что она сердится из-за того, что он оставляет ее под охраной, сомневаясь в ее способности себя защитить. Просто отчаянно желала узнать ответы на свои вопросы и больше не могла терпеть.

Люсьен кивнул.

Рейес направился вперед. Ему хотелось ободрить Данику, утешить ее. Обнять. Но он понимал, что тогда просто не сможет уйти и оставить ее.

Сжимая в руке кинжал, он отпер дверь клетки. Железные петли заскрипели. Аэрон сидел на корточках у дальней стены. Заметив Рейеса, он перестал бормотать.

Рейес вглядывался в лицо друга, надеясь увидеть черты воина, которым Аэрон когда-то был, а не монстра, которым стал. Его глаза по-прежнему были злобно вытаращены, а острые клыки обнажены. Перед ним был монстр, но одновременно друг, которого Рейес любил. И татуировки, покрывавшие тело Аэрона с ног до головы, были ему до боли знакомы.

Рейес не знал, зачем Аэрон разукрасил свое тело красочными изображениями того, о чем наверняка сожалел: убийств, разрушений, насилия. Рейес никогда не спрашивал, а сам Аэрон никогда об этом не рассказывал. О некоторых событиях было слишком тяжело говорить. Это он слишком хорошо знал.

– Убирайся! – прорычал Аэрон.

В этой четко произнесенной команде не слышалось голоса демона, и Рейес испытал несказанное удивление. Неужели жажда крови Аэрона стала слабее?

– Я вижу, теперь ты в здравом рассудке. – Бросив взгляд на скованные кандалами запястья воина, Рейес заметил, что они почти зажили. – Ты обезумел от ярости, когда мы с Люсьеном появились в пещере. Прости, если причинил тебе боль.

– Освободи меня.

– Две недели назад ты был благодарен за то, что я отправил тебя в темницу. Ты не желал выполнять приказ и умолял убить тебя.

– Благодарности больше нет. – Аэрон скрючился, подтянув ноги к груди. – Те женщины должны умереть.

Нет, жажда крови не исчезла.

– Значит, они все еще живы? Все четверо? – Напряжение, исходившее от Даники, сковывало Рейеса изнутри. Несмотря на расстояние между ними, он чувствовал это мучительное напряжение.

Чувство вины вспыхнуло в глазах Аэрона. Прекрасное и одновременно страшное. Прекрасное, потому что это означало, что душа Аэрона все еще жива и борется со злом. И страшное, потому что, вероятнее всего, эти женщины уже погибли.

Рейес с трудом сдержал стон разочарования. Он жаждал услышать хорошую новость. А теперь ему оставалось лишь молиться, что хоть кто-нибудь выжил.

– Аэрон, расскажи мне об этих женщинах.

Молчание.

– Прошу, – повторил он, готовясь умолять, если потребуется.

И снова молчание.

Хотя нет, не молчание, внезапно понял он. Откуда-то издалека раздалось тихое, но угрожающее ворчание.

– Ответь ему! – закричала Даника.

Аэрон замер, затаив дыхание. Его глаза подернулись пеленой, а затем вспыхнули алым огнем ярости, и в его взгляде не осталось чувства вины. А затем он внезапно рванулся вперед. Из его спины вырвались огромные черные крылья, разорвав в клочки остатки его рубашки, и заполонили собой всю клетку. Острые края крыльев царапали стены.

Но Рейес не собирался сдаваться. Аэрон готовился к нападению, и он позволит ему напасть на себя. Лучше пострадает он, чем Даника.

Цепь, сковывавшая шею Аэрона, туго натянулась, и воин оказался совсем рядом с Рейесом. Так близко, что Рейес ощутил отвратительный запах серы. Аэрон так много времени провел недалеко от ада, что теперь еще долго будет источать его зловонный запах. Рейес почти пожалел, что его демон не помнит туда дороги, ведь тогда он мог бы отправить туда Аэрона.

– Девчонка! – завопил Аэрон. Его руки обвились вокруг горла Рейеса и изо всех сил стиснули его. – Она нужна мне.

– Она моя, – сумел выдавить из себя Рейес. – Расскажи мне о ее семье.