на чистую воду, так начался у нас переполох, — вспоминала хозяйка обувного магазина.

— Во сколько это было? — встряла Клава, перебив Пуму с ее скучными формальными уточнениями.

— В полночь с четвертью, — последовал ответ. — Из-за выпуска новостей детектив задержали на пятнадцать минут, мне пришлось намазать себе лишний бутербродик конфитюром и подогреть еще чаю…

— На какие именно часы вы посмотрели? — не унималась суккуба.

— Да на какие ни смотри, у меня дома все часы идут вровень с этими! — задетая сомнениями в пунктуальности старушка махнула рукой на башню.

Клава не поленилась, напросилась заглянуть в жилые комнаты на втором этаже над лавкой, сама удостоверилась — всё правильно, минута в минуту.

После обувной лавки Клава направилась вперед Пумы на другую, диаметрально противоположную сторону площади. Очевидцы там утверждали, что несчастье случилось без четверти двенадцать. Клава не стала здесь задерживаться, сразу пошла в ту сторону, где жители смотрели на четвертый циферблат. Как чуяла: все в один голос уверяли, что часы показывали ровно три ночи.

— Что ж получается? Мы зря считаем, что он погиб в полночь? — Пума вприпрыжку поспевала за суккубой. Персика-то Клава сразу подхватила на руки. — Они все путаются в показаниях!

— Они не путаются! — поправила ее Клавдия.

Она обошла башню по кругу снова, уже третий раз за день, запыхалась, но удовлетворенно кивнула сама себе: все стрелки шли синхронно.

— Они не запутались и не ошибаются, — повторила Клава. — Просто вон там видели, что на часах ровно полночь. Вон тут — что без пятнадцати двенадцать. Там — три часа. А здесь — ноль пятнадцать.

— И кто же прав? — запуталась сама Пума.

Чтобы проверить версию, Клава вернулась к галантерейной лавке и постучала. Тетя Петси вышла на стук сразу, как будто под дверью ждала.

— Во сколько начался сериал вчера? — уточнила Клава. — Как обычно или с опозданием?

— А ведь верно говоришь! — осенило троллиху. — Из-за тебя, попаданка, новости шли на пятнадцать минут дольше! Рассказывали про таких, как ты, успокаивали народ, что пространство в трубочку сворачиваться не будет, что ты обезврежена и в нашу систему мира встроена. Вот и сериал задержался, я уж под конец стала носом клевать.

— Ноль пятнадцать! — подняла вверх палец Клавдия, вернувшись к Пуме и Персику. — Настоящее время — двенадцать с четвертью. Три остальные пары стрелок сбились, потеряли синхронность, временно сломались, выпали из континуума — короче, почему-то показывали неправильное время. Ты слышала о какой-нибудь магии, из-за которой часы сходят с ума, а потом снова сами собой синхронизируются?

Пума покачала головой:

— Время расщепилось на разные потоки? Или механизм часов сбился? На ум приходят только мощные обряды, от которых не просто часы собьются, но планета сойдет с космической оси. Сделать какое-то маленькое и незаметное колдовство с подобным побочным эффектом способен маг уровня Основателя, не слабее. В настоящее время подобных мастеров в Академии нет, ни среди преподавателей, ни среди учащихся.

— Но ведь это башня Основателя! — связала две логические цепочки Клавдия. — Вдруг там внутри остались какие-то его артефакты, которые кто-то тайком запустил?

— За столько-то веков? — усомнилась Пума. — Эту башню несколько раз по камушку перебирали, от подвала до крыши! Тут ничего… Хотя лучше спросить Сирену, ей по должности положено знать обо всех тайниках и артефактах в городе.

— Или у самого Основателя! — поддакнула Клава.

— Если он сумеет хоть что-нибудь вспомнить! Он же призрак, и память у него дырявая, — скептически хмыкнула некромантка. — Впрочем, если нечто такое подтвердится, станет ясно, почему у меня не получилось поднять Михаэля. Чары, которые могут расщепить поток времени, невозможно обнаружить обычными способами, но они оставляют сильнейшие помехи для последующего воздействия…

Пума продолжала бурчать себе под нос всю обратную дорогу до главного здания Академии, где ждала новостей директриса. Некромантка перешла на совершенно непонятные для суккубы термины научного колдовства, поэтому Клавдия оставила попытки прислушаться и что-то понять из потока ее мыслей вслух.

Клава попробовала обдумать добытую информацию молча и самостоятельно. Однако выходило что-то подозрительное: ночью Флавиан где-то шлялся целых двадцать минут, а не заявленные пять! У инкуба не имелось железного алиби, но был мотив: ревность, стремление защитить подопечную, которая прибежала в слезах от незапланированного любовника…

— Да не может быть! — Клава на ходу помотала головой, вызвав недовольство Персика, который сидел у нее на руках, так как ему было трудно угнаться за их быстрым шагом.

Флавиан из ревности сбросил соперника с крыши башни в центре города? Ерунда! Не может такого быть! Причем по нескольким причинам. Во-первых, чтобы ревновать, нужно сперва влюбиться. Однако инкуб просто не имеет права влюбляться в суккубу — это какой-то демонический инцест получается. И Флаф об этом знает куда лучше самой Клавдии.

Во-вторых, Флаф не похож на человека, который будет кидаться на людей без причины. Слезы девушки — причина для мужского разговора, возможно, но не для кровавого убийства. Если убивать, так где-нибудь в тихом безлюдном месте. Почему именно в раритетной музейной башне?..

И тут Клава внутренне содрогнулась. Встала посреди дороги — и неосознанно притиснула к груди пискнувшего Персика, от внутреннего напряжения начав икать. В голове замелькали воспоминания, чужие, спутанные, скомканные, вспышка за вспышкой, осколок за осколком. Последние мгновения жизни Михаэля…

— Клок перьев! — прошептала она.

— Что? — обернулась к ней Пума, успевшая пройти на десяток шагов вперед.

— Ты осмотрела его крылья? Там ведь не было целого клока перьев!

— Что? — повторила с совершенно другой интонацией Пума, подойдя. Она глядела снизу вверх, но Клава поежилась под этим пронзительным взглядом желтых глаз прирожденной хищницы.

— Там на конце одного крыла, — сбивчиво попыталась объяснить Клавдия, — там был выдернут пучок перьев. Как будто М-михаэль сорвался с балкона башни, но кто-то пытался его удержать и случайно ухватил за кончик крыла. Не за руку! А за крыло. И перья выдернулись. Случайно. Поэтому Михаэль не смог вовремя расправить крылья и спланировать вниз. Он запутался в собственных крыльях. Упал кубарем. Как-то так. Вот. Надо осмотреть его еще раз. Ты, наверное, не обратила внимания, потому что думала его быстро поднять и просто спросить, как всё получилось. Да?

Пума посмотрела на нее так, словно хотела забраться в голову. Однако некромантка не умела читать мысли. Она только вздохнула.

— Осмотреть еще раз? Может быть, ты не заметила, — произнесла она, — он там без крыльев лежит. Крылья исчезли в момент остановки сердца. Есть у них, ангелов, такая особенность.

— А… а перья? Выдранные? — робко спросила Клава.

— И перья тоже, увы, растаяли без следа, — припечатала Пума.

— Значит, улики искать бесполезно? — сообразила Клавдия.

— Почему же, — задумалась Пума, передернула ушами. — Пожалуй,