В мозгу, снабжающемся огромным количеством крови, также может начать скапливаться жидкость, что приводит к отеку. Первые симптомы обычно слабо выражены, возможно, именно они становятся причиной острой горной болезни. Состояние заболевшего будет быстро ухудшаться. Боль становится невыносимой, словно голову сверлят дрелью. Нарушается двигательная координация, речь становится несвязной, словно под влиянием крепкого алкоголя. Может онеметь половина тела. Человек может начать чувствовать странные запахи и вкусы, услышать несуществующие звуки. Могут возникнуть галлюцинации. Итальянский ученый Бруно Занеттин вспоминал, как на восхождении на К2 в 1954 году он оказался внутри киоска с мороженым в Падуе. «Я говорил себе, что это невозможно, что я один в палатке на горе в Пакистане. Но все равно отчетливо чувствовал запах мороженого», – говорит ученый.

Приступ горной болезни невозможно предсказать. Она может развиться даже у лучших альпинистов, показывающих прекрасные результаты в разреженном воздухе. Как ни странно, умирающие обычно не понимают, насколько им плохо. Даже те, кто хорошо переносит высоту или дышит искусственным кислородом, может почувствовать истощение. Может помочь «Виагра». Этот препарат снижает тонус легочных артерий, повышает выносливость при физических нагрузках, поэтому, случается, альпинисты принимают таблетки.

До сих пор нет единого мнения, вызывает ли высота необратимое повреждение мозга, но кислородное голодание точно снижает когнитивные способности. Например, в 2008 году Роланд ван Осс из голландской команды едва не отравился газом. 1 июля на высоте 7000 метров он растапливал лед в котелке, сидя в палатке и не позаботившись обеспечить хорошую вентиляцию. «На горелке была большая наклейка: «Использовать только на открытом воздухе», – говорит Вилко. Угарный газ в палатке скопился в считаные минуты, и Роланд потерял сознание. Он бы умер, не окажись рядом его напарник Курт Хагенс, который быстро вытащил пострадавшего на свежий воздух. Это лишь оплошность, но Дикая гора едва не получила первую жертву тем летом.

* * *

Альпинисты называют его «богом погоды». Но метеоролог Ян Гизенданнер – атеист до мозга костей и «готов поедом есть священников». Рассеянный склероз приковал мужчину к инвалидному креслу, но его влияние распространяется на десять километров в тропосферу. Сидя у себя дома в Шамони, Ян координировал действия Хьюго, Карима и Джехана.

22 июля Ян внимательно смотрел на два монитора, испещренных желтыми косыми полосами и зелеными волнистыми линиями, наложенными на контуры Казахстана. Циклоническая циркуляция сдвигалась на восток, в Китай, и над Каракорумом, с западной стороны циклона, образовывалась область высокого давления. Внутри ее прямо над К2 ветры должны были чудесным образом стихнуть на трое-четверо суток. «Такого прекрасного погодного окна я не видел лет десять», – вспоминал Ян. Он не сразу решился позвонить. «Я сидел на кухне и тянул время. Я знал, что 1 августа будет идеальным днем для восхождения. Но было очевидно, что такой прогноз может погубить моего друга». Скрепя сердце, Ян набрал номер Хьюго. Когда спутниковый телефон запищал в базовом лагере, Хьюго, Карим и Джехан собирали вещи, чтобы отправиться домой. У француза не было спонсоров, которым требовался результат. После четырех недель плохой погоды он мог просто сесть на самолет до Парижа и не расстроил бы никого, кроме своего стоматолога, желавшего увидеть сверкающие в улыбке зубы Хьюго на снимке с вершины.

