Ресников сидел за столом, его пиджак был брошен на кожаное кресло, стоящее у противоположной столу стены, воротник рубашки был расстегнут, узел галстука распущен. На столе перед ним грудились папки с пометками: «Финансовая документация», «Менеджмент» и многие другие. Президент в них свою проверку, судя по порядку на столе, уже произвел, но не это тревожило советника.

Его беспокоило, почему Ресников не бежал. Не сорвался с офисного стула в тот самый момент, когда за «следователем Генпрокуратуры» закрылась дверь. Копаева удивляло это. Два часа назад он лично заставил любителя ширева сотрудника СБ «Олимпа» позвонить со своего мобильного президенту клуба и сказать одну-единственную фразу: «Документы Крыльникова у нас».

Быть может потому Ресников и имел сейчас вид хотя и не величавый, но спокойный? Однако Копаев, постоянно обдумывая поведение президента клуба и ставя себя на его место, всякий раз приходил к тому, что выгоднее всего Ресникову было убыть в Турцию и оставаться там до тех пор, пока на родине не уляжется волна.

— Спасибо, Артур Олегович, что сразу после нашего разговора не покинули страну, — проговорил Копаев, по-хозяйски скидывая с плеч пиджак.

— С чего бы мне покидать страну? — спокойно отреагировал тот. — Вы, Иван Дмитриевич, одержимы какой-то идеей, сформулировать которую почему-то не в состоянии. Я встречаюсь с вами во второй раз, и во второй раз у меня не получается понять, к чему вы меня хотите склонить.

— Я сейчас сформулирую. С чего начнем?

Ресников рассмеялся и даже чуть подвыл. Этот следователь в Генеральной прокуратуре, по всей видимости, оказался во времена большого передела. Кадров не хватало, и у Генерального прокурора не было иного выхода, кроме как давать объявление в газетах о вакансиях. И Кряжин был одним из тех, кто откликнулся. «С чего начнем»… Это восхитительно. Замечательно! А с чего бы хотел начать сам следователь по суперважным и ультрасложным делам Иван Дмитриевич?

— Вам звонили?

— Кто? — не понял Ресников. И вдруг — понял.

Вот это да…

А он-то душой тревожился и потом исходил — откуда такая активность следователя? «Вам звонили»… А зачем тогда Базаяна привел? Или Фрунзик тоже в долю попасть хочет? Так Ресников не против… Черт побери — можно было и не посылать тех двоих в крыльниковский дом, пропитанный трауром.

— Есть триста тысяч евро, — президент оттянул узел галстука еще ниже, — которые мы планировали потратить на производство символики «Олимпа». Флажки, значки, шарфы, колпаки… Знаете, с рогами такие… Дурь фанатовская. Почему бы эту сумму не потратить на адресную благотворительную помощь…

Антон краем глаза видел, как Базаян бросил в его сторону растерянный взгляд. Сам же опер УСБ в сумятицу не впал по той причине, что таких предложений на своем веку слыхивал немало. А вот легенда советского футбола, кажется, впервые.

— Нам предлагают взятку, Фрунзик Норикович, — объяснил, раскладывая по столу свои документы, Антон, — если вы не поняли. Как будем делить? Считаю, вам хватит пятидесяти. Молчать за пятьдесят тысяч евро о том, что сейчас будет здесь происходить, и без того много. Мне, как руководителю следственной бригады — двести пятьдесят. Сами поймите, товарищ Базаян: по десять тысяч я должен выдать подчиненным, сотку наверняка придется отдать начальнику следственного управления…

Ударив тыльной стороной ладони по одному из документов, Антон вдруг поморщился:

— Да только сдается мне, что Артур Олегович хочет нас провести! Посмотрите, во сколько ему обошелся всего один договорной матч с клубом «Заря», поднявшимся в премьер-лигу из низшего дивизиона сезон назад. Восемьдесят тысяч долларов.

— Что здесь происходит? — хрипло проговорил зампредседателя Федерального агентства.

— А я вам сейчас объясню, — решительно пообещал Копаев, но его перебил Ресников:

— Послушайте, мне кажется, вы превышаете свои полномочия. Этот вопрос уже являлся предметом обсуждения на следствии Крыльникова. И следствием доказано, что случай с «Зарей» — лжесвидетельство повесившегося менеджера. Вы снова поднимаете вопрос, заданный когда-то лицом, склонным к суициду?

— Игра с «Зарей» — лишь одна глава моего повествования. Один матч из десяти на чемпионате России. Но, к сожалению, я владею четкой информацией лишь о пяти случаях «сдачи» игр.

Антон выложил на стол несколько листов бумаги.

— Я предлагаю вам распечатку телефонного разговора президента клуба «Олимп» с президентом «Зари» за три дня до игры. Я прочту, дабы не терять даром времени…

Встряхнув лист, Антон посмотрел на Ресникова.

«— Артур, ты сам знаешь, как мне нужна эта игра. Если не будет положительного результата, мне крышка…

— Я понимаю тебя, Саша, но, кажется, разговор на эту тему у нас уже был. Мне нужен результат «десять — ноль»…

— Десять — ноль? — снова прохрипел Базаян. — Я не понял, кто хочет такого счета? Ресников? Он хочет взять «Зарю» с таким результатом? Или — наоборот?!

Антон улыбнулся.

— «Десять — ноль» — это сто тысяч. Фрунзик Норикович, вы вкладываете деньги в детский футбол и совершенно не владеете профессиональным футбольным сленгом! Ресников просит президента «Зари» заплатить сто тысяч долларов за сдачу «Олимпом» игры.

— Бред! — взорвался Артур Олегович. — Зачем мне ухудшать положение команды?! Сдав одну игру за сто тысяч, я потеряю в десять крат больше! Играть в Лиге чемпионов или в Кубке УЕФА — вы видите разницу, вы, человек, далекий от футбола?! — Судорожно сглотнув и посмотрев на зампредседателя, который понимал в футболе, он обратился уже к нему: — Это же спонсоры, рейтинг, лицо страны, в конце концов!..

— Тогда я позволю себе неслыханную дерзость в компании профессионалов от футбола: проясню им турнирное положение команд к семнадцатому сентября, когда должна была состояться игра. «Заря» к семнадцатому сентября отставала от предпоследней строчки таблицы — пермского «Юпитера» — на два очка. Но «Юпитер» свою последнюю игру уже сыграл и в случае победы «Зари», при которой та брала три очка, опускался на последнюю строчку и вылетал из Премьер-лиги. В случае ничьей в матче «Олимп» — «Заря» или поражения последней он в Премьер-лиге оставался, с нею прощалась «Заря». Вот почему президенту «Зари» была нужна победа и больше ничего, — Антон посмотрел на Ресникова, на Базаяна, уже давно понявшего, в чем дело, и подвел итог: — «Олимп» занимал первое место в турнирной таблице, и от ближайшего конкурента — «Динамо» его отделяло четыре очка. Проигрыш не означал ничего. Что при поражении, что при победе «Олимп» становился полноправным участником Лиги чемпионов… Но вернемся к распечатке телефонного разговора, которую Артур Олегович именует фиктивной.

«— Артур, у меня есть резервы для «четыре — ноль». Для подготовки остального результата понадобится какое-то время. Я предлагаю четыре сейчас — четыре в ответной встрече…»

— «Ответная встреча» — это после игры? — справился сообразительный Базаян.