Артур добродушно рассмеялся:

– Господи, что за мысли у тебя такие. Чтобы информация дошла до нас, требуется определенное время. Иногда мне кажется, что было бы удобнее и быстрее пойти и купить учебник по истории.

Я посмотрел на него так, чтобы он понял: мы оба знаем, что это все полная чушь. Артур поймал мой взгляд но тему развивать не стал.

– Чем я… чем Вотан может тебе помочь?

Вотаном прозвали компьютер, бывший мозгом всего этого учреждения.

– Как дела у Вотана?

– Неплохо, очень даже неплохо. Как вино, с годами только крепчает. Объем того, чего Вотан не знает, уменьшается, и скоро в мире совсем не останется того, чего нет в его памяти. Хотя есть проблема. В наше время так много всякого происходит – едва поспеваем шагать в ногу. Вот почему нам чертовски важны такие, как ты. Имей в виду и не забывай.

Я задал несколько технических вопросов насчет недавнего увеличения возможностей Вотана, и Артур разразился десятиминутным панегириком современной науке, завершившимся драматической кульминацией, воспевавшей слияние воедино всех величайших достижений человека, грандиозную оргию знаний, продуктом коей стал Вотан. Мальчишка, получивший в подарок игрушечный поезд с железной дорогой, вряд ли явил бы восторг столь же бурный. Артур сиял и вибрировал – Вотан определенно действовал на него возбуждающе.

Закончив, он снова подался вперед:

– Теперь, когда ты в курсе наших последних новостей, чем мы можем помочь тебе?

Я достал из кармана чип:

– Прежде всего хочу оставить тебе это. Мне он понадобится завтра. С удовольствием послушаю, что ты скажешь о его содержимом.

Артур покрутил чип перед глазами:

– Знакомое личико. Что ты уже знаешь?

– Не очень много. Есть парочка идей, но мне хотелось бы посмотреть, насколько они совпадут с твоими. Нам жизненно важно выяснить, что он умеет.

Артур кивнул.

– Дальше вот это. – Я протянул ему письмо от Файфшира.

Он развернул листок и стал читать, а закончив, спросил:

– И что мне с ним делать?

– Выполнить инструкции.

Артур насмешливо посмотрел на меня:

– С чего начинать?

– Там разве не сказано?

– А ты его не прочел?

– Нет.

– Тогда прочитай. – Он вернул мне письмо.

Я прочитал. В палате я попросил Файфшира дать Артуру разрешение на предоставление мне определенной секретной информации. Файфшир пошел дальше и уполномочил старшего библиотекаря предоставить в мое распоряжение абсолютно любую затребованную информацию в отношении любого лица, независимо от его должности и положения не только в МИ-5, МИ-6 и прочих секретных службах, но также и правительстве, вооруженных силах и вообще где бы то ни было. Я мог заглянуть в любой файл, начиная от премьер-министра и ниже. Вот так сюрприз.

– Я бы хотел начать со списка и личных дел всех, кто работает в британской разведке.

Артур вздохнул:

– Может, для начала что-нибудь попроще? Например, результат прошлогоднего финала кубка?

Я усмехнулся.

– Знаешь, как тебя называют в департаменте?

– Нет.

Теперь усмехнулся он:

– Землекоп.

– Землекоп? И что это значит?

– За тобой закрепилась репутация человека до крайности дотошного, идущего до конца и никогда не отступающего. Сказать по правде, мало кто в департаменте верил, что из тебя получится хороший шпион. Но ты заставил их переменить мнение.

– Кто эти «мало кто»?

Артур улыбнулся.

– Не важно, – только и сказал он. – Ну что, начнем?

– У тебя бумага есть?

Артур посмотрел на меня снисходительно:

– Ты когда был здесь в последний раз? Мы больше не пользуемся бумагой. По крайней мере, в этом офисе. Если бы вся входящая и исходящая информация переносилась на бумагу, Англия утонула бы в ней уже через месяц. – Он побарабанил по терминалу. – Так намного чище. И деревьев меньше вырубается. Все, что хочешь записать, записывай на том, что под рукой. Закон Артура. В любом случае записывать вредно для мозга. Запоминай все здесь. – Артур постучал по голове, потом наклонился и постучал по клавиатуре. На экране появилось слово «Запрос» и цепочка бессмысленных букв, потом слово «Кадры». Слова исчезли, но после паузы возникли снова, только теперь к ним добавилось третье – «Готово». Все просто и банально. Меня это немного ободрило.

– Чаю хочешь?

Я кивнул, и Артур отдал распоряжение через интерком. Работа началась.

В течение следующих десяти минут по экрану прошла вереница имен с прилагаемыми личными данными. Бесплотному, равнодушному писарю не было никакого дела до того, что предметом рассмотрения являются человеческие жизни.

«Дэллин. Джун, Сэлли. Урожденная Уик. Род. 16.03.38. Вдова. Муж (покойный): Кевин, Эрик. Причина смерти: тромбоз коронарной артерии. Место смерти: Лайон-Лейн, Лондон 31, квартира проститутки. Проститутка: Нола Кеббит. Дети: Дэниел Генри Найджел, Сьюзен Маргарет Энн, Мэри Анджела Дженнифер…»

Здесь было все: даты, школы, хобби, друзья семьи, места проведения отпуска, с кем спит, какие благотворительные общества поддерживает; все плохое и хорошее, все скелеты в шкафу, все, что не вошло в анкету, заполненную при приеме на работу, но что собрала, накопала бригада агентов, единственная работа которой, противная, но необходимая, мало чем отличалась от работы частных сыщиков – поиск фактов. Разница заключалась лишь в том, что вторые чаще всего занимались делами, связанными с супружеской неверностью, а первые – с изменой стране.

Принесли чай. Сделала это женщина – не робот, как можно было ожидать, – выглядевшая клоном исходного образца, произведенного на фабрике, поставлявшей железнодорожные и заводские буфеты. Когда она вошла, экран погас и оставался пустым, пока Артур не нажал кнопку после ее ухода.

Смущенный присутствием женщины, Артур сидел в неловкой позе, а она все никак не уходила – сначала поставила блюдца, потом чашки, потом положила ложечки, потом налила молоко, потом добавила чай, потом поставила тарелочку и на тарелочку положила печенье. Он лишь поворачивал голову, скованно, как заводная игрушка. Смотрел на нее, на поднос, на меня, на стол и снова на нее. Последний час Артур бурлил, переполненный информацией, сиял, как лампочка, пока Вотан изрыгал свои секреты, а теперь вдруг затих и съежился, словно ожидая, чтобы в его счетчик бросили еще одну монетку.

Я смотрел и думал о том, какая необычная у него жизнь – здесь, в этой ярко освещенной дыре, из которой он уезжает поздно вечером на своей «кортине», и там, в другой ярко освещенной дыре, с крошкой-женой, слух которой он – кто бы сомневался – услаждает рассказами о последних достижениях в области микропроцессорной технологии, переходе Джозефсона, пакетной коммутации и теории конечного состояния.