Мазутчики, первая цель отряда Инги Войновской, крошечное поселение бывших нефтяников, переживших удар по Тоцкому полигону именно здесь. От Бузулука до форпоста Ордена – шестьдесят километров по прямой. Команда проехала ее за десять часов, быстрее не вышло.

Третий, упакованный в ОЗК, добрался до стоянки отряда за пятнадцать минут. Иначе не получалось – Войновская не знала точного расположения крепостцы мазутчиков и рисковать не хотела. Солдат бежал, стараясь уложиться в минимальное потраченное время.

Раз-два! Бежать в ОЗК не просто неудобно. Левой, левой! Снимая комплект – выжимаешь нательное белье. Раз-два, раз-два! Главное, поймать ритм. Не сбить дыхания, не пытаться стащить с лица маску противогаза и вдохнуть воздуха. Левой, левой!

По Тоцкому ударили сильно, как и по Донгузу – шандарахнули сразу несколькими тактическими, превратив полигон в выжженную пустыню. И для уверенности запулили вслед еще несколько зарядов чего-то мерзкого. Система ПРО смогла отбить лишь две ракеты из трех. Последняя вмазала куда и требовалось.

Третий бежал вперед, ориентируясь на хорошо заметные уродливые кусты. Раз-два, раз-два! Ноги разъезжались по хлюпающей грязи. ОЗК Третий намеревался выбросить, этого добра в машине обеспечения навалом, бери – не хочу. Глина, жадно цепляющаяся в рубчатую резину чулок, отдавала смертью. Не быстрой и милосердной, нет – чавкающая бурая жижа разила медленным и мучительным подыханием, тем самым, очень болезненным и невыносимо долгим.

Раз-два, раз-два! Третий вполне четко осознавал опасность этого места, майор не скрывала от подчиненных ничего, связанного с боевыми операциями. Левой, левой, вперед, солдат.

Третий помнил прошлого Седьмого – тот провалился в небольшую каверну, наполненную красноватой жидкой взвесью. Его вытащили, на ходу сдирая амуницию и одежду. Майор всегда брала медика, и медик всегда был хорошим: Седьмого, с ног до головы, обработали раствором через пульверизатор, ему вкатили лошадиную дозу из ампулы с золотистой жидкостью и еще одну из ампулы с прозрачной. Майор никогда не бросала своих.

Раз-два, раз-два! Нетренированный глаз не заметил бы Девятого и Шестнадцатую, снайпера и его номера, даже проходя мимо. Третий увидел их за два десятка метров.

Седьмому стало плохо еще до приезда на базу. Он умер на руках товарищей, но не мучился – майор подарила ему быструю смерть. Она же чуть позже отправила в мир без боли Пятнадцатого.

Майор ждала разведку, стоя на броне «Выдры».

– Докладывай. – Войновская не снимала респиратора, голос шел глухо, но понятно. Давно понятно всем ее бойцам.

Инга слушала Третьего, уже расписывая необходимую партию. Поселок «мазутчиков» был обречен давно, сразу же после его обнаружения первыми рейдерами Ордена. Сами жители, добывавшие из-под земли драгоценное черное топливо, про свою участь не подозревали или игнорировали подозрения. И зря.

– Двигатели запустить. – Инга нажала тангетку переговорного устройства, прижав старый шлемофон к уху. Посмотрела на уже ушедшие вперед боевые тройки. – По ракете все вперед.

Ракета, взмыв вверх яркой белой вспышкой, быстро поднялась над тощим леском.

Поселок практически не сопротивлялся, и это стало благословением для его жителей – пощады в случае сопротивления ждать не приходилось.

– Дурак ты, Вася. – Инга остановилась прямо перед носом одного из «мазутчиков». Мыском сапога чуть приподняла вверх голову. – А должен быть умным, ты же здесь за главного. Корчишь из себя героя зачем-то. Посмотри на товарища, на своего бывшего и проштрафившегося коллегу.

Героями жители поселка не были – сдали самого задиристого из трех собственных «командиров» сразу же, не сопротивляясь. Хотя они и так не очень сильно пытались возражать доводам людей Войновской.

Часовые на постах кто сдался, кто умер, а кто даже и не проснулся, пока не получил несколько сантиметров заточенного металла в горло. А так… а так, в частностях и в целом, поселок этих самых нефтяников оказался к бою не готов. Возможно, окажись на месте бойцов Ордена очередная банда, жители повели бы себя по-другому. Наверное, были бы и жертвы среди напавших, и затяжной бой, и прочие милые радости, сопутствующие насилию.

А вышло так, как вышло – и сдались сразу, и старших и ответственных товарищей сдали тоже незамедлительно. Войновская смотрела на солдат, занимающих низенькие вышки, солдат, наполняющих баки горючим, солдат, охраняющих согнанных на небольшой пятак земли жителей. И про себя радовалась собственному упорству, заставившему ее настоять на отправке с ее группой еще и трех грузовиков с бойцами оставленного позади учебного центра и одновременно форпоста Ордена. Мысль оказалась верной, стоящей и замечательной.

Дело за малым – осталось убедить вот этого самого упрямца, упорно сверлящего ее взглядом снизу, потешно шевеля усами, испачканными в грязи. Двое других, скорее всего, уже согласны на все, но они Войновской были без надобности.

Краснорожий, явно с больным сердцем крепыш оказался не кем иным, как местным каптером. Интендантом называть его было глупо, людей в поселке жило чуть меньше одной роты по численности, и это с детьми. А каптер, пусть и считавший себя невозможно важным и нужным, Войновской сразу же стал неинтересен.

Третьего из местных отцов-командиров, сейчас спокойно и незамысловато вздергивали непосредственно на воротах перед его собственным домом. Почему?

Потому что человек, ответственный за оборону поселка, а именно таковым и оказался седой мосластый мужик в вытертом камуфляже, экзамен просрал. И кто, как не он, лучше других подходил на роль козла отпущения и живого примера для устрашения? Пока еще живого – судя по энтузиазму Десятого и Двадцатой, оформлявших ему путевку в небытие, ждать встречи с потусторонним ему оставалось недолго.

А вот измазанный грязью усач… вот он оказался очень важным человеком. Потому что… Потому что не будь его, этого вот Василия Анатольевича с тонкими тараканьими усиками, не двигались бы мерно, вверх-вниз, металлические клювы качалок. Инженер поиска, разработки и добычи нефтяных месторождений, не больше и не меньше. Сейчас с разбитым ртом, делавшим его похожим на только-только полакомившегося свежатинкой кровопийцу, он молчал и не хотел принимать условия Войновской. Вернее, условия Ордена, диктуемые тонкими и твердыми губами майора Войновской.

– Повторюсь, Василий… ты дурак, – майор присела, взяв инженера за волосы. ОЗК и противогазы им не пригодились: экспресс-анализ воздуха и почвы говорил об отсутствии смертоносных химических или радиационных соединений, элементов и включений. Инга поняла это и так, лишь увидев развешанное на веревках белье и колодцы в каждом дворе, но при отсутствии порядка наступает хаос, а Орден придерживался порядка.

Перчатки Инге делали на заказ. Кожа, гладкая и матово черная, мягко облегала сильную кисть, сейчас спокойно задиравшую голову инженера все выше. Тому явно было больно, к бурым подсохшим потекам на подбородке добавился свежий кармин. Инженер молчал, прикусив разбитые губы изнутри.