Две ее товарки стояли рядом, широко улыбаясь, пожилая цыганка наблюдала за денежным обменом издалека, время от времени кивая головой. Инга была немного озадачена. Вот их много, они вернули ей пятьдесят евро, ни в коем разе не ограбили. Цыганки, однако, не отставали:

– Ке коза вуоле? (Что хотите?) Куда идете?

– На рынок, как лучше пройти?

Девчонка оглянулась на старшую цыганку. Та кивнула, в глазах была поддержка. Мол, вперед!

Девчонка начала объяснять, при этом, не отрываясь, смотрела Инге в глаза. В какой-то момент Инга поняла, что девчонка говорила медленнее, чем раньше, сосредоточеннее. Оторвавшись от ее глаз, Инга перевела взгляд немного ниже и заметила, что рука девчонки замотана в газету. А что там, под газетой? А под газетой рука ловко открывала Ингину сумку.

– Ах ты, маленькая пакостница! – Инга отдернула сумку. Девчонка отпрыгнула, ее наставница хлопнула себя по бедрам и громко выругалась.

Девчонка тут же подбежала к ней и начала громко и быстро говорить, тыча пальцем в Ингу. Обеих мало волновало, что у женщины к ним претензии. Главное, их гешефт не состоялся. Пожилая цыганка размахивала руками, наматывала на свою руку платок, водила ею по воздуху; прямо на месте, практически перед жертвой, демонстрировала, как та сейчас должна была быть ограблена. Девчонка перестала спорить, понуро стояла с опущенной головой и тяжело вздыхала.

Старшая в группе вдруг осознала, что перед ней стоит удивленная Инга.

– Скузи, синьора. Молодая, учится.

– Понятно, это у вас тут практика.

– Конечно. На рынке полиция. Замести могут. А тут одни туристы, не опасно. Где-то же надо учиться…

– Понятно. А если работать пойти?

– Так это работа! У вас одна работа, у нас вот эта! Каждому свое. Давай погадаю!

– Нет, уже не надо.

– Да ты не бойся. Клади десять евро. Нельзя бесплатно гадать.

Инга оглянулась назад. Глеб что-то там застрял у машины, Инга не знала, что делать, но цыганка уже схватила ее за руку:

– Да нам твой муж не нужен. Разные вы. Вот у него ребенок есть, а у тебя нету. А почему нету? А потому что он не хочет. Вот поэтому. А только родишь ты. В следующем году. Девочку, и будет у нее твое лицо. А денег можешь и не давать. Только если хочешь, чтоб сбылось, лучше дай.

Инга дрожащими руками вытащила купюру из сумки и сунула цыганке в руку. Та еще немного подержала ее руку в своей.

– Успокойся, не дрожи, теперь уже дрожать не надо. Теперь вести тебя будут.

– Кто?

– А человек есть. Ты его давно не видела, а знаешь хорошо. Вот он тебя поведет. Поведет, поведет. И выведет к мечте. А девочка хорошая, красивая, здоровая.

– Инга, ты с ума сошла. Зачем ты с ними разговариваешь? Идите отсюда, идите! – Глеб кричал по-русски и размахивал руками.

Цыганка накинула на плечи платок.

– Эй, не ори! Пошли отсюда, андиамо! – Стая цыганок неторопливо пошла вдоль по улице, периодически пожилая отвешивала молодежи затрещины, воздевала руки к небу, но ни разу не оглянулась.

– Проверь сумку, ничего не пропало?

Инга механически заглянула в кошелек. Да, гадание встало ей не в десять евро, а в пятьдесят. Только какое теперь это имело значение? Никакого.

25

Девочка, почему девочка? Инга всегда думала о сыне. Она была одинокой и мечтала о том, что кто-то должен ее защитить. Плечо подставить, причем плечо должно быть крепким, надежным.

Что значит девочка? Что может дать дочь? Бесконечные проблемы. Еще ее бабуля любила повторять: «Женщина рождается на страдания».

– Ба, ну зачем ты так. Вон мальчишки в армию идут, на войну. А мы же нет. У нас наряды красивые.

– Наряды! Много ты, дурында, понимаешь. Сердце у женщины большое и мягкое. И всех она в это сердце впускает, а оно все больше растягивается, а потом людишки-то мелкие оттуда вываливаются, и пустота образовывается, и тянет оно болью, и тянет. И справиться в одиночку с этим нужно. Страшно.

– Бабуль, ну чего ты. Я ж у тебя, мама.

– Ты ж, мама. И все ваши беды – все мои! А мужик – он что? Он так не чувствует, встал и пошел.

Был как-то случай у Инги на работе, еще во времена работы в консалтинговой компании, когда вот так сидела перед ней мать девочки и рыдала, захлебываясь, и ничем ей Инга помочь не могла, только вспоминала слова своей старенькой бабули. Про сердце, про боль, про никчемность женской судьбы. Имея дочь, никогда не будешь спокойной.

Молодая Алиса была принята секретарем на раз. Практически с первого собеседования. Высокая, красивая, улыбчивая, с хорошим русским языком и приятными манерами. Девятнадцать лет. Инга любовалась девушкой: ведь какая ладная, и одевается со вкусом, и понимает свое место, и не передергивает, и уважительная. Чай-кофе предлагает вовремя, как будто чувствует, именно сейчас будет кстати, и на высоких каблуках бегает не топоча. И, кстати, пытается даже придерживаться дресс-кода в одежде. Обязательная белая рубашка, причем застегнутая на все пуговицы, брюки или юбка, всегда прикрывающая коленки, жилеты, пиджаки. Когда важные гости, то темные, а в обычные дни – яркие. Инга отмечала про себя: какая же молодец, никаких декольте, разрезов. И так понятно: молодость, прекрасная фигура, хорошие формы. Своими бесконечными белыми аккуратными наглаженными рубашечками Алиса подчеркивала чистоту, скромность, непосредственность, чем еще больше располагала к себе сотрудников компании.

Это было еще до посольства. Фирма располагалась в большом офисом здании и занимала 150 квадратных метров на седьмом этаже. Стеклянные перегородки с горизонтальными жалюзи, все на виду. Иногда перегородки опускались, в зависимости от переговоров клиентов, кому как комфортнее. Фирма снимала помещение на территории бывшей промзоны. Руководство не сильно было обеспокоено вопросами дизайна, все песочно-серо-белое. Только яркие юкки немного скрашивали унылый интерьер. Но для работы все это очень даже подходило. В конце концов, настрой на рабочий лад важен, а здесь он как раз присутствовал в полном объеме.

Появление Алисы всем добавило настроения. Она сразу же получила доступ во все рабочие закутки. Кому чай принесет, кому за сигаретами в соседний магазин сбегает.

Бывают такие люди, которые враз становятся незаменимыми. И думаешь: как же ты обходился без него? Жизнь вмиг становится проще, легче, спокойнее. Только взгляд от компьютера поднимешь и сразу встретишься с улыбкой Алисы.

– Что-то надо? – спрашивала улыбка. И ты начинаешь соображать. А действительно: может, надо? Что? Да вроде ничего. Но так приветлива девочка, что даешь ей задание, даже не для себя, а скорее для нее самой. Чтобы ей доставить удовольствие проявить себя. Удивительное человеческое качество. Редкое. Именно так люди продвигаются по служебной лестнице. Или просто попадаются такие хорошие люди?