– Эээ… ммм… - неотчетливо промычали в телефоне.

– Моя линия не отслеживается… – ответил он на не заданный вопрос. – Тебе ничего не угрожает. И вообще… ты ведь меня знаешь. Я своих не сдаю.

Клавочка вздохнула. И еще что-то сказала – от чего Знаменский расплылся в улыбке, будто Чеширский кот.

– Я угадал.  Если бы не ты, именно это слово бы и ввел. Какая, однако, пошлость...

Распрощавшись с невидимой собеседницей, он пару раз кликнул мышкой, набрал что-то на клавиатуре и подозвал меня.

– Идем, Катюш. Посмотрим, что ты скажешь про такую вот… бухгалтерию.

И похлопал по своему колену, явно призывая меня на него сесть.

 ***

Бухгалтерия стройными рядами шла лесом. Открытый передо мной эксэлевский лист рябил цифрами и буквами, вызывая стойкое желание закрыть глаза. Мое собственное тело требовало того же, плюс откинуться назад, слившись воедино с другим телом – мужским, дышащим жаром мне в спину через все слои одежды, включая пальто.

Однако, от меня требовалось другое. Усадив меня на колени и отвлекая всем, чем только можно, Знаменский требовал найти в финансовых отчетах о недавнем ремонте здания, которым новый директор «Неотека» почему-то занимался лично, вместо того, чтобы передать в соответствующий отдел – хоть какую-то зацепку о возможных хищениях. Все другие отчеты – в основном закупка в Китае IT-оборудования по таким заоблачным ценам, что его можно было спокойно приобрести в Штатах или Великобритании – Виктор Алексеевич уже скопировал. Надо сказать, что, будучи скорее финансистом, нежели айтишником, в вопросах информационных технологий Знаменский разбирался ровно настолько, насколько было необходимо для роли исполнительного директора, окруженного специалистами, и собирался отдать отчеты на проверку знающим людям. А вот ремонтом здания главного офиса заинтересовался вплотную и немедленно. Потому что знал это здание вдоль и поперек.

– Два миллиона двести на облицовку и ремонт гаража… – пробормотала я, насколько возможно абстрагируясь от руки, которая охаживала меня вдоль позвоночника – вроде как подбодряя, а на самом деле саботируя мои умственные усилия. – Полностью уплачены…

– А теперь тремя строками ниже…

Я на мгновение отвлеклась от физических ощущений, до такой степени это выглядело странным.

– Еще пять миллионов? Уже другой компании? На те же работы?

Я не увидела, но почувствовала, как он удовлетворенно кивнул за моей спиной.

– Здесь только финансовая отчетность, однако, я уверен, что в других, соответствующих бумагах эта чрезмерная сумма объясняется неудовлетворительным результатом работы первой компании и необходимостью нанять вторую. А еще… – Виктор Алексеевич вдруг притянул меня, положил на себя и продолжил говорить мне в самое ухо, перемежая слова с поцелуями, – я уверен в том, что в суд на первую, недобросовестную компанию никто не обратился…

Я пролепетала что-то неразборчивое, полностью соглашаясь и позволив себе, наконец, закрыть глаза…

– Я тебя больше скажу. – проговорил он, заставляя меня дергаться, будто от слабых разрядов тока. – Там дальше есть еще три суммы, выплаченные разным компаниям в разное время… за тот же ремонт гаража.

–  Да вы что… – попыталась возмутиться я, мыслями уже далеко… или близко – где-то рядом с его рукой, пролезающей мне под куртку и расстегивающей пуговицы блузки.

– О да… – вздохнул он, проникая под лифчик и обжимая ладонью грудь. – Кстати, я практически на сто процентов уверен, что первые компании в этом списке окажутся благополучно закрытыми… или обанкротившимися…

– Ммм… – отреагировала я на эту крайне интересную информацию и откидывая голову далеко назад – туда, где так замечательно пахло под кромкой коротких, темных волос.

– Я бы хотел, чтобы ты ходила без лифчика, но боюсь, Гончаров просто кончит у меня на уроке… Кстати, чтоб больше рядом с ним не сидела…

- Хорошо…

Я согласилась бы в этот момент на что угодно – так восхитительно он мял мою грудь, задевая сосок, чуть сжимая его между пальцами… А потом оттянул другой рукой за волосы, заставляя поднять лицо, и поцеловал – как тогда, у него в кабинете… и дома… и в машине… Я вдруг поняла, что мы целовались уже несколько раз, будто самые настоящие любовники, и эта мысль настолько ошеломила меня, что почти отвлекла от происходящего – но только на мгновение, пока его рука не скользнула ниже, протиснувшись под пояс юбки-карандаш, специально надетой для сегодняшней деловой встречи…

Я резко втянула ртом воздух, еще больше раскрывая рот, позволяя проникнуть в него языком… а рука уже отодвигала кромку трусиков, дразнила, кружила по лобку, сводя с ума, вынуждая хныкать и извиваться…

– Ниже… – не выдержала я.

Сквозь поцелуй он улыбнулся.

– Следующее «ниже» будет одновременно с «глубже»...

Испуганно дернувшись, я открыла глаза. Его рука тоже остановилась.

– Что случилось? – он немного отодвинулся, с интересом в меня всматриваясь. – У тебя живот одеревенел.

Я сглотнула слюну – живот и в самом деле свело от страха.

- Я… мне сказали, что в первый раз это просто ужасно…

В этот момент у Знаменского в кармане зазвонил и завибрировал мобильник, и объяснить, что же такого ужасного в первом разе я не успела.

Вытащив руку у меня из юбки и мельком глянув на экран телефона, Виктор Алексеевич ответил.

- Слушаю тебя, Сеня.

Я в удивлении выпрямилась, собираясь встать, но Знаменский удержал меня, заставляя повернуться и сесть к нему боком.

- Ты правильно догадался, - едко усмехнулся он, спокойно выслушав тут же посыпавшиеся на него неразборчивые ругательства. – Ну давай, вызывай… Я как раз не могу решить, кому лучше показать твои нелепые попытки замести следы – генеральному или сразу в прокуратуру… Вот и отдам полиции – пускай они там голову ломают…

Так же резко, на том конце связи замолчали. А потом я отчетливо услышала – «Что тебе нужно?»

- Я не шантажист, Сеня… – Знаменский весело подмигнул мне. – Сам реши, что мне нужно… Ты, главное, воровать перестань и корпоративы людям верни – им без корпоративов скучно…

В трубке засопели, забурчали что-то недовольно-вопросительное, на что мой препод уже в голос рассмеялся.

– Да ты с дуба рухнул, друг мой… В жопу свои акции засунь, и поглубже… А за наглость я тебя все же маленько пошантажирую. Девочку мою – ту, что я привел проект делать – пристроишь к Любе в отдел. Да не интерном, а полноправным работником на полставки. Или нет… на четверть, дня на два в неделю, после обеда – а то ей учиться некогда будет. А платить будешь как на пол… ставки, я имею в виду. Усек?

Я не сразу сообразила, что речь идет обо мне. А когда сообразила, вскочила с его колен, как ужаленная, давясь горечью. Ведь в точности все получилось, как Юлька говорила – нашла себе папика, чтоб на работу пристроил непыльную.