Ринтаро продолжал идти вперёд, всматриваясь в темноту. Женщины по-прежнему не было видно. Однако стук каблучков не затихал, не удалялся. Постепенно Ринтаро приободрился, сердце перестало трепыхаться в груди. Безумная погоня набирала обороты. Шагая вперёд, Ринтаро разговаривал вслух — сам с собой.

— Я много размышлял о книгах… — Его голос метался эхом в тёмном коридоре. — Я долго думал о смысле фразы: «В книгах есть сила». Дедушка часто говорил об этом. В книгах есть огромная скрытая сила. Но что это значит?

Ринтаро и так и сяк вертел в голове эти слова, и странный жар поднимался из глубин его сердца. Неугасимый жар, который не может охладить даже вечный лёд.

— Книги дают нам знания, мудрость, понимание ценностей, взгляд на мир и так далее. Это чудесно — узнавать новое и встречаться с неведомым. Но мне почему-то всегда казалось, что в книгах есть нечто более важное.

Ринтаро изо всех сил пытается собрать ускользающие снежинки мыслей, танцующие в его голове, и превратить их в слова. Но важные мысли тотчас же растворяются, как только ты думаешь, что поймал их, и для того, чтобы передать словами хотя бы их малую часть, приходится изо всех сил всматриваться во тьму и шагать, и шагать вперёд.

— Я не думаю, что обладаю какой-то невероятной силой. Я не думаю, что способен изменить хоть что-то. Но кое-что я всё же могу. Есть одна вещь, о которой я могу говорить бесконечно, — это книги. И тут я ещё не сказал своё последнее слово… Да, я всегда думал о том, в чём же заключается сила книг… и недавно у меня возникло ощущение, будто я близок к разгадке.

Ринтаро вдруг резко остановился и сказал в тёмную пустоту:

— А может, книги учат любить? Думать о людях? Учат нас милосердию, сочувствию?

Он сказал это совсем тихо, однако слова его тут же подхватило весёлое эхо.

Прежде чем Ринтаро осознал это, перестук каблучков смолк. Полная тишина поглотила все звуки, она объяла весь чёрный коридор. Даже если очень напрягать глаза, всматриваясь в эту тьму, фигуру женщины всё равно не различить. Но Ринтаро всё равно продолжал разговаривать с ней, зная, что она стоит и слушает — где-то там, в тёмном коридоре.

— В книгах запечатлены мысли и чувства многих людей. Их страдания, радости, смех… Прикасаясь к мыслям этих людей, мы проживаем их жизни вместе с ними, мы понимаем их души. Души людей, которых мы даже не знаем, которые живут в совершенно другом мире. Мы можем почувствовать это только через книги…

Тишина… Но каблучки тоже больше не стучали.

Это воодушевило Ринтаро, и он продолжил:

— Нельзя ранить души людей. Делать им больно. Нельзя издеваться над слабыми. Надо помогать тем, кто попал в беду. Есть люди, для которых это норма жизни. Но так чувствуют далеко не все. Многие не понимают, почему нельзя делать больно другим. Это очень непросто — объяснить им это. Они и в самом деле не понимают… Но, прочитав книгу, поймут. Они также поймут, что человек не одинок в этом мире. Книги объясняют это проще, чем нудные нотации. Я думаю, что сила книг — это сила милосердия и сострадания людям, умение сопереживать. Именно это поддерживает многих, — сказал Ринтаро вслед невидимой собеседнице.

Потом помолчал, закусил губу. И что было мочи крикнул в темноту:

— Если вы пытаетесь забыть, то я напомню! Я скажу громко! Сострадание и милосердие — вот в чём сила книг! В умении сопереживать и сочувствовать!

