— А зачем президенту клуба эти документы?

— Не спрашивай о том, чего не знаю. В клубе каждый допущен только к своей порции информации… Генерал, ты обещал мне дозу.

— Я не генерал, но бригаду наркологов сейчас вызову.

В еще более тревожном состоянии находился генерал Чубасов, который не только не уехал домой сам, но и оставил вместе с собой Шульгина.

— Что нового от Полянского? — устало бросил он, вытягивая за столом затекшие ноги.

— С момента моего последнего доклада от капитана поступило два звонка.

И он распахнул папку, созерцать которую Чубасов уже был не в силах. Сведя челюсти, словно в рот ему попал ломтик лимона, он отвернулся к «Методике психологической подготовки» Фарницкого. Почувствовав еще большее отвращение, развернулся к окну и стал смотреть на воробья, пытающегося отдолбить с подоконника выброшенные вчера генералом в окно крошки хлеба.

— Полянский своим звонком в десять часов утра доложил, что направляется в Генпрокуратуру для допроса Тузкова, — перелистнув страницу, Шульгин огласил и ее содержимое: — В двенадцать часов он информировал меня о том, что Тузков Кряжиным выпущен под подписку, после чего криминалист Молибога и Сидельников последовали на похороны полковника Крыльникова для беседы со вдовой.

— Очень удачное время для снятия показаний, — возмутился Чубасов. — И что? По делу он что узнал? Что там происходит, черт побери?!

— Пока информации нет, — резюмировал Шульгин и обратился к третьему листу. — Служба наружного наблюдения информацию Полянского частично подтверждает.

— Что значит — частично? — удивился Чубасов, выискивая двойной подтекст в речи склонного к докладным формулировкам генерал-майора. — Ты говори толком, Сергей Сергеевич! Мне не нужны эти кавалергардские рапорты.

Шульгин переломил папку и сунул ее под мышку.

— Тузкова Кряжин действительно отпустил. Мои люди перехватили его и водворили в изолятор временного содержания. Информация, которую он выдал следователю, сводится к следующему. Крыльников был постоянным посетителем казино. По два раза в неделю он приезжал туда, под него «вставал» крупье Тузков, который делал так, чтобы каждый раз Крыльников выигрывал не менее тысячи долларов.

— Вот мерзавец… — прохрипел Чубасов. — И управляющий игрового дома об этом ничего не знал?

— Именно управляющий Гаенко и подставлял Тузкова под Крыльникова для выигрыша. Простите за неприятные слова, но… Как уверяет Тузков, Крыльников крышевал казино, уберегая его от бандитов, СЭС, пожарных и прочих, кто в силах прекратить деятельность учреждения.

Начальник ГУВД прикусил дужку очков и посмотрел на папку, которая теперь такой скучной не казалась. А министр заявляет о его недальновидности и отсутствии дара предвидения. А неприезд на похороны Крыльникова разве не есть доказательство обратного? Нет, он правильно сделал, что не появился в его доме. Кажется, дело обстоит не так уж однозначно, как можно было предполагать в самом начале. Чем дольше генерал разглядывал папку Шульгина, тем больше крепла его убежденность в том, что отказ Кряжина расследовать дело во взаимодействии с ГУВД Екатеринбурга не его личная инициатива, а решение кого-то сверху. Раз так, то слова министра о недальновидности могут оказаться пророческими. Пройдет еще неделя, и Чубасова попросят на пенсию. Время нынче такое.

— Дальше, Шульгин.

— На похоронах Полянский и Сидельников были. Был там и криминалист Молибога. Более того, туда явился и сам «важняк». Но к вдове они даже не приближались. Не говоря уже о том, чтобы допрашивать ее. А дальше произошло непредвиденное. Кряжин задержал прямо на похоронах неизвестного, после чего тот был доставлен в райотдел Ленинского района.

— Кто он, выяснил?

— Да. Это сотрудник службы безопасности футбольного клуба «Олимп» Вольников. Разрешите вопрос, товарищ генерал-лейтенант?

Чубасов поморщился. Нет, этому молодому генералу лучше всего было бы командовать почетным караулом во время инаугураций.

— Валяй, генс.

— Я полагаю, что в целях более результативного контроля за действиями Кряжина следует вывести из состава его следственной бригады капитана Сидельникова.

— А в чем сам вопрос?

— Не могли бы вы отдать распоряжение отозвать Сидельникова? Мне кажется, его компания Полянскому не идет на пользу.

Этот генерал-майор и хитер и наивен одновременно. Он не разбирается в том, что происходит вокруг него. И это не лучший кандидат на вакантную должность первого заместителя начальника ГУВД. Если Шульгин до сих пор не догадывается, что Сидельников введен в бригаду следователя не приказом начальника ГУВД Екатеринбурга, а желанием «важняка» Кряжина, ему следует оставаться там, где он есть сейчас.

— Я не имею привычки выглядеть глупо, Сергей Сергеевич. Приказать я, конечно, могу. Но уже через час мне позвонит министр, которому перед этим позвонит Генеральный прокурор, и меня за необоснованные инициативы высекут на ближайшем селекторном совещании как проститутку на площади.

Помолчав, Чубасов поднял глаза на заместителя:

— Шульгин, я правильно понял — ничего, кроме маразматической слежки за группой Кряжина, вами не производится? Между тем, если мне не изменяет память, я просил не пасти следователя Генпрокуратуры, а опережать его инициативы.

Румянец на лице зама свидетельствовал то ли об испытанном унижении, то ли о возможности разубедить начальника в его мнении.

— Мои люди установили местонахождение Гринева. Пусть Кряжин ездит по футбольным клубам и допрашивает вдов. Гринева ему я не отдам.

— Где он? — меняя гнев на милость, заинтересовался Чубасов.

— Один из агентов Гринева, работающий и на меня, сообщил, что видел опера входящим в подъезд одного из домов на Волочаевской с пакетом провизии.

Чубасов подтянул к себе урну и сплюнул туда остатки разочарования.

— Бардак в управлении. Кромешный хаос. Один агент на несколько оперов — виданное ли дело! И ты считаешь, что такому агенту можно верить?

Шульгин промолчал. Начальнику городской полиции вовсе не нужно знать, что у его заместителя есть двойные агенты на связи почти с каждым из оперов. Так легче контролировать действия подчиненных.

— Гринев не знает о моей с ним связи.

— Так покажи себя. Ты же опером «с земли» на Брянщине начинал, Шульгин. Сними эту шкуру с орденами — надень сапоги резиновые, выйди в люд! Если организовать не можешь, делай сам!

Оскорбительно, не вопрос. Но в кресло первого зама генерал-майор верил свято. Было время, и Крыльникова Чубасов так же костерил. Потом перестал. Метода у него такая, по Фарницкому, — прежде чем людям показать и представить, непременно нужно в грязи извалять.

Антон, уже готовый на выход, ждал, пока Полянский с Сидельниковым разберут в шкафу свои вещи. Он смотрел на них и думал о причинах, заставляющих столь разных людей находиться в одном месте, в одном коллективе и выполнять одну работу. После последнего разговора с капитаном из ГУВД, когда Копаев дал понять Полянскому свою информированность о его миссии, тот вдруг повел себя удивительным образом. Теперь он не уходил в туалет или на улицу, чтобы позвонить Шульгину. Он просто вынимал телефон, набирал его номер и наговаривал информацию в трубку. Со стороны это могло показаться откровенным вызовом советнику. Не хочешь, чтобы я прятался? Пожалуйста!