– Запишите две тысячи евро. Телюк Марк Анатольевич, первый заместитель губернатора, руководитель комплекса градостроительной политики и строительства Санкт-Петербурга. Может быть, мы могли бы продолжить наше знакомство в более уютном местечке?

Меня передёрнуло. Нет, я нормально отношусь к толстым мужчинам. Но вот было что-то сладострастно-гадское в ужимках и манерах Телюка. Его глазки-бусинки смотрели на меня, как на мидии. Казалось, что я заинтересовала Марка Анатольевича не как женщина, а, скорее, в гастрономическом плане. Постаравшись побыстрее отделаться от неприятного типа, я украдкой вытерла руку о джинсы. Ощущение какой-то сальности и грязи жгло кожу и душу.

– Что тут было? Что Мультивенко сказал? – просочившийся через толпу Вадим оттеснил Телюка.

– Ну, Александр Владимирович приобрёл триптих, который вам не понравился, – съехидничала я. – За тридцать пять тысяч евро.

Вадим остолбенел. В очереди прекратились разговоры.

– А что, я же говорил – шедевр. Надин Дельфинина – наш талант. Самородок. Гений. Александр Владимирович очень хорошо разбирается в живописи, – директор арт-галереи повысил голос. (Вот ведь лизоблюд! Критиковал же триптих.) Вадим, оглядывая количество потенциальных покупателей, промокнул платком испарину на лбу. – Я сейчас вам на помощь своих ребят пришлю. Не думал, что Надя, пардон, Надин Дельфинина окажется настолько востребованной.

Я облегчённо вздохнула. И, дождавшись обещанной подмены, пошла искать подруг. Андре «окучивала» Зиновия Мурашко, заклятого друга и бывшего Надькиного ухажёра-критика.

– А вот и Лей… Ли Хуйсунь, познакомьтесь, – Анька взяла под руку Замурашку, чьи сальные глазки постоянно соскальзывали в декольте платья Андре. – Ли – большой знаток живописи, представляет Пекинский университет. Ли, как вам моя новая песня?

– Картины Надин Дельфининой действительно… – начав по инерции заготовленный текст, я резко остановилась. – Песня отличная, только ударение в слове дайкири неправильное. – Я не смогла удержаться от мелкой шпильки в адрес стервозной подруги. – И кто вам только тексты пишет?

Анька задохнулась от возмущения, но тем не менее «держала лицо»:

– Зиновий, вот видишь, даже Пекинский университет оценил творчество Надин. Принеси мне, пожалуйста, вина – что-то в горле пересохло.

З. Мурашко потрусил за бокалами. Анька из грозного критика современного искусства вила верёвки.

– Лейка, а Мультивенко правда триптих купил?

Я только кивнула. Чем-то вся эта ситуация мне не нравилась, казалась неправильной. Возможно – предчувствие. Интуиция меня редко подводит.

– О, а вот и Храм. Рядом с Мультивенко. Надо же, пришёл. Я думала, проигнорирует, – как-то неестественно затараторила вдруг Андре. – Сюда идёт, зараза.

– Ну, Андреечка, ты сама себя сегодня переплюнула, умница! – глубокий сексуально-хриплый баритон подошедшего к нам мужчины полностью гармонировал с его внешностью. Храм был не просто хорош собой, а красив как отпетые мерзавцы из латиноамериканских сериалов, которых я не переносила на дух. Подкачанная фигура, дорогой костюм, сбивающий с ног горьковатый парфюм с послевкусием сандалового дерева. Ослепительно-белые зубы, хищный нос с горбинкой, загорелое лицо. От Храма сочились сексуальные флюиды. Общее впечатление портил взгляд: оценивающе-давящий, льдисто-холодный.

– Рад знакомству, Лия. Андре про вас много рассказывала. У меня предложение, от которого вы не сможете отказаться. Я оценил находку с дайкири и предлагаю вам попробовать написать пару текстов для группы «Сверкающие». Давайте встретимся в неформальной обстановке, у Андре есть мои контакты.

В этот момент я перевела взгляд на Аньку. Её лицо казалось застывшей маской. Приклеенная улыбка, ужас в глазах. Так, не ладно что-то в датском королевстве, надо будет как следует допросить подругу…

– Вот и наш знаменитый критик Мурашко. – Храм знал всех и вся. – Не буду вам мешать. Андре, позвони мне, когда освободишься.

Замурашка с Анькой погрузились в обсуждение закулисных тонкостей современной поп-эстрады, а я поплелась искать Надин. Вечер и не думал заканчиваться, перетекая в глубокую ночь. Как же устали ноги на высоких шпильках. Сил нет, домой хочется, и настроение почему-то совершенно ни к чёрту.

Всегда прощайте ваших врагов, ничто не раздражает их больше.

Английская пословица

– Мам… М-а-а-м… Ма-а-а-м!

От въедливого голоса сына невозможно было укрыться. Идиотская реклама сока прижилась в нашей семье. Убить бы того, кто её придумал.

– С добрым утром, мамочка, – Аврашка весело тормошил меня. – Тебе тётя Надин звонит. Возьмёшь трубку? Да, и поздравь: меня зачислили на компьютерный дизайн, только что вывесили результаты на сайте.

– Сын, это просто здорово! И… и попроси Надьку перезвонить часиков в двенадцать, что-то я совсем не выспалась.

– В двенадцать ночи? – хихикнул Аврашка. – Уже третий час дня. Хорошо, видно, вчера погуляли.

Я судорожно разлепила глаза – ничего себе поспала! Сын снисходительно сунул мне телефонную трубку. И пришлось тут же отодвинуть её подальше от уха.

– …перемать твою через коромысло! Ну что, проснулась наконец? А я ещё не ложилась, к твоему сведению!

Вот умеет же Надька не просто орать, а… ммм… художественно выражаться.

– Надь, ну что ты орё… Ладно, приезжай. – Бороться с бешеным напором подруги было бесполезно.

Так, что у нас сегодня по плану из неприятностей, кроме поругавшейся с мужем и свекровью Надин?

Зевая, я пошла в комнату к сыну, желая поздравить его с поступлением как следует. Ага, опять он автодизайном занимается.

Авраша был прирожденным стилягой – мог часами подбирать носки под шорты, шорты под кепку и, если гармонии не наблюдалось, предпочитал лучше остаться дома, чем позорить древний род отсутствием стиля. Однако по большей части устраивающий дизайн складывался, гель вкупе с дезодорантом довершали формирование образа. Кроме внешности Авраам старался подавать сестре и брату пример в поведении – хорошо учился, не курил, не пил, плавал в бассейне и читал в год по одной солидной книге типа «Мастера и Маргариты».

Перебросившись с сыном парой слов, я с лёгким сердцем отпустила его праздновать вместе с друзьями поступление в институт. Дети в компании подобрались приличные – ЕГЭ сдали, на «бюджет» попали. Так что усну сегодня спокойно, Авраша среди своих, – сын честно предупредил, что вернётся поздно.

Но не успела допить свежесваренный кофе (растворимый давно закончился), как явилась Надин. Быстро же она добралась. Видно, совсем её достали бывшие родственники.

Надька сбросила свои восточные туфли с загнутыми носами у входной двери.

– Лейка, это кофе пахнет? Наливай быстро…

Пока я варила в турке кофе для подруги, её телефон постоянно вибрировал. Надька изливала мне душу, жалуясь на горькую судьбу и экс-свекровь. Надька поискала глазами пепельницу: я по привычке подставила ей пивной литровый бокал.