Как только Хьюго услышал хорошие новости, он решил остаться, и так же поступили многие другие. В тот день по всему лагерю переливались мелодиями спутниковые телефоны, а взбудораженные альпинисты бегали от одной палатки к другой. «Базовый лагерь стоял на ушах», – вспоминает Мартен ван Эк, руководитель экспедиции, также получивший прогноз из первых рук. Хотя до погодного окна оставалось целых девять дней, альпинисты выкладывали ледорубы, веревки и другое снаряжение на морене, словно мясники, готовые выпотрошить тушу. Они сидели за ноутбуками. Они точили кошки. И вскоре стало понятно, что слишком много людей намерены идти на гору одновременно и что на склоне будет толпа. Никто не хотел упустить шанс. Поэтому команды решили работать вместе.

Через четыре дня около двух десятков альпинистов собрались в сербской палатке-столовой на последнее совещание, посвященное логистике восхождения. Желтый свет просачивался через нейлоновую ткань. С веревки над головой свешивался коллаж из этикеток от продуктов в стиле Уорхола. Собравшиеся пили чай с сахаром, они были напряжены, словно вот-вот поедут на американских горках. Обсуждался штурм горы. Планировалось идти наверх по двум маршрутам – Абруцци и Чесена, которые сходились в верхнем, четвертом лагере. Двадцать шесть человек выбрали маршрут Абруцци, десять – Чесена.

* * *

Маршрут Абруцци – классический, он проходит по юго-восточному ребру горы. На маршруте четыре лагеря, расположенных на высотах около 6200 метров, около 6700 метров, около 7300 метров и около 7900 метров соответственно. За лагерем I на склоне с 45-процентным уклоном есть опасный участок, где случаются камнепады. Здесь чуть не погибли Вилко (в 1995 году) и Джер (в 2006-м). Альпинисты минуют это место рано утром, пока лед еще прочный и камни не начали вытаивать. Затем приходит черед камина Хауса. Пройти эту трещину в скальной стене свободным лазанием с рюкзаком почти невозможно, поэтому альпинисты поднимаются, используя шаткую лесенку и перильные веревки. Выше расположен лагерь II – обдуваемая ветрами площадка, упирающаяся в стену. Затем маршрут идет к так называемой Черной пирамиде, шестисотметровой стене, сложенной из гранита и гнейсов, наверху которой находится лагерь III. По мере приближения к зоне смерти путь выполаживается, переходя в Плечо, седловину, где устанавливается последний высотный лагерь.

Маршрут Чесена длиннее и сложнее, но безопасней. Он минует несколько опасных мест. Этот маршрут идет из базового лагеря по гребню, который поначалу кажется пологим, как горнолыжный склон. Первый лагерь, расположенный на высоте около 5800 метров, жмется за уступом в форме бабочки. Затем, на высоте около 6200 метров, стена укрывает лагерь II от ветра и лавин. Далее маршрут огибает стену и идет вверх по довольно однообразному участку склона, известного под названием Белая пустыня. Лагерь III прилепился над гнейсовым выступом на высоте примерно 7150 метров. Крутое ледовое поле и скальный шпиль – последние препятствия перед тем, как маршрут Чесена соединяется с маршрутом Абруцци.

За лагерем IV, расположенным на Плече, маршруты объединяются и ведут к Бутылочному горлышку. Сераки нависают над этим кулуаром, как носы танкеров. Альпинисты вереницей поднимаются по узкому проходу. После Бутылочного горлышка маршрут траверсом по диагонали пересекает юго-восточную стену К2. Массивная глыба льда, называемая Снежный купол, соединяет траверс с покрытым трещинами снежным полем. Оттуда путь идет к вершине.

На совещании руководителем высотных носильщиков выбрали Шахина Бейга. Им предстояло прокладывать маршрут и провешивать перила в Бутылочном голышке. Каждая команда выделила для этого своих людей. От корейцев это были Пасанг Лама и Джумик Бхоте. От сербов два балти – Мухаммад Хуссейн и Мухаммад Хан. Чхиринг Дордже представлял американскую команду, Пемба Гьялдже – голландцев. Эта передовая команда из пакистанцев и непальцев должна была стартовать из четвертого лагеря в полночь и пройти Бутылочное горлышко до рассвета.