– Да? – снова удивилась я и расплылась в довольной улыбке. – Какая приятная новость, Клара… Обязательно проверю счёт…

– Так, по поводу документов Фила… Я всё знаю и введу его данные, как только они будут готовы. А вот документы Виктора жду от тебя. Мне ведь нужно отчитаться перед бухгалтерией, куда и на кого ушли деньги.

Блин…

Ксюша сказала, что займётся документами Вика. Да она и занялась. Но не всё делается в два счёта. Ещё день-два граф будет без документов.

– Клара, я забыла о твоей просьбе… Знаешь, он сейчас вне зоны доступа, будет через пару-тройку дней, и я тебе всё пришлю, – соврала елейным голоском. – А за гонорар ещё раз спасибо!

– Хорошо, жду через три дня, – скрепя сердце, ответила редактор. – Не забудь снова.

И отключилась.

Я выдохнула и тут же полезла в банковское приложение, проверить счёт и радостно запищала.

Да, да, да!

Есть Бог на свете!

И за мои страдания меня щедро наградили!

Так, это всё замечательно конечно, но мне уже пора готовиться к завтрашнему ритуалу. Обговорить все действия с парнями и завтра, сделать всех нас, наконец, свободными.

Хотя от этого внутри становилось как-то грустно, даже неприятно, словно я собираюсь сделать что-то неправильное.

Но я отмахнулась от этого чувства, взяла написанный текст (сама придумала) разрыва связей и отправилась собирать мужчин на совет.

* * *

Совет прошёл… вяло.

Мужчины одобрили мою речь для разрыва нашей с ними связи. Даже Виктор ни слова против не сказал. Маг также одобрил и реквизит.

Что ж, пожала плечами и… завершила наш совет.

А на следующий день Филипп решил устроить прощальный обед. Ведь в полночь ритуал разрушит наши отношения, и мы станем вольными как птицы.

Фил сам ничего не готовил, зато заказал от души ресторанной еды и элитных напитков. Пригласил Ксюшу, которая как раз явилась в гости. И мы сели за стол.

Короче, дамы и господа, обед прошёл ужасно.

Филипп только и говорил, что о Кларе Эдуардовне, о совместных проектах и его будущем, которое он уже расписал по его же словам на сто пятьдесят два года вперёд. Да-да, барон позабыл, что живёт в новом мире и здесь люди живут в половину меньше.

– Клара сделала тебя документы? – спросила Ксюша, делая глоток рубинового напитка. – Ты теперь реальный член нашего общества? А Виктору она не стала делать документы?

– Нет, – ответила я подруге, ковыряя вилкой салат «Цезарь». Этот разговор отбил у меня всякий аппетит. – Ты ведь сказала, что поможешь.

Виктор приподнял одну бровь и посмотрел сначала на Ксюшу, потом на меня и проговорил:

– Нет необходимости. Я сам решил этот вопрос. Документы доставят завтра к вечеру.

Ксюша поперхнулась напитком, я раздражённо бросила в салат вилку и с улыбкой маньяка пропела:

– И когда ты собирался об этом сообщить? Завтра, когда курьер бы позвонил в мою дверь? Блин, Вик, какого хрена? Что за тайны?

– Действительно, мог предупредить, – фыркнула Ксюша и тут же виновато пробормотала, склонившись ко мне ближе: – Но вообще хорошо, что твой граф сам всё решил, так как у меня возникла… трудность… Точнее, у человека, что сделал заказ тому, кто делает заказы и заказывает у человека, который их исполняет, ну… в общем…

Сдавила пальцами виски и замотала головой.

– Замолчи, – прошипела я. Потом взглянула на подругу, у которой был самый виноватый вид и несчастные глаза и мой запал угас. Ругать её смысла нет. – Ладно, проехали.

Затем уставилась на Виктора и спросила мужчину:

– И как же ты провернул этот финт ушами, не выходя из дома?

Он с невозмутимым видом отрезал небольшой кусок сочной баранины, отправил его в рот, со смаком прожевал, проглотил и лишь потом соизволил ответить.

– Веб-камера – раз, – произнёс граф, – электронные деньги – два. Связи, которыми я обзавёлся в виртуальном пространстве – три.

– Очуметь, – выдала тут же подружка и устроила подбородок на кулачок. – Вот это мужчина. Кашу из топора сварил… Только в более глобальном масштабе.

При этом в её взгляде читалась придурковатая влюблённость. Только этого не хватало!

– М-да-а-а, – протянула озадачено, – ты действительно – мастер. На пустом месте смог решить все вопросы.

Виктор не ответил и продолжил поедать своего барана.

Фил вообще где-то витал в облаках.

Ксюня в бок толкнула меня локтём и прошептала на ухо:

– Маргарита, если ты его не окольцуешь, то ты – дура.

– Отвали, – фыркнула я и вернулась к своему «уставшему» и размазанному по тарелке «Цезарю».

– Сама «отвали», – фыркнула она в ответ и громко спросила графа: – Уважаемый… милорд… Э-э-э… Точнее, Ваше Сиятельство граф Харрис, а не находите ли вы нашу прекрасную Маргариту симпатичной молодой особой, которой срочно требуется выйти замуж и обзавестись детишками?

Теперь пришла моя очередь поперхнуться. Вылупилась на подругу на как врага народа и от души пнула её под столом.

– Ай! Марго! – возмутилась она. – Больно же!

– А ты чушь не мели и больно тогда не будет, – пропела ядовито.

– Лично я считаю, что Марго уже не в том возрасте, чтобы выходить замуж и рожать детей, – решил высказать своё мнение барон Майлз.

Та-а-ак, кажется, я прямо сейчас с кем-то оборву все-все связи!

– Она своё время упустила, – продолжил смертник под именем Филипп, – её чресла уже увяли и не смогут произвести на свет… Ай! Марго! Ты чего?

Моя вилка прилетела точно барону в лоб. Жаль, что не остриями.

– Того! – рявкнула я и сжала в руке столовый нож. Фил поджал недовольно губы.

Ксюша запрокинула голову и захохотала.

Виктор как-то уж тяжело вздохнул, да так многозначительно посмотрел на всех нас, словно ему нестерпимо жаль, что ему приходиться находиться в обществе придурков.

– Тебе перед Маргаритой следует извиниться. Немедленно, – вдруг сказал Виктор.

И что-то такое ледяное, злое и мрачное было в его тоне и голосе, что у меня мороз по коже пошёл.

Подруга прекратила ржать и удивлённо уставилась на графа.

Филипп же вздрогнул и прищурился.

– Но я не оскорблял Марго. За что я должен извиняться? За правду? – возмутился он.

Нет, я точно сейчас пущу в него нож, а следом в его холёную баронскую морду полетит и тарелка с «Цезарем».

– Ты оскорбил её, Майлз, – всё тем же тихим, спокойным, но до жути страшным голосом произнёс Виктор. – Ты ведь специалист по женщинам, неужели ты не понимаешь, что сказал?