После 1991 года в список безбожных государств вошли пять государств Центральной Азии, поскольку их правящие режимы выросли из атеистического СССР. Они также являются мишенями исламистов. В этих условиях создается питательная среда для создания неофициальных структур, распространения альтернативных идеологических установок, прежде всего фундаменталистских, политизации ислама. Конечная цель таких организаций вполне определенна – захват власти любым путем, а в существующих условиях – это путь вооруженной борьбы, создание нового политического устройства на основе заповедей Священной книги. В этой ситуации для народа альтернатива смещается от подавленной светской демократической оппозиции, пытающейся действовать в рамках провозглашенной конституции, к подпольной, но более эффективной и идеологически привлекательной исламской оппозиции.

В большинстве стран Центральной Азии процесс разгрома или ослабления светской оппозиции практически завершился. Попытки реализации демократического проекта и открытой деятельности официально признанной оппозиции закончились ее жестоким подавлением. Но ситуация не стала стабильной. Политическое сопротивление перешло в иную плоскость – скрытого сопротивления: организационного оформления, мобилизации сторонников, вооружения и подготовки к насильственному свержению власти. Нужно сразу оговорить, что клерикальная оппозиция не обязательно является антидемократической. В исламе отсутствует религиозная властная вертикаль, присущая католикам и православным. Здесь нет папства или патриархата, кардиналов и епископов. Парадокс в том, что именно светские власти СССР создали, а государства СНГ продолжают укреплять властную религиозную вертикаль, чтобы контролировать ситуацию в исламских религиозных кругах. В Узбекистане правительство контролирует Духовное управление мусульман, назначая и снимая имамов, и содержание учебных программ медресе, проверяя духовную литературу. Любой устраивающийся на работу в мечеть должен пройти тест на «политическую грамотность»: он обязан знать национальный гимн, содержание письменных работ И. Каримова, а также подтвердить поддержку существующего строя и президента.[110]Аналогичная ситуация сложилась и в других государствах региона.

Нужно помнить, что представители религиозных кругов могут быть демократами и реакционерами, консерваторами и либералами. Победа «Солидарности» в Польше была бы невозможной без поддержки католической церкви. Религиозные деятели внесли свой вклад в крушение тоталитарных режимов по всей Восточной Европе. Участие духовенства в политической борьбе в Иране, Пакистане, Индонезии и других странах показывает вероятность появления демократического ислама. Лидеры исламской уммы часто выражают мнение о необходимости борьбы против авторитаризма. Например, Сейид Мухаммад Хатами, рассуждая о свободе и равенстве, писал: «В течение веков наша история развивалась не на основе продуманных действий народа нашей страны, а под руководством деспотичных и своевольных правителей, и именно из-за существования авторитаризма и его центральной роли в нашем обществе наш народ не имел возможности быть активным в своем собственном обществе. Свобода мысли, которая является высшим символом существования и ключевым условием нашего пребывания на сцене истории, а также главным стимулом роста и динамизма в жизни, не пользовалась уважением».[111]Но демократический ислам все-таки только перспектива. Реалии сегодняшнего дня таковы, что политический ислам тоталитарен и далек от общепринятого понимания прав человека. В Центральной Азии мечети, прежде всего независимые от духовных управлений мусульман, стали местом формирования антиправительственного общественного мнения и организаций. На религиозной основе формируются идеи борьбы с коррупцией, за социальное равенство, социальную ответственность, взаимопомощь, чистоту нравов и многое другое. В борьбе против демократической и светской оппозиции правящие режимы расчищают дорогу для подобных непримиримых настроений, основанных на идее насильственного свержения «безбожных и продажных» режимов. В связи с этим правящие режимы стремятся взять под контроль религиозные институты, пресечь деятельность различных миссионерских организаций, видя в них источник нестабильности и пропаганды чуждых идей. В то же время еще в большей степени ведется борьба против неподконтрольных мусульманских общин. Их представителей обвиняют в связях с террористическими фундаменталистскими зарубежными организациями, в распространении идеологии ваххабизма и подвергают репрессиям. По данным, приведенным в докладе о свободе вероисповедания, выпущенном Государственным департаментом США в 2002 году, в Узбекистане по религиозным и политическим обвинениям в местах заключения содержится более 7 тыс. человек.[112]

Конечно, можно утверждать, что мусульмане убеждены в своей правоте и неполноценности иноверцев. С этим трудно спорить. Но они не одиноки в своих убеждениях или заблуждениях. Иудеи уверены в собственной богоизбранности. Это постулат веры. Также убеждены в собственной правоте и исключительности, в божественном предпочтении католики, православные, протестанты, буддисты… Все они осуществляли или осуществляют крестовые походы, миссионерство, обращение иноверцев, борьбу против еретиков и т. д. Мировые религии распространялись не только мирными средствами, но и огнем и мечом. Отнюдь не мусульмане начали мировые войны, сбрасывали атомные бомбы, создавали концлагеря, осуществляли холокост… Поэтому не ислам является злом современного мира, а нечто другое.

В развивающихся странах мира происходит демографическая революция, которая захлестывает политику. Альтернативная, несветская оппозиция существующим режимам произрастает на самом мощном социальном пласте – стремительно растущих социальных низах городского населения. Развитие рыночных отношений, бедность, коррупция, конфликты, экологические катаклизмы вызвали приток в города населения из сельской местности. Урбанизация сопровождается самозахватом земель, формированием новых городских окраин, не обеспеченных хотя бы элементарными правами и возможностями. Не случайно именно эта категория «новых горожан» является зоной самых ожесточенных столкновений между властями и населением практически во всех крупных городах Центральной Азии. Особенно ярко это проявилось в Алматы, Бишкеке во время столкновений вокруг самопроизвольно возникших поселков. Новые бедняки имеют прочные, действенные и реально функционирующие внутренние связи на основе землячества, рода, религии, способа выживания, профессиональной принадлежности. Они считают традиционные отношения и религию основой выживания. Одновременно эти качественные характеристики выделяют их неинтегрированность в современные отношения. Поэтому именно здесь легко находят распространение различные формы религиозного фанатизма, национальной ксенофобии.

Пауперизация населения, подстегиваемая периодическими экономическими кризисами, неэффективностью государственных социальных программ, коррупцией, делают эти слои мощной и активной социальной опорой религиозных экстремистов.