– Не сможешь, – повторил Кейлус.

– Хотите проверить?

– Изволь.

Пару бесконечно долгих секунд Ева смотрела, как плещется насмешка в его глазах.

Вот сейчас. Пожелать убить его – и Люче исполнит желаемое. Наверняка исполнит. Обезглавит врагов. Обезопасит Герберта. Сделает всё гораздо проще. Даже если в конце концов Ева проиграет типам из Охраны, второй раз ей всё равно не умереть.

…и убьёт не только врага, но и всю красоту, что рождалась под его пальцами и на его губах. Изрежет неизвестное полотно Да Винчи. Сожжёт непридуманную пьесу Шекспира. Изорвёт в клочки ненаписанную сонату Бетховена. Сделает то же, что сделала Айрес, уничтожив музыку в сердце Гертруды – если не хуже.

Не может тот, кто заслуживает смерти, нести в себе столько света и огня, сколько звучало в его голосе и в его игре.

…один короткий укол…

В миг, когда Евины пальцы окутала зеленоватая дымка, рапира скользнула вперёд коротким косым движением. Вперёд и вниз.

Куда ниже, чем было нужно. Или выше. Как посмотреть.

Девичью руку обвил невидимый хлыст, рывком оттягивая ладонь в сторону, выдёргивая лезвие из раны. Когда Ева без сил повисла на незримой петле, магией захлестнувшей кисть, Кейлус Тибель недоумённо дотронулся до своего плеча, пронзённого зачарованной сталью – так, словно его коснулся нежданный поцелуй. Отняв руку от рубашки, на которой по бордовому шёлку расползалось тёмное пятно, взглянул на пальцы, окрасившиеся алым.

Посмотрел на Еву – и на злые слёзы, катившиеся по её щекам.

Не ударила. Не в шею. Не в сердце. Не убила. Не смогла.

Нелепо, неразумно, не…

– Ненавижу, – выпустив рапиру из руки, выплюнула Ева, прежде чем танцующие искры чужого заклятия погрузили её во тьму. Не зная, кого ненавидит больше – его или себя.

Тим позволил себе выдохнуть, лишь когда Кейлус подхватил падающую девушку, прежде чем та успела рухнуть на пол, и, скривившись, тут же передал пленницу на руки секретарю, чтобы схватиться за раненое плечо.

– Простите, – виновато вымолвил один из охранников, подступив ближе. – Мы пытались её обезоружить…

– Её пальцы должно было парализовать до атаки. Которую браслет в принципе не мог допустить, – добавил другой. – Не понимаю, почему чары дали осечку.

– Волшебный меч, чтоб его. Видно, защищает владелицу от любых возможностей его потерять. – Кейлус опустил взгляд на ладонь, прижатую к ране. – К тому же девчонка всё равно что мертва, и многие заклятия на ней просто не могут сработать так, как должно.

– Наша ошибка.

– Нет. Моя. Я её недооценил… Или, если подумать, оценил совершенно верно. – Хозяин дома поморщился. – Тим, в спальню её.

– Рану подлечим, – сказал охранник, когда его товарищ склонился над оброненной рапирой, а Тим безмолвно удалился, – а с рапирой что делать? Магическое оружие не дастся в руки посторонним.

– Оставьте, где лежит. Лиоретта со своей игрушкой сама разберётся, как очнётся.

Оба охранника – тот, что разглядывал невинно золотившееся лезвие, где не было ни следа крови, и тот, что стоял рядом – изумлённо воззрились на Кейлуса, глядевшего вслед своему секретарю.

– Вы что, позволите девчонке снова взять её в руки?

– После такого?

– Девчонка только что доказала, что не опасна. Не смертельно. И, надеюсь, сама это уяснила. – Кейлус обратил на рапиру взгляд, сделавшийся ещё более задумчивым. Отвернулся, хмыкнув в такт своим мыслям. – В конце концов, ей предстоит этой шпилькой воплощать пророчество… Каким бы образом оно в итоге ни воплотилось.

Глава 8

Cantabile[12]

Ровно в три Герберт и Миракл стояли на перекрёстке у въезда в окружавший столицу лес.

По иронии судьбы место дуэли располагалось не столь далеко от загородного имения Тибелей, унаследованного Кейлусом. По традиции секундантом назначили человека, хорошо знающего и хорошо относящегося к обоим; таковым стал Кроу Соммит, теперь с несчастным видом державший в руках две шпаги. Ещё парочка свидетелей – из числа главных придворных сплетников – стояла поодаль, жадно внимая бесплатному представлению.

– Не желаете примириться? – безнадёжно осведомился Кроу, который по щиколотку утопал в снегу, подметая плащом белый наст на придорожных сугробах.

– Нет, – хором ответили оба Тибеля, застыв друг против друга с холодной злобой на лицах.

Кроу сдул с губ смоляные волосы. Посмотрел на стену леса впереди так, будто надеялся, что оттуда выйдет кто-нибудь, кто прервёт это безобразие.

Конечно, братья посвятили его в фиктивность дуэли. И всё равно Кроу эта затея совершенно не нравилась – что в конце концов лишь помогало ему убедительно отыгрывать роль.

– Поскольку выбор оружия всегда за вызываемой стороной, – молвил он, не дождавшись появления мифического пришельца, который завершит дуэль до её начала, – схватка пройдёт на шпагах. – Кроу покосился на наследника трона. – Уэрт, ты уверен, что хочешь драться с чемпионом арены? Если я помню, ты не слишком… м… твои силы немножко в другом.

– Отец учил меня владеть не только Даром, – отчеканил тот. – И брат некогда тоже.

– В чём теперь невероятно раскаивается, – бросил Миракл презрительно.

– Мелочен даже в этом.

Кроу прервал перебранку раздачей оружия, взамен приняв от братьев плащи, и встал подле свидетелей.

– Разойдитесь на позиции. Начинаем на счёт «три». – Он вскинул ладонь на уровень глаз, пока братья отступали друг от друга ровно на пять шагов. – Раз, два…

Когда рука в чёрной перчатке опустилась, лезвия шпаг серебром вспороли морозный воздух.

Первые удары брата Герберт и правда отразил умело, хотя в атаке ему не подыгрывали. Но успел отразить только их, прежде чем из снежного вихря соткалась фигура, появление которой пришлось одновременно кстати и некстати.

При виде её Кроу поспешил склониться в поклоне – впрочем, не таком низком, какими вышли раболепные поклоны других свидетелей, чьи лица вытянул суеверный ужас:

– Ваше Величество…

Пройдя мимо, точно вместо людей на снегу молчала пустота, Айрес – поверх платья она набросила лишь мехом подбитый плащ – направилась к дуэлянтам, замершим со скрещёнными мечами.

– Помимо того что дуэли запрещены законом, я не желаю, чтобы один представитель моей семьи проливал кровь другого. – В глазах королевы сияли отблески отражённого снега. – Мне нет дела, что послужило причиной вашего спора, но вы разрешите его каким угодно способом, кроме этого. Уэрт, ко мне.

Поколебавшись, некромант опустил шпагу. Ни капли не пристыженный, прошёл мимо брата к Кроу, чтобы отдать оружие и забрать свой плащ; следом – к Айрес, наблюдавшей за ним с цепкостью тюремного надсмотрщика.

– Эта дуэль не состоялась. Этой дуэли никогда не было. Лишь поэтому все присутствующие уйдут отсюда