Тем не менее, количество полукровок увеличивалось с каждой минутой. На места павших становились новые. Они теснили солдат к стенам, рвали их плоть когтями и зубами, многие успешно орудовали мечами и топорами.

Толгрид глянул на стену, и увидел, что многие стрелки тоже занялись рукопашным боем — полудемоны теснили их и там. Кордок отбивался мечом от здоровенного шумартха в кольчуге и погнутом шлеме, Андер рубился сразу с двумя акхаши, Хелга, стоя на парапете, пускал стрелу за стрелой. В очередной раз цапнув рукой по колчану, он обнаружил, что тот пуст, тогда парень незамедлительно вытащил из ножен короткий меч и бросился помогать Андеру.

Звон мечей, крики и стоны людей, рычание и шипение полудемонов — все слилось в единую звуковую гамму. Песню битвы.

Толгрид махал мечом налево и направо. Двое полукровок — лакхаи и шумартх — подобрались слишком близко. Удар — блок, еще один — уворот. Лакхаи отпрыгнул на пару шагов, вытянул руку — Толгрид тут же метнулся в сторону, зная, чего ожидать. И не ошибся — струя огня прошла мимо, едва не задев бедро. Топор шумартха посвистел совсем рядом, командир снова увернулся. И тут же увидел струю огня. Он едва успел закрыть лицо, как его тут же обдало горячим пламенем. Кожа на перчатках и рукавах мигом загорелась. Превозмогая боль в ноге, он подпрыгнул и нанес удар сверху, вонзив клинок прямо в незащищенное горло шумартха. Тот с бульканьем повалился наземь.

Лакхаи отошел еще на несколько шагов, но лишь напоролся на меч Вилкона. Лесной Волк выглядел безумным убийцей, только что дорвавшимся до беззащитных жертв. Весь заляпан кровью, глаза горят бешенством, с меча капает темная кровь. Он ухмыльнулся и бросился обратно в гущу боя. Может, он и глуповат, подумал Толгрид, но как боец — безупречен.

В следующий миг командир увидел, как трех солдат и Микула жмут к стене. И направился к ним. Но путь преградил еще один великан — очень похожий на того, что ломал ворота, только с двумя огромными топорищами вместо рук. Он яростно взревел и ударил сразу обоими орудиями. Толгрид увернулся, перекатился по его левому боку и всадил меч в бедро чудовищу, тот взревел еще громче и резко лягнул раненой ногой по обидчику. Сноп искр посыпался из глаз командира — удар пришелся прямо по голове. Он упал во что-то мягкое и мокрое. Меч выскользнул из рук. Схватился за голову, пытаясь остановить мнимое головокружение. Сосредоточив зрение, он увидел, что раненый полудемон схватился с двумя солдатами, но ненадолго. Одного он разрубил от шеи до живота почти сразу, а другого, повозившись с пару секунд, припечатал к земле. Видимо, гигант забыл о своей недобитой жертве и двинулся кромсать других солдат.

Толгрид с трудом встал на ноги, наклонился за мечом и с отвращением обнаружил, что стоит по щиколотку в крови. Рядом с ним лежало изрубленное месиво человеческого тела. К ногам подкатилась отрубленная голова, ударилась о голенище сапога и отскочила. В искореженном лице с огромным шрамом на лбу командир узнал Микула. В сердце похолодело.

Он поднял взгляд и увидел, что из тех трех солдат, к которым он спешил на помощь, остался только один. Да и его только что насадили на пику, и отбросили в сторону. Пошатываясь, Толгрид бросился в бой.

Удар, взмах топора, командир отбил сталь с одной стороны, парировал с другой. Голова кружилась, в ушах звенело. Вот перед глазами промелькнули длиннющие когти, он отшатнулся и тут же получил тупой удар в спину. Развернулся, ударил наотмашь, острие чиркнуло по крепкому и тяжелому — это оказался рослый полудемон в железных доспехах. Замахнувшись огромным молотом, он пропустил резкий удар в сочленение доспехов, утробно рыкнул, брызнул слюной. Толгрид провернул меч и вонзил еще глубже. Черная сталь клинка моментально ослабила полукровку, и тот быстро осел на землю бесполезной грудой плоти и стали.

