что ты где-то забился, — вдруг звучит голос Скота. Друг прокрался незаметно, либо он так сильно был погружён в себе, что не услышал, как он вошёл.

А так надеялся на покой. Нэйтен сжимает челюсть и тут же ощущает неприятную боль, всё же нехило его тогда припечатали. Он приподнимает кепку, наблюдая улыбку друга. Чего-то от него ждёт. Ладно, присядет рядом.

— Чего тебе? — бурчит Нэйт, удобнее надевая головной убор, и зевает в кулак, перспектива вздремнуть тоже присутствовала.

— Эй, я не знаю, чего у вас там с Марком, но хватит уже на всех кидаться.

— Забей, я просто не выспался, — откидывается он на спинку лавки.

— Заметно, — усмехается Скот. — Ладно, молчу, — добавляет, подмечая тяжёлый взгляд Картера. А он и правда в последнее время быстро заводится, видимо, нервы совсем на грани. — Ты так и не забрал, — тот кладёт пачку денег, свёрнутые в трубочку и перетянутые для фиксации резинкой, на стол. — Твоя доля.

— Да плевать, — фыркает Нэйтен и поднимается с места, спускаясь по степеням. Раз не дают покоя здесь, найдёт другое место. И так башка раскалывается. Но тормозит, словив мысль «а что он тупит-то?» Поднимается обратно и берёт денежную трубочку, закидывая её во внутренний карман накинутой на нём чёрной куртки, словив усмешку друга в спину.

— И всё же ты придурок.

Нэйтен Картер не останавливается, на ходу поднимая обе руки, выставляя средние пальцы.

Да знает он, что придурок, хватит уже об этом всем повторять.

***

— Маркус!

Окрикивают парня, пока он стоял, облокотившись спиной об стену коридора. Он листал ленту соцсети в смартфоне. Не поднимая головы, только взглядом, он замечает девушку. Её короткие волосы разлетались от быстрой ходьбы. Бархатный чокер украшал шею. Вот только странный выбор надетых шорт в такую холодрыгу на улице смущал. Да это и не его дело. Хочет морозить свои ножки — пожалуйста.

Мэй Хэйз с таким выражением лица сейчас больше напоминала ребёнка, чем студентку второго курса. Она покусывала и без того уже припухшую нижнюю губу, приблизившись к Марку, пока тот лениво всё же удосужил своим вниманием, убрав смартфон в задний карман.

— Ты же мне обещал помочь, — ну точно ребёнок.

Пора взрослеть, малышка.

— Обещал, значит, помогу, — парень проводит пальцами по волосам, откидывая их немного назад.

— Но Нэйтен до сих пор даже не смотрит в мою сторону. Да ему вообще плевать на моё существование, — она всплёскивает руками и выпучивает свои и без того большие глаза. Конечно, в ней говорит обида. Она-то не забыла, что они занимались сексом, и всё же надеялась, что после этого он хоть поговорит с ней. Уделит хоть капельку внимания, но ничего… абсолютно ничего. Каждая попытка поговорить с ним самой заканчивалось отмашками.

— Ты просто делаешь неправильный подход к нему, — но, заметив нахмуренный взгляд, Маркус тяжело выдыхает. — Ладно, хочешь с ним свидание? — девичья головка быстро кивает. — Есть у меня один вариант, но шибко не обольщайся. Знаешь, где сейчас Николь?

***

Некое подобие уличной курилки, облюбованное место студентов, прибегающих пропустить по сигаретке между парами, сейчас было пустым. Почти. Нэйтен рыкнул на всех присутствующих, и, не желая связываться с таким отморозком, все быстро удалились с территории. Он остался полноправным хозяином, присев на корточки, оперившись спиной об стену, играя одолженной сигаретой у Тайлера меж пальцев. Честно, он и сам не понимал, зачем одолжил её. Чего добился и что хочет ощутить от едкого дыма? Понять «её»? Ощутить спокойствие таким способом? Он даже пару раз всё же зажимал её меж губ и чиркал зажигалкой, но, едва поднося пляшущий огонек, отстранял и доставал сигарету, выдыхая вместо никотина воздух из лёгких.

Усталый взгляд поднимается к небу. Такое серое. И когда оно успело смениться с голубого на такое невзрачное, он был так слеп, что не заметил перемены в природе? Зато серость сейчас отлично характеризовала его состояние.

Так же холодно и уныло. Тускло и сыро. С примесью гнильного запаха. Да, он разрушается изнутри. Есть Тёрнер спасение?

Есть!

Она…

Вот только незадача… Она как может спасти его, так же и уничтожить в один момент. И он понимает, что уже одной ногой в погибели.

Сигарета ломается в руках, и он растирает коричневатые спрессованные листики табака в ладони, ощущая кожей шероховатость и, раскрывая кулак, позволяет ветру стряхнуть их, как разлетевшемуся праху над пропастью.

— Нэйтен? — знакомый звонкий голос, не вызывающий в нём ничего. Абсолютно ничего. Тупое безразличие. Но он всё же поднимается на ноги, как бы давая понять, что услышал её, хоть и не обернулся. — Признайся, ты меня избегаешь? — она явно хотела произнести это фактом, даже упрёком, но волнение от его присутствия выдало глупышку с потрохами.

Возможно, так и есть. Просто ему нечего сказать, ведь ничего хорошего она от него не услышит. Неужели она тоже мазохистка? Вот что она хочешь услышать? То, что принесёт ей боль? Но, видит Бог, он этого не хочет. Поэтому и выбирал самый простой способ — отстранение игнорированием.

— Что ты хочешь? — он правда, старается, чтобы голос не звучал так сухо, но сил в последнее время катастрофически мало.

— Хотя бы поговорить, — она приближается сама и встаёт напротив, чтобы видеть его глаза. Только зачем тебе это надо? Там пустота, а свет в них зажигаешь далеко не она.

— Послушай… — умолкает он, пытаясь подобрать слова, — тот случай в клубе… — откашливает першение в горле. — Короче, я был пьян, и вообще это было глупостью. Прости меня, хорошо? Но давай забудем это всё. Окей?

Хотела услышать? Получай. Он честно старался. Сама же поупрямилась.

И всё же отразившаяся боль в глазах девушки цепляет. Ну не любит он этого. Не любит делать больно. Не любит разбивать сердца девушкам. Он же честно предупреждает каждую. Но они сами выбирают его. Словно специально. Хотя никогда не давал надежды. Да, разве он виноват, что в его сердце одна стерва, которой плевать на его чувства. А он как верный пёсик — остаётся верным. Пытается избавиться от этих оков, которые уже начали значительно тяготить, но каждый раз бросает попытки, стоит ей только появиться в его поле зрения.

Слабак. Жалкий слабак. Мерзок самому себе.

— Н-но, — её голос дрожит, и это не от того, что голые ноги в шортах покрылись мурашками — сдерживать слёзы трудно. Ох, мать твою, он не терпит женскую слабость. Воротит от этого. Не надо, Мэй, это лишнее. Можно он просто уйдёт? — Но ты даже не даёшь мне шанса, — поднимает она свои глаза, и он видит, с каким трудом ей это далось. — Я не прошу от тебя