Я ничего не ответила, но мысленно подметила, что уже уважаю Каз’Краха за его прыть и хитрость. Снять трофей со свежего трупа проще, и я была согласна на такое. Пожалуй, я в будущем буду держаться ближе к этому дракх’кхану… Если, конечно, переживу испытание.

Но перед тем, как отправиться в путь, я решила уточнить:

— А почему Атакама вызвать подозрение Анемоса?

Если так подумать, то я действительно не понимала, почему ко мне так прицепились? Просто потому что я не прыгнула в огонь, ибо он обжигал? Или что? Может… Все обжигаются, но терпят боль, и суть дурацкого ритуала была именно в этом — в превозмогании боли и перешагивании через собственные инстинкты самосохранения?

Чёрный дракх’кхан протяжно вздохнул в ответ на мой вопрос и немного напряжённо прищурился.

— Анемос уже терять сородичи из-за лишний доверие. Дракх’кхан, кто отличаться от клан Рокхана — уже вредить дор’манд и клан. Анемос заметить, Атакама есть другая, и забеспокоиться. Атакама доказать, что духи предков с Атакама и предана клан Рокхана. Пройти испытание добычей.

Я удивленно округлила глаза. Анемос терял сородичей из-за того, что они были другими? Что это значит?

— Что есть «отличаться от клан Рокхана»? Как дор’манд терять сородичи? — с небольшой усмешкой в голосе продолжила я сыпать вопросами. Судя по всему, меня пытаются «свадить»: отправить на испытание, которое молодой драконид не переживёт, и избавиться от возможных проблем в будущем.

— Сородич есть предать дор’манд. Ши’хсад знать лучше, — сурово объяснил мне чёрночешуйчатый охотник. Мне осталось лишь вздохнуть.

Ладно. Раз говорят, что Эрдарион в курсе — то спросим. А пока, возможно, стоит закончить эту беседу и воспользоваться советом Каз’Краха.

Я кивнула дракх’кхану, хоть он и не понял этого жеста, и затем медленно направилась по тропе вверх. Каз какое-то время ещё стоял на месте, смотрел на меня, и затем, развернувшись, направился в деревню, оставив меня наедине с проблемами. Дальше я была предоставлена самой себе. Но мысленно я была благодарна охотнику за его наводку и подсказки. Так у меня появились хоть какие-то шансы на успех.

Я взглянула сначала на небо, которое, как и всегда, было затянуто тяжелыми тучами, затем на свой отравленный смолой предмет, и, тяжело вздохнув, направилась по тропе в горы. Я совсем не спешила, делая небольшие перерывы в подъёме. Так что на этот раз я почти не устала. Где-то через час деревня моего клана осталась далеко позади, а я вышла на то самое плато, где едва не умерла в прошлый раз. Глянув на то место, где мы оставили нашего сородича, я увидела лишь разбросанные в разные стороны кости, отчего невольно поморщилась. Да уж — слабые умирают, чтобы дать возможность сильным кормиться. Не сказать, что мне очень нравилась такая идеология, но я сделала из всего этого другой, более полезный вывод — где-то рядом находился и хищник, что перекусил трупом дракх’кхана.

Я намеренно не стала искать следы того, кто это сделал, а перехватила отравленную кость покрепче и двинулась дальше. В идеале мне бы сейчас найти мелкого грызуна или его аналог в Дар’Ша, остановиться, перекусить им и поискать укрытие для отдыха. Чёткого перехода между ночным и дневным временем здесь не наблюдалось, но я ощущала, как постепенно темнота становилась гуще, а состав воздуха менялся. По мере продвижения возник неприятный запах серы, который заставлял мои глаза слезиться, а вокруг меня сгущался желтоватый дым. Становилось жарко.

«Видимо, где-то рядом разлом, а в нём бурлит лава», — подумала я, протирая свои глаза. На плато постепенно опускался неприятный смог, и видеть в нём становилось невозможно, а потому я с минуту просто пыталась проморгаться, пока не вспомнила, что у дракх’кханов есть замечательное внутреннее прозрачное веко, помогающее в таких случаях. Я мысленно хлопнула себя по лбу и сразу же им воспользовалась, облегчённо вздохнув: теперь обзору ничто не мешало, хоть он и стал чуть более мутным.

Дойдя до края плато, я обнаружила спуск вниз и какое-то время шла по нему к каменистому каньону. Его и следовало пересечь, чтобы оказаться на другой стороне горы, и именно там, внизу, в метрах пятидесяти отсюда, я заметила кипящую магму. Она была вязкой, бурлила время от времени, а от её поверхности исходили те самые серные испарения, которые отравляли воздух и до слёз резали глаза. Моим лёгким в этом плане тоже не позавидуешь, однако я на фоне того, сколько дышала пеплом и просто горячим сухим воздухом, не ощущала сильного дискомфорта, помимо резкого неприятного запаха. Но всё же задерживаться здесь не стоило.

Я продолжила спускаться вниз по узкой тропе, сделанной, видимо, охотниками моего клана для таких, как я, и уже через двадцать минут оказалась на самом дне каньона, где кипела магма. Здесь становилось нестерпимо жарко, и я спешно закрывала нос ладонями, стараясь дышать через них. Это едва ли помогало, а потому мне необходимо было выбираться наверх поскорее, пока кровь под чешуёй не начала закипать. К счастью, неподалёку я приметила каменистый подъём по завалу камней. Там я могла взобраться и постепенно подняться на другую сторону.

«Надеюсь, я выдержу. С Богом, духами или кем-нибудь, кто может мне в этом помочь», — мысленно помолившись всем богам, я набрала полную грудь относительно свежего воздуха, дабы не дышать вплотную серными испарениями, и ринулась вперёд, пробегая совсем рядом с лавой. Жар был настолько нестерпимым, что я даже тихо постанывала от боли, однако бежать далеко не пришлось. Уже через тридцать метров я оказалась на другой стороне каньона и поспешила отойти от источника лавы подальше, даже не заметив, как там начинало что-то бурлить и двигаться. И, как оказалось — зря.

Я напрасно расслабилась, ибо в такие моменты, по иронии судьбы, обычно что-то неприятное и происходит. Так случилось и со мной: едва я присела, пытаясь откашляться и хотя бы немного прийти в себя из-за жары, как прямо из лавы на меня набросилось нечто четырехлапое, чёрное и зубастое, очень похожее внешне на геккона. Это неизвестное нечто издало похожее на стрекотание звуки и попыталось сразу вцепиться мне в голень. Я еле успела выставить вперёд ступню и ударить его лапой, отбивая атаку в сторону. Когти сразу же заскрежетали по крепкой броне этого существа, сделанной словно из базальта, а пальцами я ощутила неприятный ожог — выпрыгнувший из лавы хищник буквально пылал жаром, что было заметно по покрасневшим шипам на его спине и морде. А между его пластинами я заметила