Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В одном ты права, Жень – он поймёт. Я уверен в этом. Матвей – уже большой мальчик, – флегматично бросает напоследок Рома, дополняя через длинную паузу едким тоном: – Чего я не могу сказать о четвёртом участнике той каши, которую ты сейчас завариваешь.
Вновь останавливаюсь. Но не оборачиваюсь. В какой-то мере я согласна с услышанным. Но и признавать правоту Агеева тоже нельзя. Наверное, именно поэтому, оставляю при себе абсолютно всё, что так рвёт изнутри, погружая в пучину беспросветного хаоса. Мысли путаются, а сознание потихоньку плывёт в непроглядную даль, приказав долго жить отдельно и самостоятельно. И мне страшно. До жути. Настолько сильно и неотвратимо, что и не уверена больше в правильности содеянного только что… Но и вернуть всё обратно я не могу. Не теперь, когда уже ступаю на эту скользкую дорожку. Главное, теперь не расшибиться насмерть, когда придётся снова падать.
Глава 13
Как только входная дверь захлопывается за моей спиной, разворачиваюсь и прислоняюсь к холодному металлу лбом, прикрывая глаза. Тошнота до сих пор не отступает, а голова раскалывается, как в самое жуткое похмелье, даже несмотря на то, что пила я сегодня не так уж и много. Наверное, сказывается нервное напряжение.
– Тяжёлый день? – нарушает недолгую тишину Костя.
Нехотя оборачиваюсь на голос. Мужчина располагается на диване в гостиной, а в его руках какой-то глянцевый журнал. Он лениво окидывает меня с ног до головы небрежным взглядом, а я невольно морщусь, думая о том, как было бы замечательно стереть с лиц обоих Агеев эти лицемерно-отстранённые маски.
– Если только у твоего брата, – отзываюсь с усмешкой.
Приходится приложить огромные усилия, чтобы внешне изображать такой же «пофигизм», который только что озвучиваю.
– Хм… – неопределённо реагирует брат мужа.
Выводящее из себя ощущение дежавю накрывает с лихвой, поэтому, не считая нужным и дальше испытывать ничью выдержку, просто иду наверх. Будучи в своей спальне, первым делом скидываю с себя пиджак Артёма, оставив его в изножье кровати, и умываюсь ледяной водой, благо нанесённый ещё с утра макияж – водостойкий. Какое-то время так и стою, склонившись над раковиной в ванной комнате. Плохое самочувствие не отпускает, поэтому приходится опять спуститься вниз, чтобы принять пару таблеток, которые бы помогли. К тому времени в доме никого нет, а из окна видно, что и автомобиль Агеева-младшего отсутствует. Но оставаться в одиночестве долго не приходится. Телефон вибрирует, а после кухню оглашает сигнал входящего звонка. Номер неизвестен, поэтому беру трубку с не особой охотой. Тем больше моё удивление, когда понимаю, кто именно мне звонит.
– Жень, минут через двадцать буду у тебя. За подарком осталось заехать… – без лишних предисловий проговаривает Рупасов.
Я до сих пор в замешательстве, а в сознании моментально вспыхивает негодование, смешанное со злостью. Оказывается, Артёму давно известно, как со мной связаться! Но секундный порыв приходится подавить. Выяснила уже ведь причину, по которой всё происходит именно так, а не иначе… Чего уж теперь на пустом месте создавать новую проблему? И без того их накапливается достаточно.
– Хорошо, Тём, – выдавливаю из себя как можно доброжелательнее.
Мужчина явно не в курсе того, что мой муж соизволил явиться, а свою часть сегодняшней сделки с Рупасовым я выполняю. Да и ставить его в известность мне пока не хочется. Обязательно скажу, но только не сейчас. Не хочется портить ему настроение раньше необходимого.
– Как приеду, наберу ещё, – отзывается он вместо прощания.
– Хорошо, Тём, – повторяюсь я.
Артём отключает вызов. И, раз уж теперь я точно знаю, сколько свободного времени у меня остаётся, не теряю его даром. Возвращаюсь в спальню, придирчиво оглядываю свой внешний вид в настенном зеркале. Тошнит уже не столь сильно, видимо принятые таблетки начинают действовать, но лицо слишком бледное, а на фоне вызывающего макияжа в чёрных тонах, так и вообще слишком заметно. Приходится потратить пару минут на румяна и тональный крем, смягчив контраст. После решаю и одежду сменить. Изучив содержимое привезённых Костей вещей, делаю вывод, что мой нынешний гардероб далеко не то, в чём можно было бы пойти на празднество. Приходится вернуться к вещам, которые носила в школьные времена. Первым взгляду попадается цветное платье-корсаж из атласного шёлка с пёстрым набивным рисунком, длиной чуть выше колена. Его и надеваю, дополнив тонкими чулками телесного цвета и лаковыми босоножками на высокой платформе. Волосы закалываю наверху, изобразив подобие нескольких жгутов в греческом стиле. Оставляю пару длинных прядей у висков. И как раз поспеваю к тому времени, как американский спорткар останавливается у ворот дома, а Артём снова звонит мне, чтобы сообщить о своём приезде. А как только я выхожу к нему…
– Ты… – Рупасов явно собирается что-то сказать, но не договаривает.
Невольная улыбка расползается на моих губах сама собой. Точно знаю, он вспомнил то, что надето на мне. Это платье я носила всего лишь дважды. На школьный осенний бал и наше с ним первое свидание.
– Не нравится? – уточняю нарочно.
Мужчина и сам успел переодеться. Правда этот его костюм мало чем отличается от предыдущего: точно такого же фасона пиджак и брюки чёрного цвета поверх белоснежной рубашки, не обременённой галстуком.
Артём так и не отвечает, лукаво прищурившись. Вместо слов окидывает довольно красноречивым голодным взглядом с ног до головы и подходит ближе, беря под руку. Он забирает с пассажирского сиденья оставленную там большую коробку, упакованную подарочной бумагой и ярко-розовым пышным бантом, а также огромный букет цветов, который вручает мне, после чего мы, всё также молча идём к дому напротив. Не знаю о чём думает в этот момент мой спутник, но лично я пытаюсь сообразить, как бы сохранить то хладнокровие, которое сейчас вроде как с виду у меня есть. Когда я предложила мужчине отправиться на юбилей, не подумала обо всех тех людях из нашего прошлого, с которыми придётся там встретиться. Зато теперь моя паника подбиралась очень даже уверенно и цепко, вынуждая рассудок стенать в истерике по поводу того, что я не знаю, как мне себя вести. Хотя и то длится недолго. Остановившись перед самой
