– Еще не хватало! – возмутилась Мурка. – Чтоб вы мне на голову оттуда звезданулись? Кисонька!

Ее сестра подошла к самой стене, сложила ладони ковшиком…

– Может, мы тебя подсадим? – теперь уже мужские качества решил проявить Сева.

– Чтоб я вам на головы оттуда звезданулась! – перебила его Мурка.

Кисонька решительно стиснула зубы… и опустилась перед стеной на одно колено, прямо в плещущуюся грязную воду.

– Что же нам тогда делать? – все еще стараясь сохранить остатки мужского достоинства, выпалили мальчишки.

– А вы считайте, – невозмутимо сообщила Кисонька.

– До скольких? – растерянно поинтересовался Сева.

– До пяти, – ответила Кисонька. – Пять секунд – это мой предел. Дольше я ее не удержу, и она все-таки…гхм… звезданется. Мне на голову.

– Утешила, – фыркнула ее сестра, решительно ставя ногу Кисоньке в сложенные ладони. Кисонька резко выдохнула… и, словно пружина, распрямилась, одновременно выпрямляя руки и одним сильным движением взбрасывая Мурку над собой. Та отчаянно вытянула руки, пытаясь вцепиться в край стены. Старый кирпич крошился у нее под пальцами…

«Четыре… пять…» – не осмеливаясь произносить слова вслух, Вадька считал про себя. Пять секунд миновали… Мурка никак не могла ухватиться. Но Кисонька ее держала. Постанывая сквозь намертво сжатые зубы, эта хрупкая утонченная любительница нарядов и хороших манер из последних сил удерживала сестру над собой. Шесть секунд… Семь… Восемь…

Ноги у Кисоньки подломились в коленях, и она с плеском рухнула в воду. Но в ту же секунду нога Мурки оторвалась от Кисонькиных ладоней, оперлась об обломок скобы… Девчонке все же удалось уцепиться за край стены, она подтянулась, закинула локоть… Железный штырь под ее ногой покачнулся и вывалился из паза. Мурка судорожно заскребла носками сапог по кирпичной кладке. Руки ее разгибались под тяжестью собственного тела, еще секунда – и она и впрямь свалилась бы Кисоньке на голову…

Евлампий Харлампиевич стартовал с воды, взлетел над стеной, вытянул шею и клювом дернул девчонку за ворот. Словно этого крохотного толчка ей и не хватало! Мурка напрягла мышцы, рывком вздернула себя вверх и закинула ногу за край стены… Подтянулась… И перевалилась на ту сторону.

Сверху, извиваясь, совсем как окружавшие их древесные корни, упала веревка. Один за другим ребята вскарабкались на гребень стены.

– Нам туда, – сверяясь с картой на экране, Вадька кивнул на узкий отвор нового тоннеля и, изогнувшись буквой зю», полез внутрь.

Бетонный тоннель был таким узким, что пробираться по нему приходилось на четвереньках, – не тоннель даже, а труба. Один только Харли шлепал нормально, да и то его голова на длинной шее доставала до потолка. Под ладонями и коленками ребят хлюпало – на этот раз не вода, а грязь, густая и липкая, словно в трубе разлилось варенье, сваренное сумасшедшей хозяйкой из содержимого мусорного ведра. Желтый свет фонарей плясал и дергался на бетонном своде, труба все тянулась и тянулась вдаль, и сыщикам казалось, что они ползут внутри проглотившей их змеи.

Но вдруг тоннель начал расширяться. Стены раздвинулись, свод поднялся над головами, позволяя встать, – теперь ребята шли согнувшись, но все-таки шли, а не ползли. Впереди слышался странно знакомый гулкий шум: нарастал, стихал, нарастал снова…

– Народ, а оттуда… нормальным воздухом тянет, – почти не веря самому себе, охнул Вадька. Не выдержав, ребята рванули вперед. Блеклый свет пасмурного дня, до этого растворявшийся в свете их фонарей, обрушился на них неожиданно, вместе с потоками вкуснейшего, потрясающего, пахнущего самыми лучшими в мире запахами пыли и выхлопных газов воздуха!