Мощное эхо подхватило его голос и разнесло по мрачному коридору, затем всё стихло. Когда наступила полная тишина, тьма вдруг рассеялась и каким-то непостижимым образом Ринтаро вновь очутился в той же комнате, так похожей на настоящую «Книжную лавку Нацуки». Рядом с ним стоял круглый табурет. А около дивана — женщина, как будто она никуда и не уходила. Входная решётчатая дверь была широко распахнута, но чёрного прохода, куда недавно устремился Ринтаро, больше не было, на его месте виднелась обычная дощатая стена.

Три экрана по-прежнему показывали мужчин в трёх Лабиринтах — и никаких особых перемен там не наблюдалось.

Неужели эта безумная гонка только привиделась Ринтаро? Он уже не в силах был отличить реальность от иллюзии.

Но кое-что, несомненно, изменилось, это Ринтаро мог точно сказать.

А именно — его душевное состояние.

— Прошу меня извинить. — Ринтаро поклонился женщине. — Вы велели мне уйти, но я не могу этого сделать, потому что вы пока не вернули Юдзуки.

Женщина не ответила — как стояла, так и стояла. В её глазах по-прежнему была тьма вечного холода.

Однако Ринтаро никуда не спешил. Ведь противник намного сильнее его. Возможно, он что-то не так понимает и стоит изучить врага получше.

Тонкие губы женщины дрогнули.

— Но люди почему-то очень старательно уничтожают такие ценные для них книги. Как бы ни была велика их сила, книги рано или поздно умрут, если их запирать в тюрьме, резать и расчленять, торговать ими, как простым товаром… Я знаю, люди всегда будут стараться уничтожить книги.

— Возможно. Но не уничтожат, — спокойно сказал Ринтаро. Волосы женщины слегка развевались под дуновением воздуха. — Книги не так-то просто уничтожить. Люди и книги связаны невидимыми нитями. Это неоспоримый факт. И самое главное подтверждение этого факта — ваше присутствие здесь!

Женщина слегка повела бровями, словно удивилась, но движение было едва заметным. Однако это была хоть какая-то реакция на слова Ринтаро. Повисло молчание. И почти тут же послышался резкий мужской голос:

— Отлично сказано, малыш!

Ринтаро в изумлении огляделся, однако, кроме него и женщины, в комнате никого не было.

— Ну наконец-то! Тот самый мальчишка. Я ждал тебя! — снова послышался голос. На сей раз Ринтаро повернул голову направо и остолбенел. С ним разговаривал мужчина с экрана, где был первый Лабиринт. Он смеялся. Сидя на крыльце, он отхлебнул из чашки чая и снова заговорил: — Не бойся, малыш. Разговаривай с ней уверенно. Ты ведь умеешь говорить потрясающие вещи и добиваться своего. — Мужчина посмотрел на опешившего Ринтаро. — Это очень сложно — изменить что-либо в жизни. Но ты не побоялся высказать мне то, что думал, прямо в лицо! И я тебе за это благодарен. После этого я каждый день совершаю открытия, и каждый день дарит мне что-то новое, удивительное. Ты был прав. Я не любил книги так, как их следует любить. Я жил в окружении книг, но не понимал простой истины: огромный и бесконечный мир раскрывается в каждой книге. Но моё последнее открытие не из области книг… Знаешь, моя жена изумительно заваривает чай, — сообщил он. — Мужчина покрутил в руках чашку с чаем и засмеялся тёплым, искренним смехом.

На его смех наложился другой голос — с левого экрана.

— Маленький гость, будь уверен в себе. Как тогда, помнишь? — Учёный в белом халате залился счастливым смехом, глядя на онемевшего Ринтаро. Директор сидел в кресле, на его пухлом лице приветливо светились глаза. — Это ведь ты поставил Девятую симфонию Бетховена на ускоренное воспроизведение. Вспомни, как ты тогда был уверен в себе. — И директор снова радостно рассмеялся. — Ты выбрал свой путь — вот и иди по нему, ничего не страшась. Ты не сможешь просто сидеть сложа руки и твердить, что нельзя ничего изменить. Продолжай своё странствие, беги до конца — как Мелос.