Дай мне знать.

Мия

Перед тем как нажать клавишу и отправить письмо, она отметила его красным флажком. Вместе с сообщением она послала в киберпространство всю злость, бурлившую в ее жилах. Она сконцентрировала внимание и сосредоточилась на своих новых поисках.

– Кто ты, Кейт Уоткинс? – бормотала она, набирая имя в поисковой строке.

Было приятно заняться делом, в которое она могла погрузиться с головой. Ее мозгу снова была необходима работа, чтобы на некоторое время отвлечь ее мысли от себя самой. Пальцы быстро застучали по клавиатуре, когда она просматривала результаты поиска, идя по следу: Кейт Уоткинс. Кэтрин Уоткинс. Она была разочарована, найдя всего лишь скудную информацию. Видимо, семья Уоткинс была не настолько известна, как она думала сначала. Были ссылки на историю семьи, но в основном информация повторялась, предлагая схожие документальные источники. Она все записала в записную книжку.

Через два часа Мия выключила компьютер и, потянувшись, зевнула. Поиск оказался отнюдь не плодотворным. Она всего лишь узнала, что предки Уоткинсов поселились в Северной Каролине в 40‑х годах XVIII века, получив земельный надел в три тысячи акров. Мия задумалась, увидев эту цифру. В те времена власти одним росчерком пера предоставляли в безвозмездное владение громадные земельные наделы. Ей и в голову не могло прийти, что в наши дни можно владеть такими землями.

Семья процветала вплоть до Гражданской войны, когда Северная Каролина отделилась от Союза, и сыновья Уоткинса ушли на войну. Проследив их военное прошлое, она обнаружила, что все четверо сражались в составе роты «Стрелки Бэрдана» и воевали под флагом, сшитым из шелковых платьев городских красавиц. Один был взят в плен и убит, двое других погибли на поле боя. Мию захлестнуло сочувствие к матери, потерявшей троих сыновей. Выжил только один, младший сын, Роберт. Израненный и больной, он вернулся домой, к обезумевшим от горя родителям. Вскоре они умерли, оставив Роберта в одиночестве перед лицом испытаний, пришедшихся на период Реконструкции. Он преуспел больше, нежели другие представители семейства Уоткинсов. Их дома и плантации были либо сожжены дотла, либо проданы.

Роберт Уоткинс изо всех сил держался за свой надел. Он обладал железной волей и упорством, которые, как думала Мия, передались по наследству его внучке Кейт. Роберт разделил свой надел на участки и распродал их, вложив деньги в модернизацию мукомольного бизнеса. Со временем он женился, у него родился сын, Уолтер, и дочь, Энн, которая умерла в младенчестве. На рубеже веков у Уолтера Уоткинса оставалось менее пятисот из первоначальных трех тысяч акров земли. Уолтер стал священником и женился на Исобель Роджерс, которая родила ему дочь Кэтрин. Последнего участка земли и родового имения он лишился в 1930 году, очевидно, вследствие тяжелых потерь в результате обвала фондовой биржи в 1929 году.

На этом сведения обрывались.

Стараясь не терять надежды, Мия закрыла записную книжку. Постукивая ручкой по губам, она размышляла о потере родового поместья. Когда Кейт была ребенком, отец был для нее героем, несмотря на то, что он потерял доставшиеся по наследству земли и дом в результате краха на фондовой бирже. Странно, думала она, что священник, любивший ловить рыбу нахлыстом, также любил играть на бирже. Это было нехарактерно для мягкого, склонного к уединению человека, о котором она прочитала в дневнике Кейт. «Но, – подумала Мия, – вероятно, это вполне в характере отважной Кейт».

В голове Мии теснилась масса вопросов, когда она поднялась и направилась к библиотекарше, сидевшей за конторкой. Она выглядела именно так, как, по мнению Мии, и должна была выглядеть городская библиотекарша: аккуратная пожилая женщина с худощавой фигурой и прямой спиной. Ее седые волосы были собраны в пучок‑улитку, но выбивавшиеся из него непослушные пряди развевались вокруг ее головы, когда она наклонялась над клавиатурой компьютера.

– Извините, – сказал Мия, подходя к длинной деревянной конторке.

Женщина перестала печатать и подняла глаза. Из‑под очков в роговой оправе смотрели все еще яркие голубые глаза, которые холодно оценивали ее.

– Да?

– Прошу вас, мне нужна помощь в поиске информации.

Женщина выпрямилась, при этом она стала похожа на человека, которого отвлекли от важной работы ради того, чтобы он занялся чем‑то очевидно банальным. Она встала, положила сложенные руки на конторку и насмешливо спросила:

– Чем же я могу вам помочь?

– Я ищу информацию о семье Уоткинс.

– О! Какого рода информацию?

– Все, что только можно найти.

– Хорошо, – ответила женщина, снисходительно усмехнувшись. – Это старинное семейство.

– Я знаю, – спокойно ответила Мия. – Я нашла кое‑какие первичные сведения. У меня есть их генеалогическое древо. Мне известно, что они владели мельницей, от которой происходит название города, и что они остались без денег после обвала фондовой биржи в тысяча девятьсот двадцать девятом году. В частности, я интересуюсь Кейт Уоткинс. Я слышала, что она уехала из города и жила в хижине, в Бухточке Уоткинса, где оставалась вплоть до своей смерти в тысяча девятьсот пятьдесят втором году.

Женщина посмотрела на нее более заинтересованно:

– Могу ли я спросить, почему вас интересует Кейт Уоткинс?

– Позвольте представиться. Я – Мия Лэндан. Я живу в хижине, в Бухточке Уоткинса.

Глаза библиотекарши понимающе сверкнули.

– Ах да, я слышала, что кто‑то поселился в хижине. После стольких лет. – Взгляд стал проницательнее. – Вы – родственница?

– Нет. Я остановилась там с разрешения внучки Кейт Уоткинс.

– Да? Я не знала, что у нее есть внучка. Как ее зовут?

– Белла Карсон.

Она кивнула, словно что‑то припоминая.

– Понимаю. Что вы хотите узнать?

– Ну, – Мия замолчала. – Простите, я не знаю вашего имени. – Мия подумала, что в этом городе стоило считаться с приличиями.

– Филлис. Филлис Пейс. – Фамилию она произнесла с оттенком гордости.

Мия улыбнулась, узнав фамилию, выгравированную на гранитной плите, висевшей на здании из красного кирпича на Главной улице.

– Рада познакомиться с вами, миссис Пейс.

– Мисс Пейс, – поправила та, слегка вздернув подбородок. – Не миссис.

– Извините. Мисс Пейс. – Открыв записную книжку, Мия положила ее на конторку и, сосредоточившись, пробежалась по своим заметкам. – Я не могу найти никакой информации об этой семье после краха на фондовой бирже в тысяча девятсот двадцать девятом году. След обрывается после того, как Уолтер Уоткинс все потерял.

– Это не совсем так. Это незаслуженная клевета на преподобного Уоткинса. На самом деле состояние Уоткинсов начало таять намного раньше, после Гражданской войны. Задолго до того, как они купили мельницу. Я точно не помню, когда мельница была закрыта, но к тому времени, когда это случилось, в город провели железную дорогу. Прибыль стали приносить туристы, а не мельница. А состояние семьи Уоткинс, к сожалению, пришло в упадок. Мало‑помалу они распродали свои земли. Потом случился обвал на фондовой бирже. Все разорились в годы Депрессии. Полагаю, что и Уоткинсы, как и многие из здешних богатых семейств. В библиотеке хранятся коробки с семейными документами и письмами, которые были переданы в дар.