Листрейд между тем продолжал:

– Заколку обнаружили мои люди позади ювелирной лавки. Она лежала в траве почти у задней двери посреди пары разбитых бутылок. Торговец утверждает, будто ни осколков бутылок, ни заколки еще утром не было.

Шерлок Зай, держа заколку пинцетом, пристально, с прищуром разглядывал ее в лупу.

– Заколка совсем не ржавая, что говорит в пользу вашей версии – потеряли ее совсем недавно. А вот тут, взгляните, – Шерлок Зай поднес пинцет к морде Листрейда, – защемлены вырванные волоски.

– Я уже в курсе, – важно произнес Листрейд, даже не взглянув на заколку. – Черные и белые волоски. Эксперты уже изучили заколку и пришли к выводу, что ее могла обронить какая-нибудь модница. Но что женщине делать на задах ювелирной лавки – ума не приложу!

– Возможно, к ювелиру приходила дама, пожелавшая остаться инкогнито? – наивно предположил Шерлок Зай, возвращая заколку в пакетик и беря замок.

– Вполне вероятно. Мне тоже пришла на ум мысль, что здесь замешана дама, – обрадовался подтверждению собственной версии Листрейд.

Внимательно осмотрев в лупу и замок, Шерлок Зай откинулся на спинку стула.

– Ну, что вы об этом думаете? – поинтересовался Листрейд, прихлебывая чай.

– Однозначно можно сказать следующее: здесь работал профессионал. На замке почти нет свежих царапин. Преступник знал, как его вскрыть просто и быстро и не делал лишних движений. Хотя, на мой взгляд, такой замок вскроет даже ребенок. Ювелир и вправду какой-то простак, раз доверяет свое состояние подобным устройствам.

– Я ему сказал то же самое, почти слово в слово, – гордо заявил Листрейд, вскидывая подбородок. – Но что вы все-таки думаете насчет личности преступника?

– Преступник невысок ростом, передние лапы узкие, с короткой шерстью, но сам довольно пушист, когти острые, левша, страдает гиперметропией14

– Невозможно! – воскликнул пораженный Листрейд. – Признайтесь, вы меня дурачите.

– И в мыслях не было, инспектор, – лукаво прищурился Шерлок Зай. – Все здесь, – постучал он когтем по столу, рядом с лежащими на нем уликами.

– Вы шутите!

– Когда вы схватите похитителя, то сами убедитесь в правильности моих выводов, дорогой Листрейд.

– Может быть, вы готовы назвать и имя преступника? – с надеждой спросил инспектор, наваливаясь грудью на стол. – С вас станется, дорогой Шерлок!

– Увы, пока нет. Но от всей души буду рад, если смог быть вам полезен.

– Жаль, оч-чень жаль! – разочарованно произнес Листрейд, сгребая со стола улики и возвращая их в кармашек на поясе. Похоже, он действительно лелеял надежду, что Шерлок Зай раскроет преступление не сходя с места, а ему останется лишь арестовать преступника. – Что ж, и на том спасибо. – Инспектор залпом осушил чашку чая, поставил ее на стол и поднялся. – В таком случае разрешите откланяться.

Мы с Шерлоком Заем тоже поднялись. Листрейд распрощался с нами и удалился восвояси. Я же вернулся в гостиную: нужно было прибрать со стола. И еще мне не терпелось узнать подробности о предположениях сыщика относительно внешности преступника.

Шерлок Зай уже успел перебраться в свое любимое кресло, и теперь раскуривал трубку, задумчиво глядя в угасающий в камине огонь. Давно прогоревшие дрова развалились на красноватые уголья, покрытые белым налетом. Пламя то вспыхивало, выбрасывая вверх огненные лоскуты и невесомые чешуйки пепла, то вновь пряталось в углях.

– Вы хотите узнать, дорогой Уотерсон, как мне удалось так точно описать преступника? – спросил Шерлок Зай, бросив горящую спичку в камин.

– Откуда вы знаете?

– Ну, это совсем просто. У вас на лбу написано.

– Врете вы все, – буркнул я, но на всякий случай потер лоб крылом. – Нет там ничего.

Шерлок Зай только хмыкнул в усы и выпустил в потолок аккуратные колечки дыма одно за другим.

– Ну, пусть так. Но для начала объясните, как вы узнали, что инспектор находится в крайне возбужденном состоянии.

– Дорогой Уотерсон, об этом вы могли бы догадаться и без моей помощи. Листрейд посредственность, и когда ему выпадает случай заняться расследованием более или менее серьезного дела, которое ему не удается сразу ухватить за хвост, он начинает пасовать и нервничать. Таким делом вполне могло оказаться ограбление ювелирной лавки, о котором мне сообщил Хорео.

– Я так и думал, – кивнул я. Нет, я и вправду так думал! Но решил проверить себя. Что-что, а Листрейда я уже неплохо изучил. – А что насчет преступника? Как вам удалось с такой точностью обрисовать его внешность?

– Тоже в принципе ничего сложного для наблюдательного зверя. Начнем с того, дорогой Уотерсон, что хозяином ювелирной лавки является обезьяна Хомицу Микако… Черт побери, Уотерсон! Вы заметили, что практически все торговцы и богачи в Среднелесье – иностранцы или иммигранты?

– Действительно, довольно странный и прискорбный факт, – вынужден был согласиться я.

– Но мы отклонились от темы. Так вот, на заколке я обнаружил клок шерсти. Шерстинки имеют длину в сантиметр, не меньше, и они разных цветов: черные и рыжевато-белые. Следовательно, на шкуре животного пятна различного цвета, либо… – Шерлок Зай сделал многозначительную паузу и посмотрел на меня.

– Либо что? – нетерпеливо спросил я, собирая со стола чашки.

– Пока не будем строить пустые предположения на сей счет и остановимся на том, что известно доподлинно: у животного, носившего заколку, шерсть длиной не меньше сантиметра, по крайней мере, двух цветов. Так?

– Возможно, – сказал я, решив, будто Шерлок Зай попутно проверяет меня: мало ли что я упустил в его рассуждениях.

– Не «возможно», дорогой Уотерсон, а именно так!

Я лишь пожал плечами и потащил грязную посуду на кухню.

– Итак, продолжим. На кончике заколки имеются свежие царапины. Металл вытерт, будто заколкой что-то скребли. А чуть выше осталось немного позолоты с замка.

– И что же? – крикнул я из кухни.

– Ничего, если бы была только заколка, а вкупе со вскрытым замком – это уже весомая улика. При осмотре замка мне удалось выяснить следующее: на его лицевой поверхности имеются несколько свежих царапин около самой замочной скважины, а левый край ее кромки чем-то вытерт – там блестит металл. Отсюда сам собой напрашивается вывод, что повреждение позолоты произошло совсем недавно. Покрытие заколки стерто именно в том месте, каким она упиралась бы в кромку замочной скважины. Теперь, на основе того, что нам известно, попытаемся обрисовать преступника, насколько это возможно.

– Слушаю вас, – сказал я, вернувшись в гостиную.

– Начнем с дальнозоркости. Вор очень неловок для своего ремесла, хотя отлично знает конструкцию замков. Отверстие скважины очень небольшое, даже миниатюрное, и вору далеко не с первого раза удается попасть в него кончиком заколки, из чего можно сделать вывод о его плохом зрении на близком расстоянии. Что касается левши, то основное усилие, прилагаемое к заколке, воздействует на левый, основательно вытертый край скважины – это возможно, если зверь работает левой лапой. К тому же свежие следы когтей на позолоте однозначно указывают на то, что преступник крепко держал замок именно в когтях правой.