Дорога, коричневая лента, уходила за горизонт, мимо группы скал болезненно оранжевого цвета. Над дорогой, у самого горизонта, висела в воздухе, распространяя приятное глазу голубоватое мерцание, серебряная чаша.

– Тамплиеры, взыскующие Грааля, – пояснил Виллигут и добавил: – Реликвия ариев была похищена евреями и укрыта в Палестине, и истинной задачей Ордена Храма являлось возвращение чаши в Германию.

Петр ничего не ответил, это полотно подействовало на него слабее предыдущих. Сердце успокоилось и лишь сладостно вздрагивало, когда в мозгу мелькали фрагменты увиденных картин.

– Теперь вперед, – проговорил бригаденфюрер.

Колеблющиеся при движении язычки свечей выявили из мрака очередную дверь, из темного дерева, с ручкой в виде когтистой лапы неведомого зверя. Открылась она с тихим скрипом.

Войдя, они оказались на небольшом возвышении, с которого вели широкие, покрытые ковром ступеньки. Дальше – протянулся длинный и узкий, словно штык, стол. На нем горели свечи, позволяя различить сидящих за ним. Петр насчитал семь человек.

Здесь, судя по всему, были окна, но их скрывали плотные многослойные занавеси, не пропускающие света. Потолок терялся во мраке, по помещению плыл сладковатый, неприятный аромат.

Пока разведчик осматривался, его провожатый поприветствовал сидящих. Ответил ему, судя по голосу, Хильшер.

– Проходите и садитесь, – сказал он властно. – Ожидание наше и так было долгим.

Петр послушно опустился на указанный стул. Он показался жестким и неудобным, а полумрак неизвестно почему действовал угнетающе. На какое-то мгновение капитану показалось, что за одним столом с ним сидят не живые люди из плоти и крови, а кровожадные существа, каждое из которых было столь же мало похоже на человека, как муха на лебедя.

Наваждение пропало, когда вновь заговорил Хильшер.

– Да славятся Господа Земли, и да пребудет с нами их благословение, – сказал он. За этой фразой последовал совершенно жуткий, словно вернувший языческие века, ритуал. Петр, успевший за время пребывания в замке насмотреться всякого, наблюдал за ним с некоторым отупением. По-видимому, мозг, перегруженный непривычными впечатлениями, просто отказался воспринимать новое.

Легли на стол маленькие изящные кинжалы, только что отведавшие крови хозяев, на чем ритуал закончился.

– Хорошо, – выспренно проговорил Хильшер, и по лицу его скользнула довольная улыбка. – Товарищ Беккер ведет войска к Вене, и засевшие там коммунисты будут вскоре разгромлены.

Петр с трудом сдержал смех. Две стрелковые дивизии – около пятнадцати тысяч человек, размещенные в столице Австрии, легко отобьют атаку немногочисленной армии нацистов, и никакие «сверхчеловеки» тут не помогут.

Хильшер же, не осознавая глупости сказанного, продолжал в том же духе:

– Мощь нашего оружия заставит врагов, осмелившихся вторгнуться на территорию рейха, убраться восвояси. И уже сейчас нам надлежит поговорить о том, что в первую очередь требуется осуществить на освобожденных территориях.

– Можно сразу конкретное предложение? – раздался звучный баритон Августа Хирта.

– Говори.

– Надо восстановить Маутхаузен![38]– заявил Хирт решительно.

– Что, доктор, не терпится вернуться к коллекционированию еврейских черепов? – с иронией спросил человек с аристократически правильным лицом, сидящий напротив Петра.

– Я предлагаю серьезно! – глаза Хирта сверкнули. – Наверняка на территории, что охвачена нашим влиянием, находится множество недочеловеков, и самые страшные из них – евреи! Оставлять их в живых нельзя! Именно из-за того, что окончательное решение еврейского вопроса так и не было достигнуто, рейх пришел к катастрофе!

В голосе доктора звучала фанатичная убежденность в собственной правоте. Его поддержал круглолицый, невысокий человек, в котором Петр узнал фон Либенфельса:

– Да! – почти крикнул он. – Уничтожим евреев! Концлагерь нужен!

– Тише, товарищи, – с неудовольствием пробормотал Хильшер. – В принципе, вы правы, признаю. Но у нас на данный момент нет ресурсов для того, чтобы воссоздать Маутхаузен! Нет подготовленных сотрудников, нет охранников и времени на восстановление хозяйства лагеря.

– Но ведь надо что-то делать! – горячо воскликнул круглолицый.

– Да, Йорг, вы правы, – покачал головой Хильшер и повернулся к человеку с аристократическим лицом. – Скажите, Феликс, как идет подготовка младших арманов?

– Десять человек уже готовы, – ответил тот. – Они обучены работе с блуттерами, и можно потихоньку привлекать их к участию в Посвящениях. А то мы все очень устали.

– Хорошо, – Хильшер кивнул и обратился к сидящему рядом морщинистому бригаденфюреру, тому самому, что пытал Петра:

– А что у вас, Ульрих? Сколько блуттеров готово?

– Пять, – отозвался морщинистый.

– Вот и выход, – Хильшер обвел присутствующих взглядом, на миг задержав глаза на Петре. В темных зрачках мелькнуло недовольство. – Половину новичков с блуттерами пристроим к тотальной проверке жителей освобожденных районов, а остальные пусть помогают при Посвящении.

– Ну и что? – спросил Виллигут, и сомнение послышалось в его голосе. – Определим мы скрытых евреев, и что дальше?

– Десяток автоматчиков, приданных к группе проверки, решат все вопросы, – ответил Хильшер. – Будем расстреливать тварей прямо на месте, а убирают пусть пленные американцы.

И тут Петр не выдержал. Чувствуя, что совершает глупость, но будучи не в силах себя сдержать, он вскочил и почти закричал:

– Как вы так можете? Они же люди, такие же, как и вы!

Восемь пар глаз обратились на него, и в них разведчик прочел жалость, подобную той, что испытывают к человеку, в силу недостатка образования или умственной отсталости не понимающему очевидных вещей.

– Спокойнее, – сказал Хильшер. – Не стоит кричать. Боюсь, что вы еще находитесь в плену предрассудков, которые евреи вам и навязали. Арийская наука пришла к однозначному выводу, что евреи людьми не являются.

– Да как же так?! – Петр упорно продолжал стоять. Ярость, кипевшая в сердце, не давала сесть. – Они внешне мало чем отличаются от вас, у них такая же красная кровь, те же мышцы и кости! А вы хотите их уничтожать, словно крыс?

– Они… – начал было Хильшер, но его прервал фон Либенфельс:

– Эти твари хуже крыс! Как бы вы отнеслись к крысам, которые выдавали бы себя за людей, занимали их место в городах и деревнях? Издевались бы над людьми, богатели бы за счет их труда?

– Но… – попробовал возразить Петр, но его возглас потонул в громкой речи оппонента:

– Они развращают людей, закрывают для них дорогу к свободе! – орал низенький арман. – Они заперли арийскую расу в темницу расового смешения! Если не уничтожить разумных крыс сейчас, то они заполонят землю, захватят всё жизненное пространство! Поэтому мы видим только один выход – убивать, беспощадно уничтожать недочеловеков, очищая землю для настоящих людей!