Ребята стояли в очередном подземном зале, довольно обширном. Под ногами снова плескалась вода, доставая почти до коленей. Что и неудивительно, в этот зал с разных сторон выходило множество тоннелей – старых, кирпичных, и относительно новых, бетонных, и просто узких дренажных труб. Но самое главное – прямо над ними, позволяя видеть кусочек асфальта и иногда даже колеса проносившихся мимо машин, располагалась перекрывающая ливневый сток канализационная решетка. Какую они тысячи раз видели, проходя по улицам города, и никогда не подозревали, что им придется взглянуть на нее изнутри. За ней слышался шум – обычный городской шум.

В молчании – почти благоговейном – ребята стояли, запрокинув головы, и глядели вверх.

– Ой, мне на нос капля упала, – потирая нос, вдруг вскрикнула Катька.

– Учитывая, что мы насквозь мокрые и грязные, капли – это, конечно, просто мрак! – фыркнула Мурка.

– Вообще-то, если начнется дождь, нам не позавидуешь, мы как раз в таком месте… – опасливо озираясь по сторонам, на выходившие в зал отверстия многочисленных труб и тоннелей, пробормотал Сева. – Тут в подземельях и так воды по колено, а если еще сверху потечет, нас с головами накроет…

– Думаете, я совсем дурной? – оборвал его Вадька. – Я прогноз по Интернету посмотрел – высокая облачность, но без осадков!

– Все равно давайте убираться отсюда поскорее! – зябко охватывая себя обеими руками и уже настороженно косясь на канализационную решетку, предложила Мурка.

В этот момент с проходившей над их головами улицы послышался веселый трезвон…

Стены подземелья завибрировали. Острая, словно от засаженного в зуб сверла, дрожь прокатилась по бетону. Пол задрожал, стены, казалось, затряслись в припадке. Совершенно оглушительный металлический скрежет и грохот беспощадно шарахнули по ушам… Сжимая головы руками и неслышно вопя в царившем вокруг звуковом аду, они рванули дальше по тоннелю.

Постепенно жуткий звук стал отдаляться, вибрация стихла. Растаял и дневной свет, сменяясь уже привычным мраком. Мурка привалилась спиной к стене тоннеля и отняла руки от ушей.

– Кажется, я возненавижу трамваи, – пробормотала она, обтирая лицо ладонью.

– Это был трамвай? – слабым голосом пробормотал Вадька, и его остановившийся взгляд тупо вперился в Мурку.

– Что же еще? – огрызнулась девчонка. – Что вы на меня все уставились? – рявкнула она, обнаружив, что не только Вадька, но и все остальные неотрывно глядят в ее сторону. Она так и чувствовала, что не вытерла лицо, а только грязь размазала! Ну и нечего пялиться, они думают, что сами лучше выглядят?

– Мы не на тебя, – все тем же слабым голосом ответил Вадька, продолжая глядеть. И только тогда Мурка догадалась обернуться.

Она действительно стояла, прислонившись к стене. Только это не была настоящая стена! Это был довольно старый и уже намертво спрессовавшийся завал мусора – битых кирпичей, известки, щебня, деревянных балок, кусков разломанной мебели, – напрочь перегородивший тоннель перед ними! Выныривающий из-под щитка посреди бетонной стены очередной кабель тянулся под сводом и исчезал где-то за завалом. Путь вперед был закрыт.

– Приплыли! – потерянно выдохнул Сева.

– Вот где мы сейчас, – Вадька, уже несколько минут торопливо тыкавший стилусом в экран мини-компьютера, продемонстрировал красную светящуюся точку. – А вот наш путь к хранилищу, – точка совершенно явно располагалась на прочерченной по карте подземелий черной извилистой линии. Только вот точка эта замерла, а линия… она тянулась дальше, за оказавшийся перед ними завал. – Карта старая, 80-х годов XX века, – безнадежным тоном пробормотал Вадька. – Осталась с тех пор, когда еще американские шпионы у нас тут шастали… – Медленным движением он затолкал комп обратно в непромокаемый чехол.