Перемыв себе все косточки, он обтёр девушку, закутал её в одеяло, подивившись отсутствию женской одежды в доме и, подхватив  бесчувственное тело, зашёл в лифт. Решив, что позже признается ей во всём, направился обратно к себе. По дороге он внёс девушку в список разрешённых для посещения планеты лиц. Кроме того, скинул небольшое сообщение её отцам, сообщая о том, что она в безопасности, и находится сейчас с ним до полного выяснения всех обстоятельств. Как только она сможет, то обязательно пообщается с ними через визор.

Его дом располагался на небольшом участке суши, соединённой искусственными мостами и перешейками с другими островами, являющимися территорией отца. Там же недалеко от него находилось жилище его брата. Все женщины проживали в другой стороне. Дом Правителя стоял ровно по центру. Он служил не только для проживания, но и местом обсуждения важнейших вопросов с советниками. Вся власть была у его отца, но Совет предлагал на рассмотрение какие-либо предложения или мог выдвигать возражения. Окончательное решение по спорному вопросу или введению нового закона всё равно принимал его отец. Таким образом, их планета до сих пор не вступила в Звёздный Альянс. Самым главным условием при этом становилось свободное посещение. Но Правитель при поддержке своего Совета однозначно был против пришельцев и введения их порядков, разрушения сложившихся принципов у населения. Он не спорил, что необходимо было двигаться дальше и пересмотреть застоявшиеся законы. Но данный вопрос переложил на сыновей, отведя им время на их обучение.

Мариэль.

Такое чувство, что в меня влили тонну сока дерева Вука-вука. Сама я его не пила, но как-то слышала от матери, которая по-тихому общалась с отцами, пытающимися подпихнуть ей его, что он производит возбуждающий эффект. Так вот,  очнувшись от сна, как мне показалось, я никак не могла убрать белёсую дымку, кружащую перед глазами. Встав на ощупь и потянувшись к приятному невидимому сладкому запаху, я приткнулась носом к горячему телу. Его аромат меня просто поверг в экстаз. Захотелось попробовать на вкус, и я лизнула.

- Мариэль, - послышался чей-то вздох сожаления. Чьи-то руки попытались меня уложить.

На чисто зверинах инстинктах я зарычала и не сильно куснула в ответ: - Моёёёё.

- Единый Бог, что ты творишь? – голос удивился.

Я вернулась к смакованию и вылизала, наверное, всё, что было доступно мне в тот момент. Мужские стоны мне понравились. Чувство собственности и правильности не отпускало меня. Ещё немного и меня резко передвинули и посадили на что-то приятное. Ровно покачивалась как на волнах. Мне помогали, поднимая и опуская бёдра. Какие-то мысли пытались пробиться ко мне в голову, но я отмахнулась от них, и они потерпели неудачу и сбежали, оставив меня в полной невменяемости к происходящему.

Не знаю, сколько длилась моя эйфория. Поскольку после нескольких подряд испытанных ярких вспышек, я сбилась со счёта по количеству их получения. Помню только жаркую негу по всему телу. Потом небольшое чувство одиночества и прохладную жидкость, стекающую по горлу.

Лаастах.

Обалдеть. Она ещё более сумасшедшая, чем наши женщины. Те просто дразнят голым телом. А Мариэль переплюнула их всех. Она выдаивала меня несколько раз, я только успевал менять позы. На сто процентов я был уверен, что девушка была невинной до меня, но когда она стала обсасывать и вылизывать мой член, я перестал её удерживать, расслабился и стал получать удовольствие. Естественно, что после такого я ослабил её контроль. Не больно-то и хотелось останавливать девушку.

Воспользовавшись её телом и получая очередной раз оргазм, доводя её до пика наслаждения, толчками влился в неё, и только тогда толком присмотрелся к глазам Мариэль и понял, что с ней что-то не так. Не голубые, а белые зрачки испугали меня. Я, дав ей снотворное, наконец, отказался от её тела. Поразившись своей невнимательности, вызвал семейного врача.

Глава 19

Мариэль.

- Пятьдесят два, шестьдесят семь, сорок пять, девяносто девять, тринадцать, - тихо я считала, - семьдесят три, тридцать четыре, двадцать. Лаастах, у вас конкурс красоты проводится? – спросила  я уже громче. Мы проходили по дворцу (так я мысленно для себя определила дом его отца) и по пути нам встречались девушки и женщины с чёрными номерками, расположенными на тыльной стороне кисти. Самки выглядели вызывающе, стараясь оголить как можно больше своего тела. Местами я не выдерживала и прикрывала веки, так мне было очень стыдно за них. Даже на мамочке ничего откровенного настолько я никогда не видела. По крайней мере, при нас она так не щеголяла.

Парень ощутимо напрягся: – Нет, Мариэль. Это временные татуировки, позволяющие, во-первых определить семейное положение женщины. Ну, а во-вторых, так удобнее, поскольку все их имена невозможно запомнить, проще обращаться к ним по номеру.

- Чего? – я аж остановилась, - они, что стадо якашев, чтобы клеймо себе ставить? И что значит временные? Самец какую-то одну из них выберет и подарит браслет? – наивно я уточнила.

Лаастах любовался девушкой и решал, что можно ей говорить, а что нет, чтобы не отпугнуть от себя. После того, как врач поставил диагноз 'наркотическое опьянение', побочным эффектом которого оказалось сексуальное голодание, девушке поставили капельницу. Ближе к вечеру она очнулась и Лаастах её расспросил. Узнав, что её всё-таки похитили по-настоящему и виновник до сих пор находился в том злополучном доме в секретной комнате, он направил отряд, и Рааташа заключили под стражу. Оголодавшего парня сразу допросили, каким образом тот похитил девушку, как перевез её в космосе и где сейчас находится его отец. Выяснилось, что на самом деле, Рааташ был сиротой, а тот мужчина, на которого парень указал, являлся его наставником, непричастным к произошедшему. На большее парень не реагировал, пожимал плечами и утверждал, что ничего не помнит. Заподозрив в умышленном частичном стирании памяти, его отправили на принудительное лечение для заключённых. Лаастах отчитался перед родственниками девушки о полученной информации, а самого главного индивида – фальшивого отца объявили в галактический розыск, хотя точного описания его внешности они так и не добились от Рааташа. Сама девушка только на следующий день окончательно осознала, что с ней произошло за эти два дня. Не растерявшись, Мариэль объявила