утро пока не перетекло в полдень, а потому на рыночную площадь я добираюсь без особых проблем, не встречая на тротуарах особых помех. К счастью, никто из знакомых меня не перехватывает. Тем не менее, прежде чем визит в Вернон завершится, мне придется поговорить по крайней мере с одним неприятным человеком, но пока думать об этом не хочется. Необходимо организовать еще одну встречу.

Приближаясь к книжной лавке, я почти чувствую зовущий меня запах бумаги, слышу приглашающий шепот книг. Сердце жаждет ответить на зов. Однако я вынуждена пройти мимо и пересечь дорогу, отчего меня пронзает боль, похожая на резь от предательски вогнанного в спину ножа. Но я отправилась в Вернон не за книгами.

Остановившись перед недостроенным отелем «Верити», я глубоко вздыхаю. Понятия не имею, удастся ли воплотить в жизнь эту часть плана, но попытаться стоит. Натянув на себя маску невозмутимости, я открываю дверь и вхожу. В ушах тут же начинает звенеть от стука молотков. Пол под ногами покрыт опилками и мусором. Я знала, что отель еще не достроен, но не ожидала столкнуться с таким беспорядком. Снаружи он выглядит почти законченным.

Иду на звук стройки, но не обнаруживаю признаков чьего-либо присутствия.

– Здравствуйте! – кричу я. – Я бы хотела с кем-нибудь пообщаться.

В ответ слышу только стук о железо и дерево, поэтому продвигаюсь дальше. Наконец выхожу на просторное открытое пространство, и шум от ремонта превращается в оглушительный рев. Каждый дюйм уходящего ввысь периметра от пола до потолка утыкан строительными лесами, кишащими занятыми работой телами. Некоторые занимаются покраской, другие заканчивают отделку элегантных стен. А вокруг парят шары синего света, освещающие помещение и подсвечивающие отдельные зоны для рабочих.

У меня отвисает челюсть. Эти шары света… они… фейри?

Я слышала об огоньках, но никогда их не видела. И в голову бы не пришло, что они могут работать бок о бок…

– Что ты здесь делаешь? – доносится до меня женский голос, я поворачиваюсь лицом к его источнику и замечаю женщину с медными волосами – ту самую, которую мы с Имоджен видели пару дней назад. Она вперивается в меня ярко-зелеными глазами и хмурит брови. – Здесь тебе не общественная строительная площадка. Ты должна уйти.

Женщина тянется к моей руке, но я отступаю, задираю подбородок и расправляю плечи.

– Я пришла поговорить.

– У тебя назначена встреча? – спрашивает она беззлобно.

– Нет, но я пришла от имени работодателя, который является очень важной персоной.

– И кто же он? – Она приподнимает бровь.

Мне приходится подбирать слова с особой осторожностью. Вот бы король не требовал от меня держать его личность в тайне. С другой стороны, он не просил притворяться, будто он обыкновенный человек.

– Мой работодатель – член королевской семьи фейри. Я не имею права обсуждать с вами его личность, мне велено следовать приказам. И для этого мне нужно поговорить с фейри, отвечающим за дизайн этого отеля.

Медноволосая женщина сощуривает глаза и ничего не говорит, лишь изучает меня с головы до ног. Я в свою очередь поступаю так же. И тут обращаю внимание, что на ней то же пальто зеленовато-желтого цвета, что и раньше. Вблизи парча выглядит еще элегантнее, а под подолом виднеются бирюзовые юбки из мерцающего шелка. В отличие от большинства женщин в городе, она не убирает свои дикие волосы в прическу и носит их распущенными, отчего те напоминают медные волны. Возможно, из-за округлых кончиков ушей и среднего роста она похожа на людей, но ведет себя определенно не как человек.

– Ты кто такая? – К медноволосой женщине сзади подходит мужчина-фейри, он смотрит на меня с подозрением и протирает линзы очков в роговой оправе о бордовый шелковый галстук. У него темные волосы и крепкое телосложение, однако, во всей видимости, он на дюйм или два ниже меня. Я узнаю в нем нужного мне фейри – того, что Имоджен назвала дизайнером интерьера.

– Я пришла поговорить с вами от имени моего работодателя.

Он надевает очки.

– Ох, давайте уйдем от этого адского шума. У меня вот-вот отвалятся уши.

Развернувшись на каблуках, он направляется туда, откуда пришла я, и женщина следует за ним. Я стараюсь поспевать за ними, пока они плетутся обратно в главное фойе, а затем устремляются в противоположный коридор. Здесь строительство, кажется, завершено: пол застелен бархатным ковром, на стенах замысловатая роспись и висят элегантные светильники. Коридор ведет в скромных размеров комнату с несколькими круглыми столами и стульями. Должно быть, это обеденный зал.

Женщина и фейри подходят к столу, заставленному выпечкой и чайными наборами. Фейри опускается на стул и откидывается на спинку. Женщина садится рядом и наливает чашку чая.

Я стою перед ними и стараюсь не переживать из-за того, что их не заботит мое присутствие. Уперев руки в талию, чтобы не ерзать, обращаюсь к мужчине-фейри:

– Вы дизайнер этого отеля?

Он берет графин с чем-то темно-фиолетовым и наполняет пустую фарфоровую чашку. Судя по запаху, полагаю, это вино. В такой ранний час? Он подносит чашку к губам и делает изящный глоток.

– Да, но по отсутствию полного ко мне уважения этого и не скажешь. Можете ли поверить, что декор, который я приобрел для бального зала, вновь забраковали? Сказали, что зал не должен быть выполнен в духе фейри. Бормотали что-то о приличиях и нежелании возбуждать плотские желания. Что это вообще значит? Поэтому я дал им то, чего они хотели. Крайне человечный бальный зал.

Женщина смеется.

– Хочешь верь, хочешь нет, но «крайне человечное» оформление не предполагает салфетки на каждой свободной поверхности, Фоксглав.

Он приоткрывает рот в притворной обиде.

– Люди обожают салфетки, Амели. Уж ты должна это знать.

– Уверяю тебя, они любят их не так сильно, как ты считаешь, – сообщает женщина по имени Амели. Она смотрит на меня с улыбкой. – Несмотря на двадцатилетний стаж, когда дело доходит до оформления интерьеров, Фоксглав не до конца понимает разницу между «человеческим» и «кучей отвратительных вещей». Для него это одно и то же. Ты бы видела гостиную, которую он декорировал для моей сестры.

– Эвелин обожала свою гостиную! Да так сильно, что, перебравшись с Аспеном во дворец Пылающих Кленов, попросила меня создать полную ее копию.

Амели прикрывает рот, едва не выплевывая чай.

– Она попросила об этом, потому что ее забавляло такое оформление.

Он фыркает.

– Не вижу никакой разницы между моей художественной интерпретацией человеческой гостиной и настоящим образцом.

Амели наклоняется вперед и похлопывает его по руке.

– Поэтому в следующий раз слушай меня. Ты разве не потому взял меня