— Он не только твой, — подал голос один из восьми оставшихся в живых Иваровых хирдманов. — Наша доля в нем тоже есть. И что-то надо дать семьям тех, кто пал.

— На самом драккаре тоже кое-что есть, — напомнил я. — Мы поделим всё по чести. Вот он, — кивок в сторону Ове Толстого, — поделит. А если двух долей хольда Гримару не хватит, он заплатит недостающее, когда мы вернемся. Но еще лучше было бы сделать так: за недостающее вы все получите румы[25]этого драккара, ты согласен, Гримар?

Толстая Шея изобразил кивок. Получилось плохо, но, в общем, понятно. Хирдманы Ивара тоже не возражали.

Вот и поделили. Один кораблик — нам, то есть моей команде, другой — Гримару со товарищи. Это очень щедро с моей стороны, поскольку у меня и Медвежонка — по пять лишних долей. За румы кнорра. И у меня еще пять — сверху, да у Медвежонка — две, да у Ове Толстого — три. Правда, все мои недоросли, кроме Вихорька, без доли, но мы сейчас это исправим.

— Я предлагаю выделить три доли на младших, — сказал я. — Включая убитого Нотта.

Молодежь оживилась. Мало того что они побывали в настоящем бою и победили, так еще и добычу домой привезут!

Никто не возражал. Понятно было, что половина победы — это мои хирдманы. А половина моих хирдманов — семеро юнг. Нет, теперь, к сожалению, уже шестеро. А если Ренди Черный не оправится, так и вовсе пятеро.

Теперь касательно добычи.

Я посмотрел на сгрудившихся во втором драккаре англичан. В основном мужчины. Вид у всех — не ахти. Плавание было долгое, и победители, естественно, не баловали их ни жратвой, ни даже, я полагаю, простой водой. Повезло им в том, что драккар — не кнорр. Трюм у него — крохотный, а у этого так и вовсе нет, так, зазор под настилом. Так что их хоть держали на свежем воздухе. Хотя и тут — как посмотреть. Иногда этот воздух — чересчур свежий и вдобавок сдобрен холодненькой морской водичкой. Ну ничего. Напоим, подкормим, враз повеселеют.

Сидящие в колодках рабы еще не знали о том, что попали из рук очень нехороших парней в руки просто нехороших. Зыркали с откровенным ужасом.

— Как трэлей будем делить? — спросил я.

— Да забирай хоть всех! — махнул ручищей Гримар. Щедрое предложение. На рынке раб-мужчина без особых достоинств стоил до полутора марок. Женщина — одну. Хотя будет еще дележ, и при дележе мы учтем их именно по рыночной цене.

Но скорее всего Гримар все еще пребывал в эйфории от того, что стал хозяином драккара.

— Какой из них — мой?

Я поглядел на Ове. Кормчий шарил в вопросах кораблестроения куда лучше меня.

Движение глазами — и я всё понял.

— Бери тот, что вы взяли на клинок! — сказал я.

Гримар обрадовался. На этом корабле шел сам ярл, значит, он, по определению, лучший. Но у Ове — свои резоны, и я ему доверял.

— А все рабы мне не нужны. Посчитай их, Виги!

— Сорок три, — доложил Вихорёк. — И пятеро баб. И пять покойников. Сколько раненых, надо поглядеть.

Да, поработал Свартхёвди. Берсерки редко разбирают, кого рубят. Даже такие, как Медвежонок. Хотя меня он однажды спас именно в фазе берсерка.

— Если ты не возражаешь, я возьму три десятка. И выберу первым. А вы пока разберитесь с остальной добычей. Уилл, Дикон, вы мне нужны!

— Задача такая, — сказал я. — Вы сейчас спуститесь в наш новый драккар и переговорите с трэлями. Выясните, кто что умеет. Кузнечное дело, шорники, гончары… В общем, не землепашцы. Что узнаете, скажете мне.

Оба англичанина перемахнули через борт и занялись кастингом, а я подошел к Ове. Очень мне было интересно узнать причину его выбора, ведь тот драккар, который теперь стал собственностью Гримара, не только нес на четыре рума больше, но был еще и флагманом.

Объяснение, которое я получил, было проще простого.

— Тот — старый, — сказал Ове. — Чинили много раз. «Рукава»[26]новые, но окна под весла сильно изношены. А что шел быстрее, так потому, что осадка меньше, а румов больше. Не сомневайся, хёвдинг, на торгу за наш вдвое от того заплатят. Но, может, и продавать не стоит. Наберешь хирд побольше, будем сами ходить.

Тоже верно.

Вернулись Уилл с Диконом.

— По-английски говорите! — сразу приказал я.

— Есть кузнец, — сообщили бойцы. — И подмастерье его. Гончар тоже есть. Еще он умеет из мыльного камня[27]посуду резать. И по камню, кости и дереву — тоже. А другой просто косторез. Гребешки из рога делает. Плотник один есть. И, хёвдинг, двое говорят, что воинами были.

— Воинами… — протянул я задумчиво. Воин, угодивший в колодки, — это настораживает. Хотя чья бы корова мычала? Сам я тоже в колодках побывал.

— Воинов проверим. Женщины?

— Из баб четыре умеют ткать, — доложил Дикон. — А одна — девственница.

Девственница — товар штучный. Уж не знаю почему, но на Востоке, я слыхал, за девственниц втрое против попользованных дают.

— Девственницу Гримару с Иваровыми хирдманами отдадим.

Викинги — люди практичные. Понижать стоимость товара не станут. В целости доплывет девушка.

— Остальные — мне.

— Вот это правильно! — не удержался Уилл Кошачий Глаз.

— Ты не понял, — ласково проговорил я. — Не вам, а мне.

И огонь в глазах англичанина погас.

— Что, — спросил я, — такие красавицы?

— Нет, но бабы же…

Понятно. Имеет место быть сексуальный голод. Ничего, потерпит.

— Ремесленников я тоже забираю себе, — сказал я. — А тех, кто назвался воинами, ко мне приведи.

Привели. Выглядели воины… ммм неопрятно. Много волос на голове и еще больше вшей.

Настоящего викинга, само собой, вошью не испугаешь, потому мне приходилось принимать специальные меры, чтобы лишить кровососов новой кормушки. Дома — проще. Дома помыться можно и одежду обработать. На корабле — хуже.