— Это Даша Баринова, — сказала она, — я ее узнала.

— Ну да, Дашка, — подтвердил Игорь.

— От кого у нее ребенок?

— Да она и сама, кажется, не знает…

— Игорь, я прочитала ее пост в ЖЖ, это было давно, кажется, пару лет назад, она писала, что любит женатого. Я тогда еще спросила тебя, кого, помнишь?

— Ну, так, смутно…

— Теперь я понимаю, этим любовником был ты…

Вера дрожала, нервно сжимала руки, и эта дрожь передалась ему.

— Я не… — начал Игорь. Вера предостерегающе подняла руку, он замолчал.

— Не надо, — попросила она, — пожалуйста, хватит лжи! Я так устала…

— Хорошо, — он обреченно кивнул и сел на диван.

— Это твой ребенок? — спросила жена.

— Вероятнее всего…

— Игорь, — позвала она.

— Да!

— Ты когда-нибудь не врал мне?

— Я не знаю, — выдохнул он.

— Выходит, вся наша с тобой жизнь — ложь?

— Нет! — он затряс головой. — Нет! Не говори так!

— А как? Объясни, как мне с тобой говорить?

Игорь лег на спину и закрыл глаза. Сейчас ему больше всего хотелось провалиться к чертовой матери вместе с диваном и ничего не чувствовать, не знать, не видеть. Но он не провалился.

Вера прошлась по комнате из угла в угол, а потом, приняв внезапное решение, устремилась в прихожую. Игорь вскочил и побежал за ней. Она сорвала с вешалки куртку, он попытался остановить жену.

— Не надо, — попросила она, — мне не хватает воздуха, хочу выйти…

— Я с тобой.

Все происходило как в кошмарном сне, и в то же время Игорь чувствовал себя невольным актером театра абсурда, занятым в нудной и непредсказуемой пьесе. Вот, по идее, кто-нибудь сейчас должен был бросить реплику: «Застрелить подлеца!» Но вместо этого Игорь и Вера молча вошли в лифт, спустились на первый этаж, вышли из подъезда.

Вера, опустив голову, быстро пошла прочь от дома. Она зябко спрятала руки в рукава куртки, отстраненная, одинокая, к ней было страшно прикоснуться. Игорь быстро догнал ее, шагал рядом и молчал. Он не знал, что надо говорить. Он ждал скандала, слез, подробных расспросов, но вместо этого Вера вдруг произнесла растерянно:

— Что же теперь? Развод?

«Надо дать ей выговориться, — думал Игорь. — Только бы не случилось чего-нибудь… — по привычке соображал он. — Господи! Ведь я не хотел никому сделать больно!»

Вера увидела скамейку, опустилась на нее, Игорь сел рядом.

— Теперь ты все знаешь, — сказал он, — я приму любое твое решение… я так устал! — вырвалось у него непроизвольно.

— Устал? — переспросила она. — Да-да, устал… я понимаю…

«У нее шок», — догадался Игорь.

— Извини, — Вера вскочила со скамейки, зажимая рот рукой, побежала в кусты. Игорь — следом. Ее вырвало. Он испугался:

— Тебе плохо? Я вызову «Скорую»…

Она отмахнулась. Стояла, запрокинув голову, дышала глубоко, отдышавшись, бросила:

— Меня тошнит… от жизни.

Он понял. Она испытывала физиологическое отвращение. Неудивительно, он сам себе был противен.

Вера вернулась на скамейку. Села, вся сжалась.

— Ложь, ложь, — бормотала, — вся моя жизнь — ложь…

— Неправда! — возмутился Игорь. — Ты здесь ни при чем. Это я во всем виноват, это моя жизнь — ложь. А я так устал, устал жить во лжи!

— Господи, да ведь ребенку уже два года! — вдруг сообразила Вера. — Эта история тянется… Сколько же она тянется?

— Долго, — нехотя признался он.

— Да-да, ты несколько лет жил с Дашкой, потом она забеременела и надоела тебе, ты нашел другую, небеременную. Конечно… Как я сразу не догадалась… Слушай, а та, другая, она тоже беременная? — спохватилась Вера.

— Насколько мне известно — нет, — сквозь зубы ответил Игорь.

— Насколько тебе известно? — зачем-то уточнила жена.

— Вика говорила, что не желает рожать ребенка в белый свет.

— Ах, она говорила… — усмехнулась жена, — а что говорила Даша?

Наконец-то разговор начался. Игорь хотел, чтоб он произошел, но не думал, что это будет так мучительно — копаться в старых ранах.

— Дашка хотела ребенка, — пришлось признаться ему.

— Она что же, просила у тебя?

— Не знаю, как объяснить… Где-то за год до всех этих событий мы поругались в очередной раз, она устроила истерику и проговорилась, что у ее подруг хотя бы дети остались, а у нее ничего, кроме стыда.

Вера криво усмехнулась:

— Замуж за тебя, стало быть, хотела?

— Хотела, — не стал отрицать он.

— А ты что же? Просто потрахаться забегал?

Игорь напрягся. Ну, как ей объяснить? Он уже давно не питал никаких иллюзий в отношении женщин. Женщина не может понять мужчину. Это аксиома. Но объяснить придется. Жена мучительно и напряженно ждала.

И он, тщательно подбирая слова, стал рассказывать о том, как Дашка его добивалась, о жалости, о собственной слабости и трусости. О том, как он то пытался порвать эту связь, то снова возвращался к ней, потому что она стала частью его жизни, которую было жаль потерять. Вера слушала, не перебивала, иногда задавала вопросы. Игорь старался отвечать честно и одновременно так, чтоб ее не обидеть. Сам себе удивлялся, куда уж сильнее обижать? Дальше-то вроде некуда…

Он думал, что Вера ни о чем не догадывалась, но она напомнила ему, как неоднократно пыталась поговорить, она не забыла тот мартовский вечер, когда муж вернулся домой ошалевший от Дашкиного сообщения о беременности. И то, что последовало — уход с работы, авария, долги… Ее не удивила новая любовница. И о ней Вера тоже догадывалась. В его случае неминуемо должна была возникнуть еще одна женщина — так она сказала.

— Почему ты не рассказал мне все раньше? — спросила жена. — Ты хоть понимаешь, что ничего этого не случилось бы!

— Я боялся, что это убьет тебя, — ответил он совершенно честно. Игорь хотел добавить, что история не терпит сослагательного наклонения, но остановил себя.

— А теперь не боишься?

— Теперь мне нечего бояться, ты все знаешь…

Они просидели на этой скамейке до четырех утра. Кажется, впервые за несколько лет говорили друг с другом честно, не выбирая выражений, не прячась. Вера не плакала. Игорь поймал себя на мысли, что он общался с ней, как со старым другом, другом, который все поймет и не осудит. Хотя он понимал, конечно, что Вера не в силах не осуждать его. Ведь она женщина, жена, они прожили бок о бок много лет. И что бы с ними ни случалось, они были рядом. Во всяком случае, она была рядом. Она пыталась ему помочь, достучаться, он не хотел и не мог принять ее помощь. Почему? Да опять-таки потому что она женщина, а женщине не дано понять мужчину… вот и сейчас Игорь видел, как Вера старается держать себя в руках, чтобы воспринимать его запоздалую правду спокойно. Видел, как тяжело ей давался этот разговор. И спрашивал себя, нужно ли все это? Он так хотел оградить жену, так почему же ему не удалось?