Отвлекшись, командир дорого поплатился за это — клинок акхаши резанул по правому плечу, резкая боль сковала руку. Толгрид тут же крутанулся и ударил мечом. Клинок лишь едва коснулся груди полукровки, где тут же выступила темная полоска крови, он быстро отпрыгнул на несколько шагов и оскалился. Из-за его спины показался лакхаи в темно-синем хитоне. Легким движением он отодвинул собрата и шагнул вперед. Толгрид перекинул меч в левую руку — правая ослабла, кровь из раны уже натекла в ладонь, отчего та скользила, — и хотел было ринуться на врага, как внезапно взмыл в воздух и брошенным камнем полетел назад. Дыхание сорвалось, голова запрокинулась, долю мгновения командир разглядывал звездное небо, потом его перевернуло, и краем глаза он увидел, как топор гиганта-полудемона разрубает Устинга от шеи до пупка. В следующий миг он рухнул на деревянный частокол, который раньше служил ограждением тренировочного полигона для стрелков. Его завалило тонкими бревнами, одно грохнуло прямо по голове, и без того рассредоточенный разум командира не выдержал и отключился.

Тьма поселилась в душе командира Лесных Волков. Тьма и уныние. Какое-то время он еще слышал приглушенные звуки битвы сквозь тягучую дрему, но вскоре все стихло. Перед мысленным взором возникла отрубленная голова Микула, разрубаемый торс Устинга, десятки трупов гарнизонных солдат. Все это мелькало перед глазами ужасным калейдоскопом. Но потом пропало, и воцарился мрак.

В себя Толгрид пришел, почувствовав тупую боль в руке, ноге и спине. С трудом открыв глаза, он увидел, как небо подернулось утренней зарей, звезд почти не было видно. Откинув от себя бревно левой рукой, он с кряхтеньем приподнялся на локте и огляделся.

Ристалище горело и смердело. Сотни изуродованных трупов, дымящиеся деревянные основания укреплений, разгромленные лестницы и настилы. Щепки, обломки оружия и доспехов. И кровь, кровь, кровь. Всюду красная пелена, словно картина ужасного суда. На стенах восседали черные комки ворон — падальщики уже явились на пир.

Бой проигран. Толгрид приподнялся на ногах и тут же шлепнулся на зад — острая боль пронзила голову, как стрела лучника — мишень. От запах разлагающейся плоти тошнота подкатила к горлу и командира тотчас вырвало. В голову снова отдало острой болью. Стало тяжело дышать.

Он откинулся назад, чтобы чуть-чуть отдышаться.

«Микулу отрубили голову, Устинга рассекли надвое, а что с остальными ребятами? Неужели тоже погибли? Или же смогли как-то унести ноги? Тогда почему не разыскали меня?» — все эти вопросы крутились в голове командира, не находя ответов.

Через несколько минут Толгрид заметил, что боль в голове утихомирилась, и он снова попытался подняться. На сей раз удачно. Но пройдя едва пару шагов, к горлу опять подкатила тошнота, голова закружилась, боль воспрянула с новой силой. Желудок сжался в кулак, и его вырвало. Потом еще раз и еще. Припав на одно колено и упершись левой рукой в окровавленную землю, он блювал и блювал, пока нутро полностью не опустошилось. Слезы застилали глаза, в голову долбило молотом. И без того обессиленное тело заколотило мелкой дрожью. Толгрид сел на землю, прислонившись спиной к чьему-то трупу.

Сейчас ему как никогда в жизни хотелось умереть.

В голову ползли черные мысли. Все его ребята погибли, сомнений быть не могло. В этом адском месиве выжил только он. Но надолго ли выжил? Жизнь уходит из его тела с каждым вздохом. Вот тебе и печальный конец. Бесславный и бессмысленный. Пустой и черный, как та пелена, застилающая Земли Демонов. Плачущую Заставу разгромили за одну ночь. Что случилось с остальными, менее защищенными — можно было даже не гадать. Армия полудемонов пошла дальше, крушить ближайшие города и деревни. А потом что? Дойдет до Анаграда? Но столицу им не взять — это очевидно. Она слишком хорошо укреплена.