руках. И потом то, что ты заставил меня испытать, это совершенно выбило меня из колеи, − я вижу, как он сжимает мрачно губы, хмурит брови. И неужели это сожаление сейчас плещется в чёрных омутах его глаз. Но я продолжаю, решив высказаться уже полностью, раз уж начала откровенничать. − Меня это испугало, Азим. То насколько я оказалась бессильна против тебя и собственных желаний. Поэтому я и попыталась защититься. Как всегда делала в общении с тобой. Разозлить. Оттолкнуть. Убедить себя, что так правильно.

И не в силах больше смотреть ему в глаза, я действительно отталкиваюсь от Азима, выбираясь из его рук.

Отхожу на несколько шагов, отворачиваюсь, обхватив себя за плечи. Продолжать так тяжело. Не только потому, что я Азиму это всё рассказываю, а потому что сама для себя это всё открываю. И меня пугает глубина того, что я начинаю осознавать.

− Почему ты это делала, Ники? – мягко спрашивает он, снова оказываясь за моей спиной.

Мужские ладони накрывают мои, согревая, безмолвно даря поддержку. Такую неожиданную и такую приятную. И мне так хочется прислониться к широкой груди, чтобы получить этой поддержки, этой силы ещё больше, почувствовать себя защищённой рядом с ним. Но я не чувствую себя вправе делать это. Я Сэйнар, значит должна в первую очередь черпать силы в себе, а не в ком-то.

− Потому что не хотела смотреть правде в глаза, − заставляю себя произнести. Прекрасно понимая, какое оружие против себя даю ему в руки.

Но я устала чувствовать себя слепой трусихой, которая вместо того, чтобы разобраться, только и делает, что нападает и кусается.

– Я по-прежнему думаю, что мы с тобой несовместимы, Азим. Всё то, что я тебе говорила, про мои сомнения, наши характеры, твоего отца, всё это действительно кажется мне непреодолимой пропастью между нами. Но… и ты был прав. То, что я испытываю к тебе никак не назвать равнодушием. Я пока не понимаю, что это. Почему именно ты вызываешь во мне такие чувства. Почему наша ссора сделала меня такой несчастной. И почему сейчас я не могу даже подумать о том, чтобы больше никогда тебя не видеть. Но это так. Я не готова отказаться от нашего общения. И вчера, к слову, как раз собиралась тебе это сказать.

Мужские пальцы на моих плечах сжимаются сильнее, я чувствую, как он делает глубокий вдох, шеи касается его дыхание… неужели взволнованное? По спине теперь снова бегут горячие мурашки… а сердце, сердце вновь выпрыгивает из груди, всё ускоряя свой бег.

Вот я призналась. Сказала всё, как есть. И понятия не имею, что будет дальше.

− Если ты не готова отказаться от… нашего общения, − медленно, словно не до конца веря в услышанное, произносит Азим. – Значит ли это, что ты согласна остаться со мной здесь?

− А это обязательно? – поворачиваю к нему голову. − Мои родные с ума сойдут от тревоги.

− Твои родные уже знают, что ты со мной. И знают, что тебе ничего не угрожает.

− Ты… прямо сообщил, что похитил меня? – ошарашенно поворачиваюсь к нему лицом. – Моему отцу?

− Да, − спокойно кивает Азим.

− А что отец?

− Обещал свернуть мне шею, когда найдёт, − хмыкает мой самоуверенный похититель.

− О боги. Ты ненормальный. Сумасшедший. Это же нарушение всех законов, традиций наших домов и…

− Так может, я не такой закостенелый поборник правил, как ты думаешь? – вкрадчиво тянет Азим, снова меня обнимая. Надвигается, прижимая к себе. Скользит губами по щеке, скуле, виску, шепчет нежно на ухо, будоража мой слух бархатной хрипотцой своего голоса: – Соглашайся, любовь моя. Оставайся со мной на неделю. Сделанного не воротишь. Мы уже здесь. Твои отец и брат захотят меня четвертовать независимо от того, когда я тебя верну. Так зачем нам спешить? Подумай. Только мы. Никаких правил. Полная свобода. На целую неделю. Разве тебе этого не хочется? Разве ты не хочешь понять, что между нами происходит?

Вот коварный искуситель. Услышал мои откровения и теперь пользуется вовсю. А я ведусь на это. Как всегда велась на все его провокации.

− Хочу, − признаюсь тихо. Понимая, что уже сдалась. Слишком уж заманчивую картинку он нарисовал. – Хорошо, я останусь.

Глава 16

− Я очень рад, − снова обжигает мою кожу его дыхание. – Тогда позволишь показать тебе нашу виллу?

«Нашу»? Почему это так привлекательно звучит? Наверное, всё дело в том, что мы до сих пор стоим в обнимку. Надо бы прекратить это бесстыдство. Вот ещё чуть-чуть постою и обязательно прекращу.

− А что это за дом? Чей он? Твой? – спрашиваю, невольно комкая пальцами рубашку на мужских плечах.

− Да. Мой. Я изредка приезжаю сюда, чтобы побыть одному.

− Мы же не в Босварии? – оглядываюсь вокруг.

− Нет. В Ларидии, − слышу в ответ. И ошарашенно хватаю ртом воздух. Накипевшее за последние дни возмущение так и рвётся наружу. Так вот куда он меня притащил?

Пытаюсь оттолкнуться от Азима. Но он на этот раз держит крепко. Ещё и хмурится с непонимающим видом.

− На родине этой… милой куколки Таис Ларидийской? – уточняю предельно ровным тоном. Изо всех сил стараясь не давать волю чувствам.

Азим недоумённо сводит брови, а потом его лицо озаряет улыбка, исполненная понимания и мужского самодовольства.

Молодец, Ники. Более очевидным было разве что прямо заявить о своей ревности.

− Если ты имеешь в виду княжество, то да. Но я очень сильно сомневаюсь, что княжна хотя бы раз бывала в Эстебеле и его окрестностях, − с усмешкой тянет он. И добавляет вкрадчиво: − Расположение этого дома не имеет к ней никакого отношения. Как и у меня нет никаких отношений с Таис Ларидийской. Но мне приятны твои собственнические чувства к моей персоне.

Ещё бы ему не было приятно. Может, он даже нарочно их провоцировал все эти дни.

− Эстебеле? − выдохнув, меняю тему. Нечего так откровенно тешить его самолюбие.

− Небольшой городок неподалёку от нашей виллы. Довольно приятный и живописный. Я тебе его обязательно покажу, − урчит Азим ласково. – Покормлю тебя местными деликатесами, погуляем вместе по вечерней набережной, послушаем музыку...

Мы ещё и в город сможем выбираться? Перспективы становятся всё заманчивей и заманчивей.

− А как я здесь буду жить? У меня нет ни одежды с собой, ни