— Спасибо, отец... — Криво ухмыляясь, Дмитрий сделал шаг вперед и полоснул ножом под острым кадыком.

Так было проще. Дворы сейчас пустые, хрипа в такую рань никто не услышит, а значит, есть шанс уйти до тревоги хоть на пару кварталов. Или лучше вернуться в парк?.. Живец, поигрывая ножом, стоял над умирающим дворником и разглядывал рычащую, пятящуюся от него суку. Двинулся было к ней, но собака проворно отскочила.

— Умна, — вынужден был признать Дмитрий. — Живи, только под руку не лезь.

Чутьё погнало его вперёд через незнакомые кварталы, на северо-восток. Сколько здесь ещё таких дворников? Сколько старушек, которые могли прислушаться к разговору под окнами? Дмитрий перешёл на трусцу, и чутьё одобрило это, даже посоветовало двигаться побыстрее. Сеть загонщиков оказалась более плотной, чем он думал. Наверняка, попробуй Живец продолжить путь в темноте, его сцапали бы на пустынной улице. А теперь облава закончена... Стоило ли убивать деда? Стоило, тот всё сообразил бы очень быстро. Не так быстро, чтобы иметь шанс остаться в живых, но всё же.

Позади, держась на расстоянии в пару десятков метров, мелко семенила собака. Дмитрий на бегу притормозил, но хитрое животное тоже сбавило скорость. Попробовать отогнать её камнями? Только время потерять и привлечь внимание. Собака бежала молча, будто не желая тратить на лай последние силы.

Через несколько спящих кварталов слева мелькнула станция мини-метро, и Живец решительно свернул. Пора сменить тактику: выскочить из кольца внаглую, кратчайшим путём. Выбежав на опустившуюся платформу, он оглянулся на пустой перрон. Никого, только собака. И как она проскочила через турникеты?

Изучив схему, Живец решил двигаться по кратчайшему маршруту. Сейчас только половина шестого утра, самое опасное для него, безлюдное время, и каждая минута дорога. Дотянуть хотя бы до восьми, когда улицы и вагоны наполнятся людьми... Но в центре это произойдёт ещё раньше, туда и надо прорываться.

Добравшись до станции Экспресса, Живец не успел оплатить проезд в первом появившемся вагоне, пришлось ждать следующего. Он встал у сетевика, не зная, в каком направлении пойдёт следующий. Позади раздались мелкие цокающие шаги.

— Ты?!

Собака выдохлась, у неё тяжело раздувались бока, в глазах застыла мука.

— Ты как?.. — Живец занервничал. — Допустим, ты поехала на мини-метро, но как узнала, где я вышел?.. Ну-ка, иди сюда. Ну!

Сука попятилась, не обращая внимания на сжатый кулак, в котором могло бы находиться лакомство — по крайней мере, Дмитрий надеялся, что она так подумает.

— На, понюхай! Это вкусно!

Прежде ему не приходилось близко иметь дело с собаками. Что она сделает? Укусит за пятку, когда решит, что Дмитрий потерял бдительность? Он отвернулся, опёрся о сетевик, рассматривая первых пассажиров, ещё заспанных в такую рань. Чутьё молчало.

— Хитрая! — резко обернувшись, Живец обнаружил животное всё в той же позе. — Что же тебе надо?

Рядом встал полный, несмотря на утреннюю свежесть уже вспотевший человек, уставился в плеер, смаргивая сон. Дмитрий вспомнил, что, по мнению покойного хозяина собаки, вид у него «будто с мусоровоза вывалился». Отыскав пластиковый рекламный щит, он как мог пригладил волосы и тут же увидел подъезжающий вагон. Времени как раз хватило оплатить проезд до Коньково и войти, чиркнув картой по одному из идентификаторов у двери.

— Ты чья? — Полный вошёл в соседнюю дверь, а свой вопрос обратил к собаке, которая спокойно пристроилась возле него, сосредоточив всё внимание на Дмитрии. — Это ваша?

