– Это король… король привез Аякса домой!

Мать Аякса подошла к королю, и он произнес:

– Ваш мальчик упал на камни. Он немного поранил колено, но я не думаю, что это слишком серьезно.

– И вы привезли его? – с благоговейным трепетом ответила она.

– Думаю, поездка на моей лошади пришлась ему по вкусу.

– Это очень любезно со стороны вашего величества, – сказала женщина и протянула руки к Аяксу.

Прежде чем передать ей мальчика, он сунул руку в карман и вынул оттуда золотую монету.

– Ну вот, теперь ты должен купить подарок для своей мамы и себя, – произнес он, обращаясь к Аяксу.

– Скажи спасибо его величеству, – подтолкнула его мать.

Зажав монетку в кулачке, Аякс протянул ручонки к королю, и тот, хотя, как показалось Титании, и с некоторым колебанием, наклонился и поцеловал ребенка в щеку.

Затем он протянул малыша матери, и люди вокруг захлопали в ладоши и разразились приветственными криками.

Эта сцена была столь трогательной, что Титания почувствовала, как на глаза у нее наворачиваются слезы.

Они с королем повернули коней и поехали обратно по улице, а толпа провожала их громкими приветственными криками, даже когда они уже свернули на главную улицу.

И только здесь, когда они пришпорили скакунов, собравшиеся понемногу начали отставать.

Титания ничуть не сомневалась, что история эта облетит весь город и, несомненно, это пойдет на пользу репутации короля.

Она не стала говорить об этом вслух, но подумала, что, судя по тому, как он поглядывает на нее со слабой улыбкой на губах, его величество угадал, о чем она думает.

Вернувшись на дворцовую конюшню, они застали там Дария и Кастри, пребывавших в большом волнении, поскольку адъютанты не знали, что с ними приключилось.

Из-за того что они отстали довольно сильно, шталмейстеры не видели ни того, как король подсадил Аякса себе на седло, ни того, что они углубились в город, а не свернули к дворцу.

– Мы были потрясены, ваше величество, – сказал Дарий, – когда, прибыв сюда, не застали здесь ни вас, ни мисс Брук.

– Мы были неподалеку, – сообщил ему король, – но у нас появился пассажир, маленький мальчик, который поранил колено, и его надо было отвезти домой.

– Его мать и все прохожие на улице были очень благодарны, – добавила Титания. – Улочка оказалась жалкой и грязной, а дома на ней пребывают в поистине ужасающем состоянии.

– То же самое можно сказать и о большинстве улиц города, – проворчал Дарий.

Король нахмурился.

– Почему никто не доложил мне, что все так плохо? – с упреком спросил он. – Их необходимо отремонтировать и привести в порядок. Наверняка правительство осведомлено об истинном положении вещей.

– Полагаю, все упирается в деньги, ваше величество, – ответил Дарий.

Король перевел взгляд на Титанию.

– Кажется, я знаю, как решить эту проблему. Сразу же после обеда вызовите ко мне премьер-министра и членов кабинета. Я дам им аудиенцию.

– Будет исполнено, сир, – отозвался Дарий.

Титания решила, что пора возвращаться к себе, на случай если Софи пошлет за ней.

– Благодарю ваше величество за чудесную прогулку, – сказала она королю. – По-моему, сегодня утром вы сделали счастливыми несколько человек, особенно Аякса.

– А вы направили мои мысли в нужном направлении. Будет интересно, что из этого получится.

– Нам остается надеяться, что это будет золото, – сказала ему Титания, – но я совершенно уверена, что вы будете удовлетворены и другими металлами, ведь, как мне говорили, они почти столь же ценны.

– Должен ли я процитировать вашу няню, – осведомился король, – и сказать, что готов довольствоваться малым?

Титания негромко рассмеялась и повернулась, собираясь уходить, но король остановил ее:

– Я должен был еще утром первым делом сообщить вам, что вчера вечером пришла каблограмма с известием о том, что ваша няня и Меркурий отбыли вчера из Тилбери.

– Как славно! – вскричала Титания. – Жду не дождусь, чтобы показать вам Меркурия.

– Я сочту себя униженным, если он посрамит моих собственных лошадей.

– Ни в коем случае! Но я буду очень рада, когда он вновь будет со мной. Спасибо, большое вам спасибо!

При этих словах она подняла голову, глядя на короля, и глаза их встретились.

А потом вдруг оказалось, что ей очень трудно отвести взгляд.

И только вернувшись в свою комнату, Титания подумала о том, что утро выдалось очень необычным, причем вовсе не из-за того, что случилось с Аяксом, и не из-за реакции короля на ее предложение насчет разведки в горах.

Все дело было в том, что поначалу он вел себя сдержанно, холодно и отстраненно, и она даже решила, что они более не смогут быть друзьями. Но совсем недавно, разговаривая о няне и Меркурии, он вдруг снова стал таким же, как и во время их первой встречи.

«Несмотря на то что я расстроила его, сейчас, очевидно, он простил меня», – сказала себе Титания, и от радости ей захотелось запеть во все горло и пуститься в пляс.

Софи послала за ней часом позже. Тут же выяснилось, что кузина пребывает в крайне дурном расположении духа, поскольку нитка жемчуга, которую она надела вчера, порвалась на приеме у официальных лиц Северного города.

Вины Титании в этом не было, но Софи пожаловалась на то, что за ней плохо ухаживают, что никому нет дела до того, как она выглядит, и что все ее наряды требуют особого внимания.

Все эти упреки были несправедливы, но Титания имела долгий опыт общения с кузиной, а потому не стала возражать, молча проглотив все оскорбления, которыми та осыпала ее, и это расстроило ее.

Если Софи узнает о том, что по утрам она катается на лошадях с королем, то может случиться все, что угодно, ведь она была уверена, что история о том, как король отвез Аякса домой, еще до наступления ночи разнесется по всему городу, передаваемая из уст в уста.

Можно было не сомневаться, что кто-нибудь непременно перескажет ее принцу Фридриху, присовокупив, что короля сопровождала молодая женщина. А это немедленно, решила Титания, укажет на нее.

Она задалась вопросом, что станет делать, если Софи запретит ей ездить на прогулки с его величеством. Кроме того, кузина придет в бешенство, когда узнает, что няня и Меркурий направляются сюда, во дворец.

Но едва ли Софи отправит их обратно, хотя и может устроить большие неприятности няне.

Помешать этому Титания никак не могла, отчего ее беспокойство лишь усилилось.

Немного погодя, после того как Софи удалилась, Титания обнаружила, что не может усидеть на месте, не говоря уже о том, чтобы взяться за книги, принесенные ею из библиотеки.