– Всё, пошли, – произнёс второй раз шейх, не выдержав. Встал со своего места, выпрямляясь. – Ты хоть и ледышка, но от холода не защищена. Не могу смотреть как ты мёрзнешь.

Хотела воспротивиться, но решила, что бог с ним с этой кроватью. Не изнасилует же он меня, в конце концов?

Кивнув, встала с места, и последовала за Азаром. Я плелась позади него, пытаясь не думать, что ожидало меня в четырёх стенах. Не понимала, почему нервничаю, ведь с мужчиной наедине оставалась уже несколько раз. И все разы он что-то делал с моим телом… Мда, такие себе воспоминания.

Мы шли по тем же коридорам, но прошли мимо гарема, направляясь дальше. Я помнила эти стены, потому что совсем недавно проходила здесь, когда пыталась убежать. А после получила эти унизительные отметки на шею и ключицы. Старалась не думать о них, но видела, как Асад становился довольным, каждый раз проводя по ним взглядом.

– Проходи, – Азар пропускает меня в комнату, и я чуть не падаю на пороге, зацепившись за ковёр. Благо шейх успевает поймать моё предплечье, хватаясь за него и не давая мне упасть. Чёрт, от его хватки чуть руку себе не вывернула. Зато не упала, хоть что-то радовало. – Не больно?

Пальцы Асада потирают предплечье, и я аккуратно убираю свою руку. Кожу от его прикосновений жгло, будто я только что побывала в крапиве.

– Нормально, – отвечаю, отворачиваясь. Взглянула на комнату, замечая, что здесь не было ничего необычного. Почти точно такое же помещение, как и у меня, только оранжевого цвета. Свет был приглушён, создавая интимную атмосферу. И это мне не понравилось. Вот совсем.

Смотрю на кровать и вижу только одно одеяло. Ох, нет. Я, конечно, знала, что такое произойдёт, но готова к этому не была.

– Мы будем спать вместе? – говорю, кивая на постель.

– Боишься? – спрашивает с придыханием рядом с моим ухом.  Делаю шаг вперёд, держа  между нами дистанцию.

– Нет, – говорю уверено, чтобы Асад не воспользовался моим маленьким страхом. Ложусь на кровать, укрываясь одеялом, и отворачиваюсь в сторону тумбы. Так, а теперь осталось быстро уснуть, чтобы не чувствовать рядом мужчину.

Но всё оказалось куда сложнее, потому что шейх лёг рядом. Матрац под ним прогнулся, и я почувствовала рядом с собой тело, от которого исходило тепло, которого мне так не хватало.

Чёрт, и ведь ничего не скажешь, не возмутишься, я ведь сказала, что буду покорной! Влипла, так влипла. Чувствовать язык Азара на своём теле совсем не хотелось, поэтому сжала зубы и попыталась абстрагироваться.

Только вот рука, которая проворно оказалась на моём животе, не позволила мне этого сделать. Только от одного прикосновения напряглась, чувствуя, как шейх оказывается непозволительно близко. Тёплое дыхание щекочет затылок, а пальцы нежно поглаживают кожу.

Сейчас бы встать и убежать, а не всё это. Радовало одно – Асад не пытался залезть мне в штаны. Да и вверх он не двигался, оставляя руку на моём животе.

Ладно, Анна-Мария, это всего лишь рука.

Закрыв глаза, попыталась быстрее уснуть. Только вот мужчина оказался наглым и притянул меня к себе, впечатывая в своё тело. А после развернул, из-за чего я коснулась лицом его груди. Обращается, как с какой-то куклой, ей-богу!

– Ты перегибаешь, – говорю и пытаюсь отодвинуться. Только вот Асад крепко прижимает меня к себе, и мне ничего не остаётся, кроме как посильнее сжать кулаки, закрыть глаза и побыстрее уснуть.

Терпение. Завтра я снова смогу высказать всё, что о нём думаю.

Только вот заснуть не смогла. А всё виной быстро бьющееся сердце шейха.

Асад

С трепетным чувством в груди разлепил глаза, ожидая увидеть рядом русскую. Потянулся всем телом и развернулся, намереваясь обнять её и разбудить.

Только вот Анна-Мария снова нарушила мои планы. Повернувшись в её сторону, закинул руку на пустоту. Её половина кровати была прохладная, значит, ушла она давно. Это единственная, мать его, женщина, которая ушла из моей постели сама. Обычно моих наложниц нужно силком выгонять из комнаты, а тут…

Невыносимая и непредсказуемая, маленькая ауза!

Встав с кровати, направился в душ. Скинул с себя всю одежду, в которой спал, чтобы не пугать Коваль, и зашёл в душевую кабину. Обычно я спал раздетым, но в этот раз сделал исключение. Иначе она бы точно сбежала в первые минуты, стоило мне только уснуть. Хотя, не удивлюсь, если   она так и сделала.

Эта женщина могла выкинуть всё, что угодно. Я впервые встречал такую. Разве можно проигнорировать шейха, когда тот признаётся в своих чувствах? Не видел ни одной! А здесь, сидя напротив неё и сказав, что она не такая девушка, как другие, продолжила сидеть, ничего не отвечая.

Понимал, что наши чувства не взаимны и от этого на душе становилось неприятно. Но в этом чувствовал и свою вину. Шантажом заставил её жить у меня, приставал, и надеялся, что она проявит ко мне хоть какие-то чувства. Изначально, я хотел наказать русскую за воровство и насладиться её телом, но сейчас…

Я знал, что книгу украла не она. Сейчас полиция ищет любые зацепки и осматривает даже лагерь. Вряд ли там можно найти что-то полезное, но надежда была.

Может, я пытался её оправдать, но провести расследование стоило. Я не видел железобетонных мотивов, из-за которых  она могла бы украсть реликвию. Тем более, одну из двух. Номер хорошенько осмотрели и ничего не нашли, но Коваль никуда не заезжала, и спрятать вторую книгу не могла. Это было подозрительным, поэтому мы не могли просто так взять и обвинить русскую, несмотря на найденные улики.

Выйдя из душа, оделся в домашнюю одежду, состоящую из льняных штанов и обычной майки, и направился в гарем. Хотел снова увидеть Анну-Марию. Несмотря на то, что вчера мы провели весь вечер вместе, мне было этого мало.

Сейчас, когда я узнал, что на родине у русской никого не было, отступать не собирался. Думал, что её дочь будет для меня преградой, но эта оказалась обычная кошка! В жизни бы не догадался, если бы она сама не сказала об этом.

Вчера Коваль открылась мне по-новому. Видел, как она была опечалена, когда говорила о родителях. В этот момент мне хотелось подойти к ней и крепко обнять, поддерживая. Но знал, что если сделаю это, она не поймёт.

Да у меня в жизни никогда таких мыслей не возникало! Я мог проникнуться жалостью, но чтобы настолько – нет.

Вчера мы о многом говорили, и я надеялся, что она немного растает. Но судя по тому, что она убежала почти сразу же, как наступил рассвет, я ошибся. Пока шёл до гарема, в груди плескалось паршивое чувство обиды. Был недоволен аузой, но понимал, что она имела право на то, чтобы уйти от меня.

Открыв двери на территорию моих наложниц, не услышал ни единого голоса, только звуки всплеска воды. Странно, на часах уже двенадцать дня, неужели, они ещё не проснулись?

А, вспомнил. Лейла недавно попросила меня привести мастера по росписи хной. И теперь все наложницы убежали в другую комнату, чтобы сделать мехенди*. Но вот одна девушка осталась, раз я слышал звуки от гребли руками в бассейне.