— Нет, приблудная какая-то, — улыбнулся Живец, опускаясь на сиденье. — Пусть едет, если ей в Коньково нужно.

— Пусть, конечно... — Толстяк тоже плюхнулся и отпихнул собаку ногой. — Отойди только от меня, у тебя блохи небось. Хотя нет, ошейник вот...

Дмитрий прикрыл глаза, ему не хотелось продолжать разговор. Чутьё не имело ничего определённого против собаки, но и успокоиться не давало. Что-то с ней не то... Лучше бы отвязаться. Надёжнее всего завести в тихий угол да и устроить ей эвтаназию, достаточно пожила. Но, во-первых, Живец понятия не имел, как следует убивать собак, а во-вторых, отчего-то жалел её.

В дороге он стал просчитывать, какие ещё неприятности могут поджидать его в Экспрессе. Вагоны отправляются по тому или иному маршруту в зависимости от потребностей пассажиров, которые вычисляются через Сети, на основании произведённых оплат. Сейчас с Дмитрием ехало всего человек десять, это потому, что ещё очень раннее утро. Наверняка большая часть пассажиров ездит так каждый день, вот и вагон приходит словно по расписанию. Но если явится целая компания и захочет ехать, например, в Химки, остальным придётся подождать. Из этого следует... Дмитрий помотал головой, прогоняя сон. Следует, что пока он не должен быть заметен в общем потоке. Куда все — туда и он, нельзя покупать билеты до «нетипичных» станций.

Они прибыли в Коньково в самом начале седьмого. Рано, слишком рано... Но и оставаться на станциях Экспресса опасно. Покосившись на собаку, Дмитрий вышел из вагона вместе со всеми, остановился у сетевика. Животное устроилось поодаль, обнюхивая какой-то огрызок.

— Ну, что тебе от меня надо? — буркнул, шагнув к собаке, Живец.

Она отбежала, на них оглянулась какая-то женщина лет шестидесяти, подозрительно прищурилась. Дмитрий посмотрел ей в глаза, заставив отвернуться, потом хлопнул себя по ляжке рукой:

— Джесси! Пошли!

Почему Джесси?.. Пусть так, главное, что собака спокойно пошла следом. Чего же она всё-таки хочет? Улицы почти пусты, но к станции экспресса уже стекаются тонкие ручейки пешеходов. Уходя от неё, Живец будет как на ладони — вот он, единственный двигающийся против потока. Да ещё с собакой. Стоп. А ведь это примета! Ищут-то человека без собаки.

Ерунда, одёрнул Живец сам себя. Если после штурма Башенки им и не удалось заполучить все его приметы, то теперь пробел давно восполнен. Возможно, несколько камер уже засекли беглеца, счастье ещё, что облава в Звенигороде окончена. Это было очень, очень рискованно — соваться в Экспресс... Собака по сравнению с этим риском — пустяк. Дмитрий втянул голову в плечи и зашагал против течения, торопясь покинуть открытое пространство возле станции.

Он намеренно не оглядывался, пока не добрался до знакомого парка. Здесь, присев, чтобы поправить застёжки на кроссовках, Дмитрий увидел собаку снова.

— Встряхнёмся, старуха?

Пропустив мимо парочку физкультурников, он побежал следом, стараясь сохранять дистанцию. Джесси идея совершенно не понравилась, но она покорно затрусила следом. Живцу опять стало жалко ни в чём не виноватую псину. Почему она не хочет отвязаться?.. А может быть, просто пришло её время умереть и она, в отличие от людей, спокойно ждёт своей участи?

Сменив маршрут, Дмитрий наискосок преодолел негустую берёзовую рощицу, взбежал на холмик и легко перепрыгнул через невысокий заборчик. Теперь он оказался в полосе отчуждения возле грохочущей в бетонном лабиринте крупной развязки. Ещё немного...