– Ну… это… это такая девушка, которая… – Замолкаю и дрожащими руками гну морковную палочку. Вот как мне объяснить это пятилетней девочке?

– Это не может быть девушка! – Тесса надувает губки, будто думает, что взрослые ей опять врут. – Она бы не влезла!

– Девушки слишком большие! – соглашается Анна. Она меряет руками свой рост и показывает мне. – Я девочка, но и я бы не влезла! – заявляет она так, будто это и без того очевидно.

Слишком большие? Кто куда влезает? Ничего не понимаю. Откуда мои девочки об этом знают?

– Тесса, – осторожно спрашиваю я, – ребята на детской площадке что-то тебе рассказывали об этом?

Я думала, пройдет еще лет семь-десять, прежде чем между нами произойдет такой взрослый разговор. Но сейчас… Что я могу сказать сейчас? Возможно, чем раньше они узнают, тем лучше. Может, в голландском методе полового воспитания все же есть своя правда. Но я не смогу произнести слово «презерватив» при пятилетнем ребенке. Просто не смогу…

– Я думаю, это помидорка, – прерывает мои мысли Анна.

– Это не помидорка. Там же все зеленое внутри.

Тут я понимаю, что они говорят про баночку песто, на которой написано (видимо, не совсем удачный перевод с итальянского): «Девственная природа Италии в каждой баночке!» Конечно, невинная девушка вряд ли бы влезла в такую крохотную банку.

– Ах, вы об этом! – с облегчением вздыхаю я. – Девственная природа… это значит, что в вашем соусе базилик прямо с грядки. Свежее оливковое масло. Орешки пинни. Ням-ням. Кушайте, девочки.

Когда придет время, я им честно все расскажу. Прямо как в Нидерландах. И даже произнесу это страшное слово «презерватив». Но не сегодня.

– Мы все! – Дэн с таким довольным видом входит на кухню, как будто рассказал кому-то по секрету, что выиграл в «Как стать миллионером». – Твой ход.

Захожу в гостиную: Карен сидит посреди комнаты на стуле с высокой спинкой, держа в руках ручку и отрывной блокнот.

– Здравствуйте, Сильви. Добро пожаловать. Начинайте, когда будете готовы, – говорит она вежливо, но слишком формально.

Начинаю злиться. Добро пожаловать в мою собственную гостиную? Кем она себя возомнила? Ведущей ток-шоу? И что она такое там пишет? Я же еще не начала ничего говорить.

– Начинайте, когда будете готовы, – повторяет Карен, мешая мне привести мысли в порядок.

– Что ж, – начинаю я, – я хочу вытащить Дэна на фантастическое, исключительное по своей редкости выступление нашего любимого комика Тима Вендера в специальном отделении Барбиканского комедийного фестиваля. Чудесный обед и напитки включены в стоимость билетов, которых, кстати, уже давно нет в продаже, – гордо добавляю я.

Черт возьми, а перед ней я и вправду чувствую себя как потенциальная невеста на съемках «Давай поженимся». Еще чуть-чуть, и я пообещаю своему «жениху» потратить на него пятьсот фунтов на развлечения в Вест-Энде.

– Очень мило, – говорит Карен все так же вежливо и неоднозначно. – И это все?

И это все?! Да она хоть знает, чего мне стоило достать эти билеты? Правда, закричи я так, это мне не поможет. (И вообще, билеты достала Кларисса, которая раньше работала в Барбикане.)

– Да, это все, – спокойно отвечаю я.

– Хорошо. Я сообщу свое решение через несколько минут.

Читаю по ее лицу «Спасибо, вы свободны». Выхожу в прихожую, злая и взволнованная одновременно. Честное слово, это просто смешно.

Дэн на кухне хрустит морковной палочкой:

– Как все прошло? – вопрошает он с набитым ртом.

Пожимаю плечами:

– Нормально.

– Отлично! – И снова эта полная энтузиазма улыбка.

Из гостиной выходит Карен и с серьезным видом обводит глазами нас обоих.

– Я вынесла решение, – делает паузу, как судья в «Законе и порядке». – И сегодняшнее право на сюрприз передается… Дэну. Прости, Сильви, но у Дэна для тебя запланировано по-настоящему внеочередное приключение.

Дэн выиграл? Нет, я не поняла. Дэн выиграл?!

Не могу в это поверить. Не хочу в это верить. Внеочередное приключение? А как же аншлаговое выступление? Но, как и каждый участник реалити-шоу, умудряюсь скрыть свои настоящие чувства под бодрой улыбкой.

– Прекрасно! – целую Дэна в щеку. – Уверена, ты это заслужил.

– Как бы я хотел, чтобы мы оба выиграли, – добродушно улыбается он.

– У тебя тоже был отличный план, Сильви, – любезничает Карен. – Но Дэн был более внимателен к деталям.

– Конечно! – улыбаюсь уже так широко, как только могу. – Не могу дождаться, чтобы увидеть все это в действии!

Никакого давления. Абсолютно никакого давления на Дэна. Вот только я уже настолько высоко подняла планку.

– Сильви удивила меня сегодняшним завтраком, – рассказывает Дэн Карен. – Так что это справедливо, что я должен удивить ее обедом.

– Эй, а почему ты не рассказал Карен о другом моем сюрпризе? – вспоминаю я. Дэн ведь только что был на кухне. Значит, уже видел преобразившийся интерьер. Почему он ничего не сказал мне?

– Какой еще сюрприз?

– Кухня… – шепотом подсказываю я, но глаза Дэна все равно выглядят пустыми. – Кухня! Кухня! – повышаю я голос.

– Прости, а я должен был найти что-то на кухне? – Дэн кажется совсем сбитым с толку.

Вдох-выдох, Сильви. Вдох-выдох.

– Портьеры? – намекаю я.

Мне показалось, или в глазах Дэна промелькнул страх?

– Ну, конечно, – поспешно говорит он. – Портьеры. Я как раз хотел о них сказать.

– Что еще? – Я крепко схватила Дэна за руку, чтобы он не смог проскользнуть в кухню. – Расскажи, что там еще изменилось.

– Эм… ну… шкафчики? – сглатывает Дэн.

– Неа.

– Стол… нет… скатерть?

– Удачная догадка, – не спускаю с него глаз. – Но ты же ничего этого не заметил, правда?

– Дай-ка я еще раз посмотрю, – умоляет Дэн. – Меня просто занимала вся эта кутерьма с обедами-сюрпризами, что, боюсь, я не смотрел по сторонам.

– Хорошо.

Следую за ним на кухню. Должна признать, мои яркие акценты просто изумляют (как сказала бы Карен). Как он мог этого не заметить?

– Вау! – Вот теперь он восклицает должным образом. – Портьеры и вправду очень красивые. И скатерть.

– Что еще? – безжалостно наседаю я. – Что еще изменилось?

– Ох… – Глаза Дэна беспокойно бегают по стенам, он совершенно сбит с толку. – Это! – Он вдруг схватил поваренную книгу Найджелы Лоусон[26], лежащую на столе. – Это новое!

– Книжка не новая, папочка, – смеется Тесса.

– Подсвечники, – подсказываю ему я. – Подсвечники!