поем. — Кивнул я Рагмашу и протянул обалдевшему распорядителю саблю и фото. — Вот моя команда, давай ставь штамп и вали уже отсюда, не беси меня.

Время до полудня пролетело практически незаметно. Всё-таки орки знали толк в создании зрелищных боев и их комфортного просмотра. Сняв себе отдельный балкон, я смог не только посмотреть отличные бои, но и прекрасно отдохнуть перед своим выходом. Смотреть, правда, кроме паренька с ломом было особо и некого. В целом, я бы оценил тех, кто выживал за городом, сильнее местных более чем в два раза. Ну оно и неудивительно. Тут, конечно, было тоже далеко не райское место, но по сравнению с тем, что творилось там, местные горя даже не видели. Так что, ближе к двенадцати я даже задремал, проснувшись от того, что ко мне пришел распорядитель боев, чтобы пригласить меня на арену.

Узнав от распорядителя, что меня уже ждут, я, не откладывая в долгий ящик, сразу же переместился в центр арены, где, на удивление, несколько групп как орков, так и людей уже скандировали с трибун мое прозвище. Интересно, а откуда у меня фанаты? Ясно, вон Тхург бегает, что-то раздает и подбадривает самых активных. Умный у него дядя, наверняка его идея. Ну да ладно, мне оно только на руку.

А вот эльфы уже такого восторга у толпы не вызвали. Более того, трибуны вообще казалось погрузились в тишину, когда они вышли. Хотя, честно сказать, я сам перестал обращать на все внимание и стал накладывать на себя щиты, рассмотрев противника истинным зрением.

Первыми вышли два лучника, что были покрыты десятками всевозможных щитов, переливающихся на солнце всеми цветами радуги. Системные составные луки просто светились от переполняющей их энергии. Колчаны со стрелами искривляли пространство вокруг и создавали иллюзию того, что время от времени они пропадают из реального пространства. Синхронно, словно повторяя отработанное сотни раз упражнение, они тут же разошлись и наложили стрелы на тетиву.

Следом появился чародей.Длинные, белоснежные волосы спадали по металлической пластинчатой броне и наплечникам. Все было выполнено из какого-то серебристого метала и покрыто искусными золотыми узорами. Поножи и наручи, хоть и были кожаными, но также, явно, создавались в комплекте к броне. Какие-то склянки, амулеты и обереги были развешаны по всей одежде и сверкали драгоценным обрамлением. Длинный шёлковый плащ, расшитый голубым с зеленым и посох с горящим зеленым пламенем навершием завершали картину. Да уж, по сравнению с ними я выглядел как последний нищий. Ну ничего, сейчас разберемся кто есть, кто.

— Смертный, ты оскорбил нас своим вызовом и должен… — Начал было какую-то тупую, пафосную и наверняка длинную речь эльфийский чародей.

— Ага. — Согласился я, выпуская в них три разряда цепных молний. Разряды электричества на несколько секунд практически скрыли их из зоны видимости, безостановочно перескакивая от цели к цели и наполняя воздух запахом грозы.

Но эльфы имели просто сумасшедшее количество защиты и магических щитов, так что, это было для них не больше, чем легкое неудобство. Практически сразу лучники, двинувшись в мою сторону, открыли по мне стрельбу, выпуская минимум одну стрелу каждые две секунды. Чародей же, в свою очередь, начав шептать какие-то речитативы, материализовал прямо из воздуха десятки ледяных шипов, что срывались в мою сторону, гудя словно стая разъярённых пчел.

Да уж, справиться с этим, не имея трех потоков сознания, действительно почти нереально. Но в моем случае — они есть. Два потока отлично справлялись с тем, чтобы сбивать стрелы с курса легким порывом ветра, в то время, как я телекинезом расталкивал ледяные снаряды от чародея. Атаку же я оставил на грозовой щит, что с методичностью робота обрабатывал цепными молниями ушастых. И вот через десяток секунд, я с радостью заметил, что щиты на лучниках понемногу начали блекнуть.

Не осталось это и без внимания эльфов. Лучники вмиг сменили стрелы на те, которые окружали себя в полете небольшими смерчами, препятствию отклонению их от курса. Чародей же, поняв бесперспективность ледяных атак, резко прекратил их и создал вокруг меня целые заросли какого-то колючего и наверняка ядовитого кустарника.

Ну что же, пора менять тактику и мне. Пользуясь тем, что все внимание и атаки сосредоточены на том месте, где я нахожусь, я сдвигом ушел за спину одного из лучников и выстрелил в него сразу тремя заклинаниями пушка. Магия, как и ожидалось, развеялась, не достигнув его тела каких-то двадцати сантиметров, но давление, что резко высвободилось из потоков просто переломило хрупкое тело.

Не прошло и двух секунд, как я почувствовал, что эльфы тоже по началу использовали не все свои способности. Стрелы, что теперь били молниями и множились в полете, огненные шары и кипящая под ногами земля, с этого момента стали моими спутниками. Постоянно перемещаясь сдвигом, я уклонялся от большинства атак и вновь выбирал время для атаки.

Все в этой жизни ошибаются. Так и оставшийся лучник, рискнув и использовав какую-то мощную атаку, что призвала замораживающую все на своем пути стрелу оказался на мгновенье открыт. Тут же, переместившись ему за спину, я уже хотел повторить так успешно показавшее себя заклинание пушка, как эльф разлетелся кровавыми брызгами, откинув и оглушив меня взрывной волной.

— Ради тебя, смертный, я принес в жертву собрата, гордись. — Услышал я, пытаясь подняться на ноги, эльфийского чародея, что неспешно шествовал в мою сторону. — За это ты будешь умирать очень долго и крайне мучительно! Я сссьем тебя зажжживо.

С каждым шагом тело чародея менялось, превращая его в огромную, примерно семи метров в длину, королевскую кобру, отчего его речь становилась похожа на шипение.

Магия отказывалась подчиняться, вызывая только строки системных сообщений о том, что я подвергся какой-то специальной атаке, что запрещает мне колдовать в течение двадцати минут. Один глаз не открывался, правая нога при сгибе вызывала дичайшую боль, а левая рука просто отказывалась работать.

— Хрен с тобой, червяк, сейчас я тебя на колбасу порублю. — Собравшись с силами, вытащил я из поясных ножен саблю и, с трудом поднявшись на ноги, двинулся в его сторону.

Правда дойти мне до него не дали. Не представляю каким образом, но паренек, что мне так понравился в своем выступлении на арене, с ревом раненого быка ворвался к нам прямо через огненный барьер. В один миг сгоревшая дотла одежда,