— Вы по-прежнему считаете, что это был кто-то из семьи?

— Нет, — запротестовала она.

— И все-таки вы так считаете.

На этот раз она не ответила.

— Кого вы подозреваете, Элайн?

— Я не знаю.

Деннис отвел взгляд от дивана, снова приковал к себе ее взор. Его собственный взгляд был таким пристальным, что она не могла оторвать от него глаз и подумала, что, должно быть, это все равно что дать доктору Картеру загипнотизировать себя.

— Элайн, у вас наверняка есть какие-то догадки. Наверняка кто-то вызывает у вас подозрения.

— Нет, — упорствовала она.

— Скажите мне, — настаивал он, делая шаг по направлению к ней.

— Я просто не знаю! — Ожесточенный тон, которым заговорила девушка, стал неожиданностью даже для нее самой.

Деннис заморгал, как будто ее напряженный, отрывистый ответ мигом вернул его из фантазий в реальность, развеял какие-то грезы, удерживавшие его в своей власти. Он снова отошел от нее и буркнул:

— Приходите завтра наверх, чтобы посмотреть картину.

Элайн не смогла ответить. Она была уверена, что ему слышны тяжелые удары ее сердца и что по этому физиологическому признаку он поймет, кого она больше всего подозревает. Его!

— К тому времени она будет закончена, — сказал он.

Она кивнула.

— Так, значит, завтра, — повторил он. И тихо ушел.

Несколько минут Элайн не могла пошевельнуться. Ее ноги затекли, и их кололо так, будто в них вонзили тысячи иголок. Икры напоминали желе, настолько они были слабыми и так дрожали. Живот ее будто скрутили мертвым узлом, а грудь набили комьями темного, не тающего страха. Ей пришлось обратиться мыслями к приятным вещам вроде чудесного дня, который только что прошел, и вкусной еды, которую она только что съела, и поцелуя, который Гордон запечатлел на ее щеке. Только потом она смогла встать.

Она взошла по лестнице, опасаясь полумрака, царившего там днем и ночью. Она собиралась осмотреть Джейкоба, проследить, если необходимо, чтобы он лег в постель, а потом закрыться в своей комнате и подпереть дверь стулом, именно так, как рекомендовал Гордон.

Ночь предстояла долгая.

Длиннее всех предыдущих.

И что-то подсказывало ей: это будет также и недобрая ночь, ночь поистине ужасная.

Элайн не сразу заметила книгу, которую кто-то положил на подушку в изголовье ее кровати. Переплет обложки мягкого бежевого цвета почти сливался с покрывалом; кроме того, девушка была слишком сосредоточена на других вещах, когда вошла в комнату, чтобы приглядываться к мелочам. Она заперла дубовую дверь и проверила замок. Потом выдвинула стул с прямой спинкой из-за письменного стола в дальнем углу, перенесла его к двери и подперла его спинкой ручку так, что тот забаррикадировал дверь, не давая ей открыться, даже если кому-то удалось бы взломать замок, не потревожив ее. Сделав это, Элайн быстро приняла душ, чтобы смыть дневную усталость, надела сине-желтую в цветочках пижаму и включила телевизор. Она знала, что заснуть ей удастся не скоро, если этой ночью вообще суждено поспать. Пройдя к кровати, она присела на край, удостоверившись, что телевизионное изображение достаточно четкое и громкость отрегулирована должным образом, потом протянула руку, чтобы прислонить подушку к изголовью, в качестве удобной опоры для спины. Вот тогда она и нашла книгу.

На какой-то момент она подумала, что это какая-то книга, которую она читала прежде и положила там. Но она не смогла ее вспомнить. Кроме того, все ее книги были недорогие, в бумажных переплетах.

С обеих сторон обложки не было никаких надписей. Ей пришлось открыть книгу на титульной странице, чтобы выяснить, что та собой представляет.

"Распознавание одержимых бесами, подробное руководство к истолкованию проклятых и выдержки из историй болезни по изгнанию нечистой силы” неизвестного автора.

В обычной ситуации она нашла бы чрезмерно многословный заголовок забавным. Сейчас, однако, слегка пробирал холодок, когда девушка пыталась осмыслить эту череду фраз. О чем же, на самом деле, эта книга?

Перевернув страницу, она обнаружила надпись от руки, поблекшую от старости. Она прочла ее дважды, прежде чем поняла, что это своего рода молитва, искаженная по форме и предназначению, но тем не менее молитва:

"Дорогой Иисус, дух Святого Мертвеца, Белые Души и Мечтательные Ангелы — оберегайте эту книгу и храните ее. Всегда сознавайте ценность этой книги для смертных и следите, чтобы ее передавали тем, кто нуждается в ней, проливая свет туда, где в противном случае царил бы беспредельный мрак. Оберегайте эту книгу от прикосновений тех, кто захочет уничтожить ее и заклинания, которые она содержит, от тех, кто извлек бы выгоду из людского невежества, — то есть особенно берегите ее от Сатаны, Злых Духов, Черных Душ и Падших Ангелов”.

Под молитвой, на чистой странице кто-то начертал крест. А под крестом было выведено: “INRI”, латинская аббревиатура “Иисуса из Назарета, Короля Евреев”.

Элайн начала подозревать, кто оставил для нее книгу. Когда же она просмотрела страницу с оглавлением и обнаружила, что книга касается одержимости живых духом мертвых, она преисполнилась уверенности, что винить следует Джерри, или Бесс, или, скорее всего, их обоих.

Зачем?

Что они рассчитывали поведать ей, оставив эту книгу в ее комнате? Они наверняка знали, что ее не заставить принять их глупую череду демонов и призраков, ведьм и колдунов, их мир заклинаний, магических формул и избавительных песнопений. И уж конечно, нельзя добиться обращения одной-единственной книгой, даже если бы она благосклонно относилась к их точке зрения.

Девушка перелистала страницы до первой главы и начала читать мелкий, неяркий шрифт:

"Некоторые утверждают, что эти Темные Вещи канули в прошлое и что они больше не имеют значения. Сейчас, говорят нам эти люди со снисходительностью, которую они старательно вынашивают в отношении тех, кто с ними не согласен, год тысяча девятьсот двадцативосьмилетия нашего Господа. Такой год требует, говорят они, чтобы человек почитал науку как единственного бога и антибога. В эпоху автомобилей и аэропланов, электрического света и современной медицины призракам и духам, как они уверяют, нет места.

Но они невежественны. И они отказываются постигать правду, настолько они умиротворены в своей слепоте.

А посему я, Джон Мартин Штольц, житель графства Йорк, штат Пенсильвания, дал заказ на печатание тысячи экземпляров книги, которую вы держите в своих руках. Я заплатил за печать из собственного кармана и не желаю извлекать выгоду из этого предприятия. Вместо этого я буду удовлетворен, если те, кто владеют этой книгой, извлекут пользу из содержащихся в ней сведений”.

Элайн положила книгу на колени и долгое время глядела в телевизионный экран. Показывали глупую комедию, одну из тех, в которых жена всегда полная дура, а муж то и дело превратно истолковывает все, что он слышит, и носится повсюду как угорелый, делая положение еще хуже, чем оно было до того, как он попытался его исправить. И под это мельтешение она пыталась выяснить, что собирались втолковать ей Джерри и Бесс.