предупредив, что в сфере должны будут замелькать картинки воспоминаний. Дабы сосредоточиться, Пума отодвинулась вместе со своей табуреткой-стремянкой, прикрыла глаза.

Клава старалась не смотреть в расслабленное бледное лицо лежащего ангела — и против воли вглядывалась в него, безотчетно пытаясь поймать на обмане. Не может быть он мертвым, это всё розыгрыш. Жестокая шутка над ней, бедной попаданкой. Или дело совсем в другом? Может быть, на самом деле это она погибла — и всё это ей мнится в смертной агонии задыхающегося мозга? Может быть, она не помнит, как попала в аварию. Или взорвался дом из-за утечки газа или теракта, она умерла в собственной постели, ничего об этом не подозревая? И вместе с нею погиб Персик? Нет-нет, это настолько ужасно, что нет сил в это верить! Причем Персика было куда жальче, чем себя саму. Может быть, она лежит в реанимации в коме и не может проснуться? А это всё — бред из-за сильнейших лекарств и наркоза?.. Слезы сами собой навернулись на глаза, губы задрожали. Клава пару раз моргнула с силой: нет! Она жива! Она вместе с котом действительно попала в иной мир и сделалась суккубой! У нее новая жизнь — интересная и захватывающая! И она вовсе не умерла и не погибла!..

Михаэль поморщился и открыл глаза.

— Пума!.. — пискнула Клава. — Он оживает!..

Кошка, не имея возможности прервать творимое заклинание, спрыгнула на пол и, продолжая бормотать-мяукать таинственное песнопение, стала снова пододвигать свою стремянку, чтобы посмотреть поближе.

Пока она этим занималась, Михаэль вперил безумный пустой взгляд в Клаву. Было не похоже, что он ее узнал. Было вообще не похоже, что он в своем уме. Видимо, наконец-то начали действовать все ритуалы оживления, проведенный Пумой перед этим — но как же не вовремя!

Клава не смела отпускать его руки, хотя собственные тряслись от шока. И она не смела отвести глаз, завороженная взглядом мертвеца.

Пока Пума продолжала скрежетать ножками табурета по плиткам пола, случилось непредвиденное. Михаэль вдруг рывком высвободил свои руки, при этом хрустальная сфера укатилась и с грохотом упала на пол. Ангел же сел на столе и схватил ойкнувшую Клаву за голову — словно ее голова была чем-то лучше шара! При этом простыня скомкалась до пояса и обнажила его грудь. Клава увидела кровавые глубокие дыры, оставшиеся от пик изгороди. Душераздирающий крик огласил помещение, и Клава не сразу поняла, что вопль вырвался из ее сдавленного ужасом горла.

Пума наконец-то справилась со стремянкой, запрыгнула на стол, метким ударом лапы в висок уложила мертвеца обратно в горизонтальное положение. Голос ее, зачитывающий последние фразы заклинания, поднялся до грозного крика с приказными интонациями.

Выпущенная из ледяной хватки Клава с тихим стоном соскользнула вниз. Перед глазами потемнело, ноги не держали, затылок с деревянным стуком встретился с полом. Перед мысленным взором замелькали смутные картинки чужих воспоминаний. Внезапно грудь разорвало фантомной болью — эхом чужой смерти. Клава заорала. Персик метнулся к ней из-под шкафа и нырнул под руку, встал лапками на живот, в смятении выпустив когти. И только эта реальная боль от уколов когтей, словно ниточка, связавшая ее с окружающей действительностью, удержала Клавдию на грани безумия, не позволила утонуть среди осколков чужой памяти.

— Ожить он вздумал! Когда его просили, он ни гу-гу! А когда уже стало не до того, так проснулся! — рычала в бешенстве некромантка. Клава из-под стола не видела, что та делает, но кристаллы, использовавшиеся для ритуала, пулями расшвыривались один за одним по всей препараторской. — Что?! А теперь опять труп, да? Опять уплыл за грань?! И что мне с тобой прикажешь делать — начинать всё заново?! А кто мне гарантирует, что чары не наложатся друг на друга и снова не срезонируют?! Как был ты придурком всю жизнь, так и в могиле не исправился!!!

Клавдия постепенно отдышалась, нехотя улеглись плясавшие перед глазами черные и алые точки, затих звон в ушах. Персик, громко успокаивающе мурча, улегся ей на живот, теплой тяжелой мягкостью придавил к жесткому полу, передними лапами пощипывая кожу на ключицах. Она гладила его пушистую шубку — и с великим эгоистическим облегчением понимала, что нет никакой комы, и с башни тоже не она падала. И вообще — жизнь хороша! Даже если ты суккуба в чужом мире. Главное — любимое существо рядом и всегда готово поддержать. Клава чмокнула Персика в холодный нос и, обняв его, прижав к себе, осторожно поднялась, села.

Пума, сидя на столе и почти на самом мертвеце, свесила голову вниз и внимательно поглядела на Клаву:

— Ты как? Головой сильно ударилась? Сотрясение мозга есть? В лазарет тебя отправлять?

Клава пощупала затылок, неуверенно промычала, что с ней полный порядок.

Пума протянула ей какой-то пахнущий мятой компресс, предварительно разодрав когтями упаковку, велела приложить к шишке.

— Ты видела что-нибудь? Получила слепок его памяти?

Клава еще более неуверенно кивнула.

— Ну хоть что-то! — вздохнула Пума.

Сообразив, чем ей это может грозить, Клавдия поспешно замотала головой отрицательно, тут же ойкнула от стрельнувшей боли в затылке. Заявила:

— Что-то видела, но ничего внятного, в голове каша, всё очень смутно. Извини.

Пума вздохнула разочарованно. Взмахнула лапой:

— Ты не виновата. Что ж, этого и следовало ожидать, если с самого начала всё наперекосяк. Придется действовать по старинке: искать улики, опрашивать свидетелей. А этот придурок пусть в холодильнике полежит! — она в сердцах пнула труп задней лапой. — Как дерзить преподавателям или третировать первокурсников, так он первым! А как с башни падать — так про собственные крылья не помнит! Идиот!

_________

Перед тем как отправиться на расследование, Пума вместе с Клавой (и Персиком) заглянула к директрисе, дабы представить отчет о проделанной работе. Пусть и не увенчавшейся успехом.

— Понятно, — сплела пальцы под подбородком Сирена.

Она сидела в своем строгом кабинете, удивительно похожая на нормальную начальницу. Хвост прятался под массивным столом, водяной пузырь трансфигурировался, встроившись в конструкцию кресла на колесиках. И только влажные волосы и прилипающая к телу блузка напоминали, что перед ними русалка.

— Прискорбно, — вздохнула она. — Разумеется, поговори с Основателем, но боюсь, запретных ритуалов воскрешения проводить в Академии Совет не разрешит. А всё разрешенное ты перепробовала.

— Можно пригласить более сведущих специалистов, пусть кто-нибудь еще попробует, — надувшись, выдвинула очевидный вариант Пума. Всем видом она показывала, что такой публичный запрос о помощи оскорбит ее саму, как профессионала, но ради общего блага Академии она готова проглотить унижение и позволит чужаку исправить ее ошибки.

— Это оставим на крайний случай, — покачала головой Сирена. — Ты всё делала